Российское, Долгое Затмение (СИ)

Но, а сейчас надо было, что-то делать. Принимать какое-то решение.

И Максим набрав в лёгкие побольше воздуха, превозмогая свой страх, перевернулся на спину....

Первое, что он увидел, это голубое небо над ним, по которому мирно, как, будто ничего в этом мире не происходило, проплывали редкие, похожие на кусочки ваты облака. А за ними, чуть дальше..., Максимка увидел радугу....

Она, красиво и свободно изогнувшись разноцветной дугой, словно пыталась, как показалось Максимке в тот момент, протянуть ему свою спасительную руку, руку помощи. Свою сияющую, тёплую ладонь....

Максим между тем, более или менее устойчиво, и каким-то непонятным для него образом, всё же лежал на воде. - "Лишь бы не хлебнуть воды...! - думал Максимка - Всё время надо держать голову над водой. И только бы не хлебнуть...!" - как заклинание, повторял смертельно уставший Максимка. Через какое-то время, он почувствовал, что его руки оживают. Вначале пальцы, потом кисти рук, а затем и сами руки.

Максим, каким-то чудом продолжал лежать на спине и смотреть в голубое, бесконечное небо. Вся его жизнь, все его детские заботы и вся его житейская суета, воспринималась сейчас Максимом, как бы со стороны, через толстое витринное стекло. А самым главным для него в его жизни сейчас был, этот далёкий берег.

- "Я не умру, я не утону, и я буду жить...! Я доплыву до этого, очень далёкого, но такого, жизненно необходимого для меня берега...!" - почти, что, утверждая эти свои мысли, впервую очередь, для самого себя, думал Максимка.

Он чувствовал, что силы к нему понемногу возвращаются. Максим перевернулся и, стараясь теперь уже экономно расходовать их, поплыл к этой полоске земли. Берег очень медленно, но всё же приближался к Максиму.

Он уже был виден более отчётливее и выше. Максим ещё два раза переворачивался на спину и отдыхал. Он ни разу не хлебнул речной воды. Господь берёг его. Господь любил Максима.

Но всё-таки силы в конце концов, оставили его. Берег был уже близко, совсем рядом. Нужно было только сделать, всего несколько последних гребков. Но сил уже, никаких не было.... Максим вдруг почувствовал, как его ноги, а затем и всё тело, медленно опускается вниз, туда ко дну..., и он очень отчетливо ощутил Там..., леденящий Душу Холод.... - Всё - это Конец...! - как-то очень спокойно подумал Максимка..., и в тот же самый момент...!!!, он встал на дно реки.... Вода едва закрывала его макушку. До Света..., до Воздуха..., было Совсем чуть-чуть...! И Максим это понял...!!! - Значит, или..., - или...?! - и он рефлекторно, одними пальцами, оттолкнулся от дна реки.... Затем Он сделал два или три судорожных движения руками в сторону берега, и тут вновь..., его ноги потянуло вниз. И Максимка опять стоял на песчаном дне реки... Он стоял, запрокинув назад голову и почему-то вытянув трубочкой..., свои непослушные и синие от холода и страха губы..., к такому чистому, высокому и голубому Небу. А вода тихо и даже как-то ласково, плескалась у него, под самым подбородком....

Касаясь дна только пальцами ног, сантиметр за сантиметром, он продвигался к берегу. Когда вода опустилась ещё ниже на несколько сантиметров, Максим, как тот лилипут, сделал несколько своих, последних, маленьких шажков, отделяющие его, от этой, смертельно-опасной черты....

Правда, каким образом он умудрился сделать Это... - доплыть, добраться, почти что доползти до этого берега, Максим абсолютно уже не помнил....

Из последних сил, на хватательном, врождённом инстинкте, он уцепился руками, за какой-то корень, торчавший из отвесного берега, вцепился в него мёртвой хваткой.., вернее впился в него, как клещ в холку лошади, и затих....

Он провисел на нём, стоя на цыпочках по горло в холодной речной воде..., долго..., (Максимке это показалось...Вечностью...) пока опять немного не отдохнул, и не восстановил свои полностью истраченные силы.

После этого, он уже окончательно выбрался, на свой, теперь для него такой Родной и Спасительный берег.

Часть вторая.

"РОСТОВ - ВОРОТА СЕВЕРНОГО КАВКАЗА".

Если есть у тебя хоть немного ума...

Посох и обувь, да с хлебом сума...

Отправляйся на поиски счастья немедля

Жизнь кончается быстро! Не вечна она...

Максим.

= = =

ГЛАВА - 5.

"КОНЕЦ срочной службы... Приезд Максима домой..."

Только что, над большим, довольно уютным и красивым городом, немного ленивым и полусонным, от нещадно палящих лучей солнца зависшего высоко в небе, прошел тёплый, весенний дождь.

Образовавшиеся на сером уличном асфальте лужи, исчезали буквально на глазах у городских прохожих. Был полдень. Солнце находилось в зените и своими жаркими лучами согревало не только этот город, но и всю нашу красавицу-Землю.

Можно было видеть, как от раскалённой поверхности земли, поднимается лёгкий, невесомый пар. И как он, почти сразу же, с какой-то особенной, завораживающей мысли действительностью, с едва уловимым дрожанием, словно мираж в знойной пустыне, с загадочным названием "Пумба-Пепс...", медленно, и, как бы нехотя, но при этом навсегда, исчезает в бесконечных просторах голубого неба.

= = =

Железнодорожный вокзал "Главный", города Ростова-на-Дону, можно сказать был, почти до неприличия, плотно окутан солнцем. Заканчивались последние майские дни. Шум и гам, исходивший от людей, заполнял перроны, буфеты, железнодорожные кассы и привокзальную площадь. Воздух был нагрет до такой степени, что тебе казалось, будто ты находишься возле работающей раскалённой доменной печи. Вокруг стояла, изнурительная, невыносимая жара.

Пассажирский поезд, "Киев - Москва", дыша пылью, паровозной копотью, гарью и людским пОтом, медленно подтягивался к первой платформе.

С неприятным лязгом громыхнув последний раз, этот железный, но видимо уже уставший от скучной и однообразной рельсовой жизни состав, уныло заскрипел тормозами, точно от невыносимой боли или злости, как-то обречённо дёрнулся..., а затем..., покорно замер.... На железнодорожную платформу для пассажиров, словно орехи из опрокинутой корзины, посыпались приехавшие в поезде люди, их вещи, чемоданы, сумки, разные узлы. Везде слышались крики, возгласы, иногда смех, а иногда и всхлипывания. Люди здоровались и обнимались, целовались и прощались. Шла обычная жизнь, которая всегда была, и будет существовать, на большом городском вокзале.

Максим, не торопясь, вышел из своего, основательно прокуренного вагона, и так же не спеша, но с сознанием дела, огляделся вокруг. Немного постоял на платформе, с интересом наблюдая за суетой людей около состава. Это он делал чуть снисходительно и с долей сочувствия, потому что практически был уже дома, а им, ещё надо было куда-то добираться, таскать и оберегать свой багаж, и невесть, сколько времени ехать в душном и не совсем чистом вагоне.

Закурив сигарету и подхватив свой дембельский чемоданчик, он зашагал в сторону привокзальной площади.

Максим шёл твёрдой, уверенной, но в то же время мягкой, кошачьей походкой, полный молодых, жизненных сил, и какого-то приятного предчувствия оттого, что он вернулся домой. Да и, в общем-то, и от самой жизни тоже, которая, как ему казалось, бесконечной дорогой времени, исчезающей, где-то там, далеко за убегающим горизонтом, расстилалась перед ним.