Черно-белое

— Если зима вообще настанет. Сколько мы уже здесь? Уже полгода, наверно, — ответил Малик.

— Месяца четыре. Но погода за это время не сильно поменялась, — добавила Света.

— Да и вообще, что толку? Всё, к чему не прикоснусь, замерзает и умирает. Единственный плюс — охлаждать воду летом, — как всегда, негативил Малик.

— Ну не скажи, топором тоже можно головы рубить, а можно и дом построить. Просто не нашли мы еще наше предназначение. Хотя с такой силой думаю, мы должны демонов этих мочить, может для этого она нам и далась, — Миша посмотрел на руки, сжимая и разжимая их в кулак.

— Даже не думай, мы же говорили об этом, — немного перебив, вмешалась Света.

— Ты же сама говорила, что мы не погибаем в твоем сне, ты просыпаешься. Да и это сон, не факт, что он сбудется, — пытался оправдаться Миша.

— Сбудется.

— А если сбудется, какая разница, здесь или там? — сказал Малик.

— Точно, — добавил Миша. — Рано или поздно они нас здесь найдут, а так можем спасти, кого успеем.

Света уже не обращала внимания на их разговор, она задумчиво смотрела на траву. Однажды ей приснился сон, в котором они с братом ссорятся, как-то очень серьезно, не понимая о чем, но понимая, что дело близко к драке, она боялась, что, выйдя из этого места, все это сбудется. Боялась, но рассказать про этот сон не решалась, все равно не поверят. Сейчас она вспомнила его, погрузилась в него, пыталась понять причину, но сквозь обрывки фраз это никак не удавалось.

— Надо идти в город, одежду найти другую, в конце концов, — Малик пальцем поковырял дырки в своих штанах. — А тебе найдем огромный щит, и топор, и доспехи. С твоей силой ты в них как я в майке будешь.

— Хорошая идея, еще мантию волшебную найдем, даже две, для вас.

— Ну нет, в платье я ходить не буду. Лучше в шкуре.

— Не по твоей силе шкуру носить, — грозным голосом сказал Миша.

Оба улыбнулись.

— Интересно, какие еще способности есть? Может, друиды какие есть? Дерево за пару секунд вырастет по его хотению, — продолжил Малик.

— Или он в зверя какого, в медведя, например, превращается. Круто было бы, — Миша изобразил злого медведя, и у него это хорошо получилось.

— Надо идти в люди, уверен, сейчас много чего сможем увидеть, пусть и не всегда хорошего, — Малик приподнял голову и посмотрел вверх.

— Тихо, — громко отрезала Света.

— Ну вот, опять, — Мише уже надоедало, что сестра не хочет их слушать и без конца запрещает уходить из леса.

— Тихо. Здесь кто-то есть, — Света подскочила и стала оборачиваться по сторонам в попытках кого-то найти.

— Ты зайку испугалась? — Миша не упустил момента подшутить над сестрой и оба засмеялись.

— Это не зайка, — раздраженно ответила Света. — Кто-то темный, холодная энергия.

— Дык, он вот сидит. Темный, — Миша ткнул пальцем в Малика. Парни продолжили смеяться.

— Если ты так не хочешь выйти отсюда, мы сами сходим. Потом вернемся, — сказал Малик.

— Дело не в этом. Здесь кто-то есть. Помимо нас. Кто-то еще, — Света указала рукой туда, где, как она думала, кто-то есть. — Там.

Менее чем в сотне метров от них какое-то невнятное, темное пятно щеголяло от дерева к дереву. Оно было небольшого размера, чуть выше метра. Медленно и с неохотой оно приближалось. Все замерли, смотря только на него. Сущность приближалась и вырисовывался человекоподобный силуэт. Приближаясь все ближе, оно как будто обретало форму прямо из воздуха. Парни привстали, приготовились. Вокруг Малика трава начала замерзать, голубоватая аура мерцала все ярче. Мышцы Миши тихонько захрустели от напряжения.

— Привет Малик, привет всем, — корявым голосом еще издалека донеслось до них.

По мере приближения Малик узнавал это существо. Это был тот самый черт, что и тогда запрыгнул к нему на капот. Маленький рост, рога, красная кожа, хвост, эти ужасные штанишки и это отвратительное пузо. Черт ерзал из стороны в сторону, немного нервничая.

— Это он, тот самый, я говорил о нем, — сказал Малик.

