Тройная игра афериста (СИ)

вернуть линию жизни в задуманное русло. И вновь судьба выбрасывает ее на

ухабистую окольную дорожку, а я вновь стремлюсь к своей личной трассе. Может,

поэтому и стал я мошенником?

Короче, пролетел я с этим интервью, как фанера над Парижом. Вместо

прессконференции мне пришлось чуть-ли не оправдываться перед Филином. А я то

надеялся, что Филин из-за неудачи с ханом растерял свою самоуверенность.

Недооценил я его, недооценил.

Дело в том, что Филин раскусил Николая Николаевича почти сразу. Филин -

единственный, кроме Пахана, - знал меня отлично. И некоторое разночтение в

поведении он просек сразу, а потом задал несколько провокационных вопросов и

окончательно моего близнеца выкупил. Однако, никаких мер предпринимать не

стал, виду не падал и, даже, Пахана посвящать в свое открытие не вздумал.

Вместо этого он помчал к въезду в Ялту и встретил там машину, в которой я под

надежной охраной спецназа стремился к интервью и славе. Увидев его я,

естественно, остановить машину не попросил, но Филин как всгда был дьявольски

предусмотрителен - он перекрыл шоссе металлической лентой с шипами. (Такие

ленты применяют немецкие полицейские, откуда ее достал Филин - загадка?)

Лендровер остановился, охрана, высыпав из кузова, мгновенно его оцепила, но

Филин приветливо помахал ручкой и ласково поприветствовал меня, как Серого

Ангела:

• Никола Николаевич, не уделите мне пару минут. Журналисты все равно еще не

собрались.

Ничего не оставалось, как вылезти из машины.

• Чего тебе, Филин?

Я не счел необходимым притворяться. И так ясно было, что киллер меня выкупил.

• Верт, - сказал Филин свистящим шепотом. Ты меня что, за фраера держишь?!

• Что тебя не устраивает, Филин, - ответил я, отводя его подальше от шоссе,

чтоб не шептать, - ты - на воле, бабки воровские ждут в сейфе, а Серым Ангелам

вы с Паханом меня уступили на пару месяцев?

• Это не значит, что один из Серых должен крутиться в нашем хозяйстве. Его же

все за тебя принимают! Мы никогда с Ангелами не корешились и корешиться не

собираемся. Теперь же, благодаря тебе, у нас один из ихних Паханов чуть ли не

в сходняке участвовать собирается. Не забудь, Серые как были суками, так ими

и остались. У нас с ними вооруженный нейтралитет.

• Тем ни менее Крым от татарвы они очистили, а не воры.

• Это и плохо. Задета наша честь, а суки авторитет зарабатывают на

правительственном уровне. Приди они к официальной власти, они же прежде всего

нас мочить начнут. Мы же для них главные враги и конкуренты! Ты почему раньше

не сказал, что Николай твой близнец?

• Раньше я и сам не знал этого.

• Врешь!

• Ну и вру. Не привык я чужие секреты разбалтывать. Меньше знаешь - дольше

живешь.

• Эх, двуличная твоя рожа. Решил сменить масть?!

• Не пори чушь, Филин. Я - вор. И, напоминаю, вы сами согласились меня в

командировку к Ангелам направить.

• Ладно, хоть я тебе и не верю до конца, но сделанного не воротишь. Только

никаких выступлений перед журнаистами. Сейчас ты вместе со мной едешь в

гостиницу, меняешься с Николаем - пусть он выступает. А мы с Паханом проведем

небольшое совещание. Может, мы еще отменим свое согласие.

• Как скажешь, - равнодушно пожал я плечами. Но равнодушие это было кажущим.

После недавних событий я начал всерьез подумывать о смене масти. Очень уж у

Ангелов все было организованным, упорядоченным.

Через 20 минут в номере Пахана собралась великолепная тройка: Филин, Николай

Николаевич и я. Белый внес напитки. Пахан по-прежнему чувствовал себя плохо.

Он лежал, изредка поднося к губам шланг кислородной подушки. Острая сердечная

недостаточность выбелила его лицо, обескровила губы. Кризис прошел, но сердце

старого вора отказывалось биться с прежней неугомонностью.

