Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы; Начало (СИ)

Выбрав подходящий момент, повис в дырке лаза, задержал дыхание и подтянулся. Не издав ни звука, только доска чуть скрипнула, я рукояткой трофейного меча нанес быстрый выпад в затылок и подхватил заваливающееся вперед тело. Чуть было не свалился вниз! На пол что-то брякнулось, но ваш покорный слуга сперва не обратил на это внимание, снимая с себя одежду. Закатав все в аккуратный такой комочек, завязал два узла на штанинах, положил в горловину одежку и завязал последний узел кушаком. Получилась отличная походная торба. Бюджетная, но какая есть! Одежа разбойника повисла на мне мешком, но это мелочи, по сравнению со рьяно исчезающим туманом, так надежно скрадывающим нас все это время. Закатав последнюю складку за пояс, чтобы мешковатая одежда казалась впору, я нечаянно пяткой задел то, что выпало у дозорного. Это оказалась вытянутая медная труба с увеличительным стеклом. Ну ничего себе! И откуда это у лесных разбойников подзорные трубы? Хотя, всякое бывает, вон я даже в дозорном лагере заметил таппанов на привязи.

Подпоясавшись своей походной торбой, я скользнул взглядом по местности, открывающейся с башни. Коричневая полоса Тракта входила точно в низину горного перевала, обросшего самой густой растительностью. Первые волны Большой Воды, обрушиваясь на континенты, срезали скалы, превратив отрог в кряж с круглой, словно слизанной гигантским языком, вершиной. Однако в нескольких лигах позади надо мной возвышались исполинские неприступные гранитные клыки, напоминая о своей могучей древней силе. Оглядев окрестности в подзорную трубу, я с сожалением цокнул языком - ни следа Мираэль. А отсюда юго-восточной опушки Верлорена не увидеть. Сплошное зеленое море, волнующееся только под порывами ленивого ветра. Однако стоило отметить, что несмотря на близость Жвал, ветер теплый, что совсем несвойственно этим местам. Однако не мне судить о странностях погоды, оказавшись в подобном положении.

Осмотрев свое новое амплуа, скривился. Мда, за своего я не сойду. Все лучше, чем разгуливать в городской рубахе по лесу. Спустившись вниз уже по канатам, почувствовал себя неуютно, когда привычного белого марева не оказалось. Лишь пение птиц, шепот листьев, прохладный воздух и приглушенная ругань. Очнувшись, я поспешил к лагерю, инстинктивно прижимаясь ближе к земле. Однако крадущийся в своем же доме хозяин наверняка вызовет как минимум подозрение, косые взгляды а то и вовсе ненужные вопросы. У костра уже сидела небольшая кучка людей, уплетая завтрак.

- Задница Иркаллы! Че за хрень ты сбадяжил, Саэмон!?

- Не нравится - не жри, нам больше достанется.

Невозмутимый повар даже не глянул на неблагодарного, доедая завтрак.

- Свиней и то лучше кормят!

- Слышь, Щербатый, - послышался голос Бардо, - Может, тебе еще рожу вареньем намазать? Заткни хавальник и жри молча.

Что-то пробубнив под нос, разбойник послушно стал уплетать за обе щеки. Посмотри кто со стороны, решил бы что в тарелке как минимум икра с императорского стола, а никак не "бадяга со шхонки". Тут кто-то оглянулся в мою сторону:

- Че-та Рюка нету, он никогда к заходу не ёрзал.

И тут же в нашу сторону повернулись еще трое и каждый громогласно проорал на свой лад:

- Рюк, с гривы осадись!..

- Э! Ща кормушкой воздух хавать будешь!..

Поржав над нерасторопным дозорным, они доели и командир начал отдавать приказы:

- Иди смени Рюка. Вы в патруль к северу. Вы к дороге.

