Кровь дракона(СИ)

- Да, господин.

Слуга попятился, мечтая оказаться как можно дальше от сеньора. Стоило ему скрыться за спинами других слуг, как он получил затрещину, да такую, что искры из глаз посыпались.

- Ты что пасть свою раззявил, - подтянув его поближе к себе, зашипел старший слуга, кипя праведным негодованием, - Если у тебя зубов много лишних так ты только скажи - я тебе их враз прорежу. Ты кто? Неужто сам советник Его светлости, здесь передо мной стоит. Ах, слуга! И то правда, какой из тебя советник, чай у нашего господина в советниках-то бароны да виконты ходят, а не морды деревенские. Молчать! Добр Его Светлость, добр. Моя б воля - так я тебе, паскуде этакой, голыми руками... - в подтверждение своих слов, он потряс своими ручищами перед лицом слуги, - Голыми бы руками, говорю, язычище твой поганый выдернул.

Отвесив провинившемуся еще одну затрещину для закрепления полученного урока, старый слуга с чувством выполненного долга удалился.

Вдали показалась небольшая группка всадников. Ехали они неторопливо, сберегая силы коней.

В стане встречающих поднялась тихая, но присущая каждой встрече суета. Она возникает всегда, независимо от того, как тщательно готовилась предстоящая встреча: кто-то торопливо подтягивал ослабленные ремни доспехов (мало ли что может произойти!), кто-то тихо ругался себе под нос - заразившийся от окружавших людей тихой паникой конь взбрыкивал, мотал головой, сводя на нет все попытки хозяина взобраться в седло. Толпа слуг отхлынула подальше от рыцаря, свысока взиравшего на поднявшуюся суету, словно скала, у подножия которой кипит прибой. Подальше, чтобы не мешать переговорам благородных господ, но не слишком далеко - вдруг будут какие распоряжения. Старший слуга разъяренным медведем носился в толпе слуг, щедро раздавая как распоряжения, так и угрозы: мол, если что не так, то...

Впрочем, как всегда бывает в такой ситуации, к моменту встречи все привелось в порядок: выскальзывавшие из пальцев пряжки застегнулись, конь успокоился, слуги были на своих местах, воины построились за спиной господина, готовые выскочить вперед и закрыть собой в случае опасности, и даже, вечно недовольный, старший слуга затих.

Новоприбывшие остановились в отдалении, после чего предводитель отряда, в сопровождении двоих человек, неторопливо поехал в сторону встречавших. Остальные, повинуясь требовательному окрику, мгновенно спешились и раздались в стороны, держа наготове луки.

- Не доверяют, - шепнул державшийся по правую руку от сюзерена начальник охраны.

- Вижу, - ответил тот почти беззвучно, не оборачиваясь.

- Щиты наготове держать, - последовала новая команда.

Солдаты напряглись, держа подъезжавших в поле зрения. Кто-то сдвинул руку поближе к оружию, кто-то поудобнее перехватил щит. Врагов у их господина хватало и излишняя беспечность могла привести к преждевременной кончине. Даже встреча со старыми друзьями - соратниками - сподвижниками - компаньонами (нужное подчеркнуть!) могла иметь совершенно неожиданный исход. А если гости ни в одну из этих категорий не входят? Значит нужно быть вдвойне осторожным! Вон как сами-то гости осторожничают - стрелки уже и линию выстроили, чтобы не мешать друг другу в случае чего.

Командир охраны, нервно барабаня пальцами правой руки по бедру, бросал настороженные взгляды на выстроившихся стрелков. Не слишком комфортно чувствовать себя мишенью. Хоть самих стрел пока и не видно, но... Много ли времени нужно хорошему стрелку чтобы натянуть лук и сделать выстрел? Миг-два, не больше! А плохих стрелков - это он знал точно! - среди новоприбывших не было. Не было среди них и слабых духом, не было и молодых, зачастую излишне горячих. Нет, только бывалые ветераны, которые либо погибнут, либо выполнят полученный приказ. Вернее, в данном случае - умрут, но выполнят. Хорошие соратники и опасные враги.

