Православие. Тома I и II

   Существует ошибочное представление о том, что для христианства характерно пренебрежительное отношение к телу и плоти. На самом деле такое отношение было характерно для платонической и неоплатонической традиций, к которым христианство подходило критически. Как мы уже говорили, Платон уподоблял тело темнице, в которую заключена душа. Плотин сравнивал тело с домом, в котором душа нашла временное пристанище: настанет время, когда душа уже не будет нуждаться в этом доме и когда она обретет свою подлинную отчизну. По словам Порфирия, написавшего биографию Плотина, последний «всегда испытывал стыд оттого, что жил в телесном облике»: из–за этого он никогда не рассказывал о своих родителях и родине, не позировал перед живописцем или скульптором, не ходил в баню и не принимал лекарства.

   Платоновское представление о теле как темнице оказало влияние на некоторых христианских писателей, в частности на Оригена. Однако его учение о том, что души облеклись в тела в результате «охлаждения», было подвергнуто суровой критике уже в III веке, когда святитель Мефодий Патарский написал специальный антиоригенистический трактат «О воскресении», где опровергал мнение о том, что тело в человеке является источником греха. Поскольку основной темой трактата является природа воскресших тел после всеобщего воскресения, мы скажем об этом подробнее в главе, посвященной православной эсхатологии.

   Христианству, которое проповедует Бога, явившегося во плоти, чужд всякий спиритуализм, будь то платонический, неоплатонический, оригенистический, гностический или манихейский. Напротив, как писал христианский автор II века, «нам должно хранить плоть как храм Божий». На рубеже II и III веков Тертуллиан говорил о том, что плоть — славное творение Бога, «дело рук Бога, забота Его помысла, мех Его дыхания, царица Его творения, наследница Его щедрости, служительница Его религии, воительница Его свидетельства, сестР. Х.иста Его». «Почему, душа, ты ненавидишь плоть? — спрашивает Тертуллиан. — Ближе ее у тебя никого нет; ее ты должна любить более всего после Господа. Это ближайшая сестра твоя, которая вместе с тобою рождается в Боге».

   По мысли Тертуллиана, создавая человеческую плоть, Бог творил ее не только для человека, но и для собственного Сына, имея в виду Его будущее воплощение:

    …Каким великим делом было устроение этой материи! Столько раз оказывалась ей честь, сколько раз она чувствовала руку Божью, когда та ее касалась, когда бралась из нее часть, когда она отделялась, когда формировалась. Подумай: ведь Бог был занят и озабочен только ею — Его рука, ум, действие, замысел, мудрость, попечение и прежде всего Его благоволение, которое начертило образ, были устремлены на нее. И какую бы форму прах ни получил, при этом мыслился Христос, Который однажды станет человеком, ибо Слово имело стать прахом и плотью, которые тогда были еше землею.

   По словам блаженного Феодорита, тело человека является созданием Божиим, в котором все члены сосуществуют в гармоничном единстве:

    Как ныне по изволению Творца созидается зародыш в материнской утробе и естество следует уставам, вначале Им определенным, так и тогда по Его же хотению человеческое тело составилось из земли и персть стала плотью, кровью, кожей, жиром, волокнами, кровеносными и бьющимися жилами, мозгом и соками; образовались костяные опоры, глазные покровы, чистота зрачка, винтообразные проходы для слуха, ощущение запахов и словесный орган уст, в котором зубы служат вместо струн, язык уподобляется смычку, а ум — правой руке музыканта.

   Восхищение целесообразностью строения человеческого тела было характерно для многих церковных писателей. Начало этой теме в христианской традиции положил апостол Павел, который писал: Членов много, а тело одно… Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге (1 Кор 1:20–25). В устройстве тела, подчеркивает Григорий Нисский, все целесообразно, и все телесные органы созданы ради одной из трех целей: ради жизни, ради хорошей (благой) жизни, или ради продолжения рода. Мозг, сердце и печень необходимы для того, чтобы человек жил; органы чувств — чтобы человек жил хорошо и приобщался к радостям жизни; детородные органы — для произведения потомства.

   В тех случаях, когда святые отцы говорят о вражде плоти и духа (эта тема опять же восходит к апостолу Павлу), это следует понимать скорее в аскетическом плане, нежели как онтологическую антиномию в философском смысле. Под «умерщвлением плоти» в христианской аскетической традиции понимается освобождение плоти от греховных страстей.

   Согласно святоотеческому учению, тело является домом души, и душа пользуется телесными чувствами как окнами, через которые соприкасается с материальным миром. Тело называют колесницей для души, органом души. О теле необходимо заботиться, потому что оно — орудие души.

   В патристике не получил однозначного ответа вопрос о том, находится ли душа в какой–то части тела, или она проникает собой все тело, или, наконец, сама вмещает в себя тело. Последнюю точку зрения выражает Немезий Эмесский, который полагает, что тело не способно содержать в себе душу, потому что душа не ограничена местом, но, скорее, наоборот — душа содержит в себе тело, которое заключено в ней как в сосуде. Леонтий Византийский стоит на более распространенной точке зрения, утверждая, что душа все–таки заключена телом.

   Есть ли в теле какой–либо орган, который можно считать центром концентрации душевных сил, или же все члены в равной степени служат душе? Обычно органом рассудка признают головной мозг, а основным органом всех остальных душевных сил — сердце. Однако душа пронизывает собой все члены тела; некоторые из них специально предназначены к тому, чтобы быть «жилищами» душевных чувств: органами зрения служат нервы головного мозга и глаза, слуха — нервы мозга и уши, обоняния — ноздри, вкуса — язык и нёбо, осязания — вся нервная система человека.

   О сердце как о центре духовной жизни человека особенно много говорили те писатели–аскеты, которые разрабатывали теорию и практику умно–сердечной молитвы. Они воспринимают сердце как орган мистического восприятия Бога.

    На скрижалях сердца Божественная благодать пишет законы Духа и небесные тайны, — говорит преподобный Макарий Египетский. — Сердце же начальствует и властвует над всеми органами тела. И если благодать проникла в долины сердца, то она властвует над всеми органами тела и над всеми помышлениями. Ибо там находится ум и все помышления души и ее упование.

   В сердце происходят важнейшие события духовного возрождения человека — одухотворение его души, соприкосновение с высшим миром, встреча с Богом. Вместе с тем именно в сердце зарождаются и из него исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф 15:19), то есть в недрах сердца, в его «бездне» зачинается все греховное в человеке. Отсюда задача аскезы — очищать сердце, освобождать его от греховных наклонностей.

   Термином «душа» в христианской антропологии обозначается невидимая — в отличие от тела — часть человеческого состава. В Библии этим термином иногда обозначается всякое вообще живое существо (см.: Быт 2:19; 9,12), в других случаях — некий жизненный принцип или жизненное начало, заключенное в плоти (см.: Быт 9:4) и даже крови (см.: Лев 17, и) животного, нередко — сама жизнь человека (см.: Быт 19:17). В этих же значениях слово «душа» употребляется в Новом Завете.

   В восточной патристике душа определяется как «сущность умная, бестелесная, бесстрастная, бессмертная»; «сущность рожденная, сущность живая, умная, сообщающая собой органическому и чувственному телу жизненную силу»; «сущность живая, простая и бестелесная, невидимая, по своей природе, телесными очами, бессмертная, одаренная разумом и умом, не имеющая определенной формы; она действует при помощи органического тела и сообщает ему жизнь, возрастание, чувство и силу рождения».