Черные розы(СИ)

? Поверьте, мне очень жаль. Но мне действительно некогда с вами препираться.

? Некогда?! ? завопил Лобов. ? А как же бесподобный прощальный секс? ? Лоб стал совершать бедрами круговые движения, одновременно вращая палкой.

? Давай, разоблачайся из штанов, раз тебе некогда, ? сказал Вася-не-чешись и Нина Ивановна шагнула к ним навстречу:

? Уже спешу.

Одним рывком она отняла палку у Лба и резким движением сломала об его же голову пополам. Один острый конец учительница молниеносно воткнула Лбу в промежность. А второй кусок вогнала ему в глотку, когда Лоб скрючился и распахнул рот в шоке от первого удара.

Деревяшка пробила Лбу гортань и аорту, обеспечив ему достаточно быструю и гуманную смерть.

Фарш протянул на два часа больше своего лидера.

После удара в переносицу осколки носа пронзили его мозг веером, и он умер, успев пережить в свои шестнадцать лет два инсульта.

С Вася-не-чешисем вышло труднее. Прежде, чем она сломала ему позвоночник и умышленно оставила умирать мучительной смертью, он успел ударить ее в скулу.

Вся схватка заняла у Нины Ивановны не более семи секунд. Она вернулась к сумке, подняла ее и напоследок холодно смерила тела:

? Я же предупреждала, дети, не шуметь.

Она улыбнулась. И улыбка ее была фальшивой.

Впрочем, как и само имя женщины.

Потому что на самом деле биологичку звали Птичка Калхоун. И она была агентом ЦРУ, давно застрявшим в России по прихоти судьбы.

***

? Так ты тоже калужский? Мы с Калуги ? одеты в подпруги!

Гордюшин шел по проспекту Вернадского с Лизой и никак не мог придумать предлог избавится от этой навязчивой девицы.

Когда они с Саломеей положили клубничную Лизу на скамью около "Золотых ворот" и привели наконец в чувство, она будто приклеилась к нему.

? Мне страшно. Я боюсь идти по улицам одна, ? началось с этого, а потом пошло дальше: "Проводи меня до дома. Кругом такой ужас! Если бы у меня был парень, я бы его попросила, но у меня нет парня"...

Она говорила без умолку, вцепившись в рукав Тимофея, а когда не трешала, то плакала. А когда не ревела, то снова принималась тараторить. Он уступил ее слезам. Сперва пообещал, что доедет с ней на метро до станции Владыкино. Потом она вытребовала у него согласия проводить ее до поворота Дмитровского шоссе. Весь путь сюда от метро им пришлось проделать пешком, потому что ни автобусы ни маршрутки здесь не ходили. И вот теперь, благодаря своему малодушию, он уже шагал по Бескудниково, укоряя себя, что в этот момент мог уже выехать за МКАД и лететь на всех парусах к отцу.

? Это так здорово, встретить земляка в трудный момент. ? Лиза взяла Тимофея под руку калачиком. ? Где в Калуге твой дом?

? На Маяковского. У меня там сейчас живет папа.

? Ой, а я с Песчаной. Это же рядом! Как же мы раньше не повстречались?

? Я уехал в Москву сразу после школы.

? А я только полгода назад. У меня там мама и сын.

Пока они шли по Дмитровскому, она, казалось, поведала ему всю свою жизнь. Теперь Гордюшин был в курсе, с какими отметками она закончила школу, какой цвет платьев ей подходит, как провалила экзамены в университет, какой мерзавец оказался ее бывший муж, как он отрекся от больного ребенка и ей с мамой теперь приходиться ухаживать за ним без мужской поддержки.

? Он... ? Лиза наморщила лобик, подбирая слова. ? Как это сказать... особенный. Ленька родился недоношенным, с родовой травмой и теперь у него задержка в развитии...

Лиза остановилась, присела на дорожное ограждение и разрыдалась, наверное уже в сотый раз. Гордюшин погладил ее по голове. Не из сострадания, разумеется, для проформы. Но она расценила этот жест по-своему, горячо схватила его ладонь, прижала к щеке и используя как подушку, теперь орошала слезами.

? Он хороший... мой Ленька. Ему семь. Он почти все понимает, но не говорит. Ни звука. В Германии есть врачи, которые помогают таким детям во... во-сстан-о-овиться-я... и я... и я...