• Николай, - еле слышно сказал Пахан, - мы с тобой еще по сталинской пересылке

знакомы.

Николай Николаевич наклонился над кроватью. Я чуть ли не с ужасом наблюдал за

ним - за своим зеркальным отражением. Отличия были в несколько более плавных,

спокойных движениях и в сдержанной манере разговора. И - только. В остальном

второй Верт наклонился над лежащим Паханом.

"Он же значительно старше меня, - подумал я, - а выглядит моложе. Поэтому и

двигается не совсем как я, и говорит без поспешности".

• Пахан, - сказал Николай Николаевич, - мы с тобой и в хрущевской зоне были

вместе. Твои гаврики тогда половину моих ребят закололи. Помнишь свою торпеду,

который в меня заточку бросил? Вот, - он отдернул рубашку, показывая белый

шрам на плече, - до сих пор след к погоде зудит. Но это не основание для

военных действий теперь. Сам знаешь, что плохой мир хуже войны.

• Знаю, - сказал Пахан. Помолчал, пожевал бескровными губами и добавил: - Нам

и делить особенно нечего, у вас свой бизнес, у нас - свой. Но это мы знаем, а

меня скоро в верхушке братвы не будет. Дай Бог, если Филин мое место займет. А

если Желток? Это вор непмановский, непримиримый. Да и Барин - не подарок, он

быстро у вас фирмы подпольные оттяпает.

Воспоминание двух зубров прошлого поколения. Конечно я знал о том, как по

указу Хрущева воров и сук помещали в одну зону и какие кровопролитные бои

вспыхивали между ними. Кстати, если вдуматься, то идиотизм. Ведь и те и

другие - обычные уголовники. И разнились они всего лишь поведением в зоне.

Воры были отказниками, не работали и не занимали никакие должности в лагере,

а суки, наоборот, захватывали все ключевые посты. На которых, кстати, тоже не

работали. Какая работа у нарядчика, библиотекаря или шеф повара?! Зато зону

суки держали гораздо лучше, чем воры. Да и сами жили прекрасно. А воры гнили

по БУРам и ШИЗО, губили здоровье, страдали от туберкулеза, выдерживая

воровской фасон. И с глупым апломбом катили бочку на сук, умеющих в зоне

хорошо устраиваться...

• Что будет, то будет, - сказал Николай Николаевич. - Наша организация нынче

построена по принципу гангстерских кланов. И в правительственных кругах у нас

мощные рычаги. Ваша вечная война с правительством была хороша при советской

власти. Сейчас страна идет к капитализму. Вам с частным капиталом борьбы не

выдержать, хозяин завода будет искать защиты не у воров, а у государства. И

бабки государству отстегнет, а не ворам. Поэтому мы и сращиваемся с

государством. Криминал надо узаконить, чтоб и волки были сыты и овцы целы.

Твои же люди ради одной овцы все стадо режут. И сам ни ам и другим не дам. Нет

у вас будущего, ты уж извини, старина.

Пахан опять беззвучно пожевал губами. Сказать ему, похоже, было нечего. Я

чувствовал правоту Ангела и понимал, как трудно Пахану с этой правотой

согласиться.

• Ладно, - сказал старый вор неожиданно звучно и потер рукой левую половину

груди. - Чему бывать, тому не миновать. Решайте насчет Верта с Филином. Я

устал.

Он закрыл глаза.

Мы вышли тихонько и прошли в кафе. После нападения татар, сорвавших сходку,

тут должен был царить бардак, но расторопные служащие отеля почти все

прибрали. Не успели мы сесть за столик, как лакей возник перед нами с

полусогнутой спиной.

• Бренди, джин и кофе. Фрукты, - небрежно бросил Филин и перевел взгляд на

Ангела.

• Николай Никролаевич, - сказал он сухо, - ваши теоретические споры с Паханом

меня волнуют мало. Меня тревожит другое - ваше сходство с Вертом. Для чего он

вам понадобился?

Ангел не стал юлить.

• Я собираюсь баллотироваться в думу, - сказал он, - и мы хотим в рекламных

целях использовать прием контраста. Верт будет совершать аморальные поступки,