Начальник охраны взглянул на рыцаря и позавидовал его выдержке, тот попрежнему сохранял полное спокойствие. Конечно, завяжись бой и немногочисленных лучников просто сметут в несколько раз превосходящими силами, но за свои жизни они успеют взять кровавую плату полной мерой. И, естественно, что первыми жертвами будут предводители - ни какое искусство фехтования здесь не поможет. Стрелу не отбить мечом, не дотянуться до врага ответным выпадом. Именно это и пугало, отнюдь не робкого, воина. Наряду со страхом в душе бушевал гнев. Гнев на этих проклятых лучников, заставивших его почувствовать свою беспомощность перед оперенными, стремительными вестниками смерти, на себя, поддавшемуся липким, одурманивающим объятиям страха, на господина, затеявшего эти переговоры и упрямо демонстрирующего свою смелость - словно в ней кто-то сомневается - выехав под прямой выстрел.

- Сэр Наль, сэр Прово, - произнес, обернувшийся сюзерен, - Прошу вас составить мне компанию.

После чего шевельнул поводьями, двинув коня навстречу гостям. Сэр Прово и командир охраны последовали за ним.

Спокойствие на лице рыцаря было просто маской, призванной скрывать любые чувства. Маской, под которой ни кто не смог бы разглядеть смех. Не смех, а хохот!

"Наль, ты - тупица!" - одного мимолетного взгляда хватило ему, чтобы прочитать все мысли подчиненного, - "Не смотря на золотые шпоры и гордую приставку "сэр", ты так и остался тем простым мужиком, что лишь по капризу старика получил рыцарское звание. Быть может, только твои внуки смогут встать вровень с истинными дворянами, Наль. Да, Наль, они, а уж ни как не ты. Ведь, мало получить дворянское звание - нужно еще признание окружающих, Наль," - мысленно он ни когда не называл своего начальника охраны сэром. Впрочем, вслух он ни когда так не говорил. Не стоит отталкивать преданных людей, попирая их достоинство. - "Впочем, наш нынешний гость от тебя не слишком отличается, такой же мужлан. Ведь он так же прям как и ты. Будет сражаться до конца, даже без надежды на успех, и не колебаясь прикажет перебить нас стрелами, но только если мы сами нападем. Первым он не нарушит слово, что и дает мне возможность демонстрировать храбрость безо всякого риска... почти без риска. Ведь у меня слишком большие планы, что бы рисковать собой. "

Сам он признавал только выгоду и расчет, хоть ни когда не явно не демонстрировал своих взглядов, более того, потешаясь в глубине души и даже - чего уж тут скрывать - презирая безрассудно храбрых, честных и излишне щепитильных людей, опираться и доверять - насколько это возможно и... необходимо - он предпочитал только таким. На людях старался не слишком отличатся от них, бравируя и храбрясь. И это у него неплохо получалось! Он имел репутацию отчаянного смельчака. Хотя ни когда не рисковал сверх меры.

Да, однажды он лично возглавил атаку своих бойцов, первым влетев в ряды врагов и своим примером воодушевляя солдат, о чем впоследствие пели менестрели по замкам, прославляя его храбрость. Верно, но атака свежих сил тяжелой рыцарской конницы, имеющих к тому же численное превосходство, с разгона ударивших во фланг не успевших перестроиться, измотанных долгим боем всадников на усталых, заморенных конях - не слишком большой риск.

Так же, как восхищались некоторые идеалисты его бесстрашным вызовом герцогскому всевластию, имеющим мало общего с настоящим бесстрашием. Просто было глупо не воспользоваться благоприятной ситуацией. Главное не расслабляться после первых успехов, а продолжать наращивать силы и укреплять свои позиции. Чем он сейчас и занимался.

- Барон Ульф, - рыцарь склонил голову, приветствуя гостя.

- Маркграф Турон... Господа... - ответные слова были отрывистыми, словно команды на поле боя, а вместо плавного поклона - резкий рывок головой вверх - вниз.