— Я не опасен, спокойно, я поговорить, помочь, Малик рассказывал обо мне? Ведь так, — черт медленно, коротенькими шажками приближался. — Да расслабьтесь, вы ничего не сможете мне сделать, меня физически здесь нет, — на этих словах он растворился в воздухе, приняв форму сгустка воздуха, отдаленно напоминающего его прежнее состояние, потом опять стал прежним.

— Чего тебе надо? — Миша старался сказать это более грубо, но голос все равно немного дрожал.

— Просто поговорить, я же сказал.

— Тебе никто не поверит, так что тебе лучше уйти, — мышцы напрягались и расслаблялись, все это время Миша искал момент для нападения, не найдя, продолжил ждать.

— Хочешь верь, хочешь нет. А ведь интересно, что случилось? — своими ехидными маленькими глазенками черт кинул взгляд на зажавшуюся у дерева Свету. — А я могу рассказать.

Миша, поймав момент, кинулся с кулаками на уже недалеко находившегося противника, но, пролетев сквозь него, медвежий кулак сломал дерево, не нанеся вреда врагу. Дерево закряхтело и медленно повалилось. Тяжело дыша от переполняющего гнева Миша отошел в сторону.

— Ну вот, сосну обидел, и чего она тебе сделала? — черт, пройдя сквозь дерево, как бы уселся на него, наглыми глазами и ехидной улыбкой, косясь в сторону здоровяка.

— Зачем тебе говорить нам правду? — поняв, что тут его сила бесполезна, Миша успокоился и встал перед сестрой. Малик, отойдя к соседнему дереву, сел, облокотился на него и спокойно смотрел на происходящее.

— Ну, понимаешь, все имеют шанс на исправление, даже самые плохие. Чтобы мне стать светлым, мне надо помогать другим, — чертенок болтал маленькими ножками с копытцами, очень стараясь донести суть.

— И зачем тебе становиться светлым? Пакости дальше. Веселись, — Миша начал ходить из стороны в сторону. Этим вопросом, он думал, что сможет разоблачить все планы его нового врага.

— Знаешь, а ты задумывался хоть раз, что такое рай и ад? Нет, конечно. Зачем? — Ухмылка пропала с морды чертика, и он стал серьезен и более эмоционален. — Рай — это место, где есть идеальные законы, где все их соблюдают. Такое, так сказать, продвинутое государство, — он начал сильно жестикулировать, пытаясь объяснить лучше. — За несоблюдение наказывают. А ад — это место блаженства, ты делаешь, что хочешь, где хочешь, с кем хочешь. На первый взгляд, их можно перепутать. Людей заманивают на полное блаженство, они думают, что попадают в рай, но это ад. С тобой тоже там могут сделать что угодно, посмеяться, надругаться, обокрасть, оболгать, делай что хочешь — и с тобой сделают то же самое, — все это он говорил очень эмоционально и выразительно. Потом успокоился за мгновение и дополнил, с грустным выражением. — Я там давно живу и хочу уйти, а для этого мне надо помогать другим.

— И чем ты сможешь нам помочь? — несмотря на то, что Малик спокойно сидел, он был наготове и не спускал глаз с черта.

— Для начала могу сказать, что произошло, что происходит. Ну а дальше дать совет, что сделать, чтобы хоть что-то исправить. Возможно, вам трудно понять, но мне это зачтется.

— Ты всегда был таким? — Света до этого молча, стоявшая позади брата. Успокоилась, и ей искренне стало интересно узнать, что он сможет им рассказать.

— Ну и да, и нет. Все рождаются такими, сгустками энергии, потом на землю, на обучение. Когда-то и я был человеком. Однажды мне надоело терпеть унижения и несправедливость, и в одной из жизней я нашел способ заключить контракт с дьяволом.

— Может, проще было тогда покончить с жизнью? — спросила Света.

— Может, тогда и проще, но вообще это пустая трата времени. Что сделал бы твой отец, не пойди ты в школу? Дал бы подзатыльника. Пнул по жопе и отправил бы учиться. Ты все равно пройдешь этот урок жизни, и неважно, хочешь ты этого или нет. Как научить ребенка не баловаться с огнем? Отправить его на землю, и пусть он там сожжет дом вместе с семьей по своей глупости. Так он поймет, как делать не надо. И уже в следующей жизни, когда он не будет помнить предыдущую, он уже не сделает такой же ошибки, потому что она оставила глубокий, нестираемый след. — Своим корявым голосом, с выразительностью, продолжал черт.