Леший знает что! (СИ)

- Для того, что осень сейчас, - недовольно пояснил его собеседник. - А до зимы меня детям видеть не положено. Иначе непорядок получается.

- А почему же ты мне тогда сейчас снишься?

- Потому же, почему ты мне письмо написал. Волшебство бывает нужно и вне графика. Я к этому давно привык.

Медведь поворошил палкой в костре, и вверх взлетели огненные искры. Они были необыкновенно красивые в сгущавшихся сумерках. Проводив их взглядом, Буська проговорил:

- Что же мне с Заразой делать? Ты можешь дать мне совет?

- Совета я тебе дать не могу, - сказал медведь, - это уж ты сам как-нибудь. Подумай своим умом. А вот ноге твоей помочь могу. Несправедливо, что ты так расхворался.

Он выдернул из своего шарфика красную шерстяную нитку, наклонился и повязал её Буське вокруг щиколотки.

- На следующий день можешь снять. Ну, до встречи!

Костёр, белый медведь, заснеженные скалы - всё стало таять перед глазами у Буськи и слилось в какой-то туман. Ему показалось, что он падает с огромной высоты. Буська открыл глаза. Он по-прежнему лежал у себя дома в кровати, на груди у него была раскрытая книга Патапумыча, а на книге, свернувшись клубком, храпела Зараза.

Буська попробовал пошевелить больной ногой. Он и в самом деле ничего не почувствовал. Решительно спихнув Заразу и переложив книгу на тумбочку, он откинул одеяло.

- Эй, ну ты... - спросонок запротестовала белка, но Буське было не до неё. Он во все глаза смотрел на то, чего ещё недавно - это он знал точно - не было. Поверх его бинтов была завязана красная шерстяная нитка.

Буська сдвинул нитку выше, вытащил из-под неё бинт и размотал его. Потом встал и прошёлся по комнате. Нога не болела. Ни капельки.

"Чудеса", - подумал Буська и побежал к маме.

Мама снаружи развешивала на верёвке выстиранные полотенца. Она даже слегка испугалась, когда Буська крикнул ей:

- Мам, я выздоровел!

Не веря своим глазам, мама бросила прищепки в таз и подошла к Буське. Конечно, она сразу увидела красную нитку. И конечно, она знала, что в доме леших такой нитке взяться неоткуда. Вышивальные нитки для подушек у неё давно кончились, а вязать свитера лешим незачем - одежда им почти не нужна.

Мама серьёзно посмотрела на Буську.

- Не думаю, что это счастливая случайность. Кто-то о тебе позаботился, вот что. Такое бывает не с каждым. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?

Буська глупо улыбнулся.

- Получается, я какой-то особенный?

- Не знаю. Но стать чуть поответственнее тебе не мешает.

"Куда уж тут ответственнее, - подумал Буська, - знал бы, во что вляпаюсь, ни за что бы не поставил тот капкан".

- Хорошо, - сказал он вслух. - Можно, я отнесу книгу Патапумычу?

- Патапумыч подождёт и до завтра. Самое время тебе сейчас лазать по оврагам!

- Но у меня же ничего не болит!

- Буся, - строго сказала мама, - обожди с беготнёй хотя бы сегодня. У того, кто тебе помог, терпение не железное.

- Ладно, - буркнул Буська и отправился назад в дом. Его что-то смутно тревожило, и он не сразу понял, что. Он не помнил, чтобы он отправлял письмо Дяде Зюзе. В суматохе последних дней ему было не до того.

Буська вернулся в комнату и приподнял край матраса. Конечно, письмо лежало там. Он его так и не отправил.

- Чудеса, да и только, - прошептал Буська и поскорее опустил матрас на место - пока Зараза не увидела. И вовремя - белка как раз потянулась, села и начала чистить себе шкурку.

- Слушай, малой, - позвала вдруг она. - Это правда, то, что ты медведю сказал?

- Что я ему сказал? - сердце у Буськи ёкнуло. Но тут он сообразил, что Зараза имеет в виду Патапумыча - ведь в Буськином сне она не была.

- Ну, что ты с моста из-за меня чебурахнулся?

- А из-за кого же, - сердито ответил Буська и сел на кровать. - Чучела безмозглая, по всему лесу тебя искал, а ты - клад, клад...

- Я безмозглая, - радостно согласилась Зараза. - Дай чмокну в нос!

