Весеннее озарение (СИ)

Ветерок, нежной прохладой гладил полуобнаженное мускулистое, бронзовое тело воина. Впереди, в отдалении, медленно погружался во тьму лагерь врага, за спиной Максима располагался на ночлег легион соратников. Там, братья по оружию радовались и пили вино, словно не ведая о грядущей битве, в которой немногим удастся остаться в живых. Беззаботно расположившись у костров, завтрашние мертвецы шумно беседовали, шутили, смеялись, словно каждого из них, впереди, непременно ждала вечная счастливая жизнь. Максим был, как всегда, спокоен, уверен в войске, в каждом, словно в самом себе. Не даром ведь шла по миру молва: "Нет крепче фаланги той, в которой бытует любовь". Он твердо знал, что каждый из воинов легко и бездумно, отдаст жизнь за соратника, знал, что не один не отступит, не сбежит с поля боя, и каждый будет стоять за товарища и до последней капли крови.

- Великое счастье, - думал Максим в преддверии битвы и глаза его переполнялись слезами, - жить, любить и быть любимым людьми понимающими, одержимыми, как один, общей идеей, общей жизненной целью и общими интересами! Жить в великолепном союзе, о котором, жалкие миряне, укрывшись городишках, ищущие счастья в быте, в семейном унынии, в мелкой грызне и в склоках не могут и помышлять!

За спиной Максима стояла своя великая, сплоченная стая, выходящая победителем почти из любого сражения, покоряющая мир, и на своем пути, в случайных связях, оставляющая потомство возможных подражателей... Максим грозно глядел на вражеский лагерь, по численности в разы превосходящий его легион и ни капля страха, ни тень сомнения не колебала его мужественной решимости. На плечо легла надежная и верная рука. Он обернулся, улыбнулся нежной, изливающей любовь, улыбкой.... Влюбленных ждал ужин, разговор, наполненный, словно терпким вином, красноречием, насыщенный взаимным уважением, пониманием и похвалами. Их ждали, ласковые, взаимные взгляды и, после ужина и возлияний, заботливо приподнятые слугами, полы шатра...

Что было дальше, Максим Максимович не мог узнать за всю свою довольно продолжительную жизнь, как не старался, просыпаясь, раз за разом, на этом волнующем моменте и бесполезно стараясь уснуть. Но сегодня, великий Морфий словно сжалился, сон не оборвался и пара, под бешеный стук уже пожилого, слабого сердца трепетного соучастника и созерцателя, придерживая друг друга под руки, наконец, погрузилась в пьянящий полумрак.

Конец первой части.