Тот, кто пошел сменять Рюка, оказался самым расторопным и едва ли не в припрыжку бежал прямиком к кустам, за которыми спрятался ваш покорный слуга. И как назло, две пары патрульных совсем не торопились, вальяжно топая по траве, поглаживая животы, утирая усы и причмокивая. От кустов, куда влетел паренек до дозорной башни около 20-30 шагов, еще пару ударов сердца понадобиться ему чтобы подняться и в два-три раза меньше времени чтобы прибежать к лагерю с дурными вестями. А я еще и спустил лестницу! Вот дубина! Надо было сразу и вырубить в кустах, да хотел по-быстрому добраться до палатки Бардо без лишней суеты и крови... Ах, дурная башка! Мысленно отсчитывая шаги паренька, следил за приближавшимися к кустам патрульным, с каждым шагом которых сердце ускоряло свой бег. Вот до опушки осталось пять шагов и я решил показаться на свет. Нам не впервой притворяться своим среди чужих, но то бывало на балах, в маскараде, а тут только мечтай о подобной роскоши... так, примерно сейчас сменный должен либо подниматься по сходням, либо уже обнаружить тело. Следовало поторопиться. Прибавив шагу, я уже привычно свыкся, особенно если учесть, что командир скрылся в палатке и, похоже, переворачивал там все вверх дном. Ну, нам это только на руку. В нос ударил запах бурды, которую варили в котелке и оставили стоять на солнце. Интересно, они вообще котлы моют? Скривившись, несмотря на довольно приятный аромат, я прошел мимо походной столовой к бюджетному варианту стойл. Обрадовавшись внезапной госпоже удаче, я чертыхнулся, когда сзади послышался истеричный крик:

- ...Облава! Бардо! Набат! Давай набат!

Надо отдать должное командиру, выскочил он мгновенно. Но, скользнув краем глаза по фигуре облаченного в обычное для этих мест одеяние разбойника, даже не задумался, какого это лешего его подчиненный пинает балду, а не идет на дозор или в патруль. Да и вообще, кто такой ходит по лагерю? Одежка сработала на славу. Именно об этих спасительных мгновениях я и мечтал.

- Че бузим, малой?

- Там... Там это!.. Рю-рюка!..

- Ну не буксуй, нормально базарь!

- Да там бес какой-то Рюка по гриве на калган взял! И лахой его обарахлился!

- Долбать твой лысый череп!..

Подбегающий к Бардо парень только сейчас заметил подозрительного парня, не обращающего на их разговор никакого внимание и возившегося близ таппанов:

- Командир! А это кто?

Черт возьми, этот узел когда-нибудь развяжется?! Есть! Кинув мимолетный взгляд на застывших бандитов, уже в тысячный раз пожалел, что так неразумно поступил с Рекором и остался без оружия и своих любимых метательных ножей.

- Чушкан! А ну рога в землю!

Послышался звон стали, вынимаемой из ножен. Благо, нас разделяло порядка десятка шагов и мгновенно около меня они оказаться не могут. Запрыгнув на клячу, я пришпорил ее плоской стороной кинжала так, что заржавшее животное от боли кинулось с места в карьер, едва не выронив седока. Едва мы вырвались на пологий спуск, позади послышался звук копыт и одновременно с этим по лесу пронесся протяжный, утробный гул.

- Пропади все пропадом!

Неустанно подгоняя животинку, я то и дело кидал взгляд назад и отмечал лишь невнятный силуэт скакуна, петляющего по змеистой дороге за нами. И что теперь? Бесславная кончина профессионального каю от рук грязных разбойников?! Ну уж нет!

- Давай, тварь! Скачи, сволочь, коли жизнь дорога!

Но кляча была клячей. Простояв без дела в стойлах у тех, кто лошадью пользуется раз в седмицу, конечно же, скотина не сможет выжать из себя ничего более медленной рыси. Впрочем, точно тоже самое касалось и таппанов преследователей. Снова по лесу прокатился гул рога, указывая, где находится добыча и насколько она сместилась от предыдущего гула. Умные, сволочи! Была не была!

Потянув поводья резко в сторону, я понесся сквозь лес, мгновенно скрывшись из виду преследователей и прервав их стремительность эффектом неожиданности. Вот досада, и хлопушки, что так удачно нас спасала, под рукой нету! Да будет изменять тебе женщина трижды в день, Рекор!

Меж тем движение немного замедлилось и копытное то и дело проваливалось в ухабы и спотыкалось. Постепенно лес становился гуще и я невольно улыбнулся. Оглянувшись еще раз, остановил вспененное животное за пихтами в человеческий рост, а сам принялся скользить по лесу со своей тенью, уходя от погони. Теперь, когда мы нашли столь отрадные сердцу укрытия, добыча и хищник поменялись местами! Можно и поиграть. Но нет, нельзя! Гончая, что с ней? Где она? В очередной раз скрипнув зубами, мы принялись плутать, не заботясь о запутывании следов. Еще слышались отдаленные звуки и голоса, и, судя по далеким-далеким шагам и крикам, Бардо выслал пешую погоню. Что ж, поплутаем!