ЧАСТЬ 2

Глава 1

4, или Неожиданная угроза

Ранняя осень сменилась поздней, солнечные дни - промозглыми и пасмурными. Буська и Зараза линяли, и от этого у них портилось настроение. Они ссорились по десять раз на дню. Вот и сегодня они разругались вдрызг. Белке было нечем вычёсывать старую шерсть, и она отгрызла кусок от Буськиного деревянного гребешка. Буська рассвирепел, увидев ущерб. Он заявил, что, если ей нужен гребешок, могла бы и попросить - он бы сделал ей подходящий по размеру. А то, что она придумала, называется вандализм. Белка ответила, что он слишком маленький ругаться такими словами, и вообще она просить что-то у кого-то не привыкла.

- Хватит уже! - взъярился Буська. - Видеть нет сил твою морду!

Он сунул ноги в резиновые сапоги, хлопнул дверью и выскочил наружу под мелкий моросящий дождик.

"Воспитывай, воспитывай! - с горечью думал Буська, хлюпая сапогами по пропитанному водой мху. - Легко было говорить судье! Сам бы он попробовал её повоспитывать!".

Лес наполовину облетел, и земля покрылась скользким слоем мокрых листьев. В просветах между листьями из мха пёрли причудливые поздние грибы - ветвистые жёлтые рогатики, колючие белые шары дождевиков и геркулесовы дубинки, которые и правда выглядели как дубинки. "Интересно, кто их ест?" - мимоходом удивился Буська. Рябина окончательно налилась и алела тяжёлыми гроздьями, качавшимися на тоненьких голых ветках. Буська сорвал ягоду и надкусил, в носу защипало от душистого кислого сока. Всё-таки в лесу было хорошо даже в такую погоду. Обида на Заразу улеглась и свернулась клубочком, словно решила его не беспокоить.

Леший встряхнулся, сбрасывая с шерсти капли. Он только теперь заметил, что дошёл до самого ручья. И он был там не один.

Буська остановился. На мостике, свесив ноги, кто-то сидел. Существо было одето в несколько листьев лопуха, подпоясанных лыковой верёвочкой. Волосы у него были рыжие и взъерошенные - впрочем, обычное дело, потому что лесные жители в зеркало глядятся не часто. Физиономия широкая и вся покрыта веснушками. Уши вислые, как у лисёнка во младенчестве. На ногах по шесть пальцев. Не успел Буська сообразить, откуда незнакомец взялся в Лесу, как тот заговорил первым.

- Эй, парень! Ты, случайно, не из здешних леших?

- Я-то леший, - серьёзно ответил Буська, - а вот ты кто такой?

Он не испугался. Он разглядел, что, хотя пришелец больше и старше его, он всё-таки не взрослый. По крайней мере, не из тех взрослых, которые командуют зычным голосом и могут надрать уши. Но Буське не понравилось, что за поясом у него заткнут ножик, а в руке палка с заострённой рогулькой на конце. Хотя на злыдня он тоже не походил.

- Я-то? - ухмыльнулся незнакомец. - Я разбойник.

- Врёшь, - недоверчиво покосился Буська. - Разбойников здесь нет давно, они вымерли.

- Вымерли, - грустно кивнул рыжий, - я - последний.

- Что-то я тебя раньше тут не видел.

- Так я из другого леса. Из соснового бора, который за полем.

- Ясно, - сказал Буська, который внезапно почувствовал себя ответственной персоной. - Звать-то как?

- Локса, - ответил разбойник и шмыгнул грязным носом. Пожалуй, опасным он всё-таки не выглядел.

- А к нам зачем заявился?

- Охотиться, - Локса перебросил из руки в руку рогатину. - На медведя.

"Мама дорогая!" - охнул про себя Буська. А вслух спросил:

- Для чего тебе медведь?

- Как - для чего? - удивился Локса. - Шубу из него сошью. Зима скоро, холодно, а ты видишь, в чём я хожу.

"Вот так ай-люли!" - ужаснулся леший. И как это он сразу не догадался, для чего Локсе рогатина! Он оценивающе взглянул на незваного гостя. Наверно, Пыхе Патапумычу ничего не стоило разорвать Локсу в клочки и скатать из него котлету. Но старик медведь не привык, чтобы на него охотились, а ведь этот тип вооружён. К тому же Буське совсем не хотелось, чтобы в Лесу кто-то пострадал, пусть даже разбойник.