Нет! Этот потоп сегодня похоже не прекратится. Гордюшин нервно поморщился.

? Зачем же ты оставила сына в Калуге?

Он не хотел, чтобы вопрос прозвучал так жестко, но так уж вышло. Хорошо, что Лиза не знала про то, как он водит за нос своего отца. Лиза отпустила его руку ? почти отбросила ? и промокнула платком лицо.

? Ты не знаешь, какие сейчас зарплаты в Калуге. Я приехала заработать сыну на лечение. ? Она поднялась, и тем самым они смогли продолжить путь.

Они шли молча минут десять. Чувствуя неловкость, теперь Гордюшин взял Лизу под руку, и та не выказала сопротивления.

Прежде, чем возобновить общение он прокашлялся:

? Мой отец тоже не совсем здоров, Лиза. Я хотел сегодня отвезти ему лекарства. Поэтому и тороплюсь.

? По этой причине я должна чувствовать себя виноватой? ? Она бросила в его сторону короткий взгляд. И он почти уловил в нем презрение.

? Нет. Я должен был это сделать раньше. Вчера. Месяц назад. Но не в такой вот последний критический момент. Я, знаешь ли, старый резинщик.

? Я тоже. ? Она вдруг рассмеялась.

Ее смех он слышал впервые. И он был поразительно красивым и переливчатым.

? Не хочешь позвонить сыну? ? предложил он.

? Хочу. Но еще утром деньги кончились на телефоне.

Он протянул свой мобильник. И она сначала поговорила с мамой в Калуге. А потом попросила ее передать трубку сыну и несколько минут несла ту чепуху, какую несут матери в разговоре с ребенком. С той лишь разницей, что сын ей не отвечал.

? Хочешь, чтоб я привезла белого Мишку? Обязательно! Как только плохие круглые тучи уйдут с неба, мама сразу приедет.

? Плохие круглые тучи, ? Тимофей рассмеялся, когда она закончила разговор. ? У тебя хорошо с фантазией. И почему ты вдруг взяла, что он хочет Мишку. И именно белого. В его возрасте мальчишки уже просят автоматы и машины.

? Врачи говорят, что его развитие на уровне трехлетки. И потом, не знаю как, но я всегда чувствую, чего ему хочется. Он как будто посылает мне образы. Понимаешь?

? Не совсем.

? Ну, при разговоре с ним я часто зацикливаюсь на каких-то образах. И понимаю, что эти образы не мои, а именно его. Может это экстрасенсорика какая-нибудь?

? Может быть, ? ответил он, хотя внутренне посмеялся над глупостью клубничной Лизы. Умственно отсталый ребенок ? экстрасенс? Увольте! Это уже перебор материнской фантазии.

? Может ты и не веришь...

Ее слова прервала автоматная пальба. По пути их движения асфальт пересекла стайка подростков. Они пробежали что есть мочи, перепрыгивая заборчики и продираясь сквозь кусты. А потом следом за ними выбежал еще один подросток. Совсем еще пацан. Но в его руках был "калашников".

? Откуда у детей оружие? ? Тимофей побледнел. Мальчишка тем временем вскинул должно быть тяжеленное для него оружие на локоть и выпустил вслед убегающим короткую очередь.

Издали послышался крик боли. Тимофей и Лиза бросились с открытого пространства к ближайшему дому и спустились по ступенькам к подвалу.

Здесь они просидели минут пять безмолвно, почти не дыша, пока звуки стрельбы не затихли.

? Это какой-то кошмар, ? Лиза выдохнула. ? Дети стали убийцами!

? Наверное, уже можно двигаться, ? сказал Гордюшин прерывисто. Сердце в груди прыгало от избытка адреналина.

Он протянул Лизе руку, она сжала ее, но не подалась, когда он потянул ее вверх.

? Я боюсь! Я не пойду!

? Но мы не можем сидеть тут вечно.

? Тогда дай я хотя бы пописаю.

? Пописай.

Он хотел оставить ее одну, поднявшись по ступеням, но она ему не позволила. Одной рукой крепко сжимала его ладонь, а вторую запустила под юбку и приспустила колготки.

? Отвернись. Мне стыдно. Но еще больше страшно.

Он повернул голову к небу и стал смотреть на кольцо.

? А ведь кольцо... оно снова изменилось, Лиза.

? Я это еще час назад заметила. Но боюсь даже об этом говорить, ? ответила та и громко зажурчала.