Таблетки

Оставались в списке две большие проблемы. Во-первых, следователь Чашечкин, который опять звонил утром. Вторую проблему Митя обозначил лаконично «Майя». Но пока не знал, как к ней подобраться, и взялся за следователя — это казалось ему проще.

Дозвониться Чашечкину удалось с первого раза, и тот сразу понял, кто с ним говорит. Митя спросил прямо: что случилось и что от него, Мити, надо, учитывая, что дело вчера было закрыто? Чашечкин даже смутился от такого напора и начал мямлить, что у него остались вопросы, и он бы хотел встретиться. Митя предложил встретиться немедленно, чтобы решить все вопросы. «Потому что завтра утром я улетаю на…» — начал он, но вовремя остановился. Уж кто-кто, а следователь Чашечкин был слишком хорошо осведомлен о приключениях покойного Гриши и даже почти догадывался о причинах. Хвастаться перед ним своими приключениями было просто безумием.

Чашечкин хотел перенести встречу на завтра, но Митя был тверд и выражал готовность приехать в отделение прямо сейчас, понимая, что завтра встреча может закончиться тюрьмой. Наконец Чашечкин согласился и назначил встречу в кафе в центре города.

Итак, план дел был сформирован, день обещал быть удачным. Митя задумчиво обвел несколько раз пункт «Майя» в списке так, что получился кружок. Затем пририсовал две ножки, две ручки, нарисовал глаза, реснички, челку, и получилось даже чем-то похоже… В конце концов, это ведь тоже особая удача, что она вовсе не Майя Львович, но при этом столь же прекрасна. Митя твердо решил найти сегодня эту девушку, извиниться за свое недостойное поведение и попытаться уговорить сходить с ним поужинать. Вдруг она согласится? Учитывая то, что между ними было вчера? Даже если он не директор вертолетного завода? Имя и отчество Митя помнил: Олеся Ивановна. Фамилию видел Костя, но вспомнить не смог и вообще был ошарашен от Митиной активности. «Да что с тобой творится уже второй день? — спрашивал он. — Ты не наркоман часом?» Митя не удостоил его ответом и отправился на встречу с Чашечкиным.

Всю дорогу по улицам родного города его одолевали мелкие чудеса. Люди в рекламных костюмах раздавали конфеты и призы. Красивые девушки модельной внешности подходили и спрашивали дорогу. На тротуаре под скамейкой валялся чей-то увесистый кошелек, возможно набитый деньгами или документами. Нечестный везучий человек мог бы взять его себе и разбогатеть. Честный везучий мог вернуть его владельцу и получить большую благодарность, дружбу, ценные связи или хотя бы просто чувство удовлетворения. Но Митя решил не связываться, понимая, какими проблемами такие кошельки могут обернуться назавтра. Какой-то лохматый парень шел за Митей минут пять и настойчиво предлагал срочно купить у него совсем новый Айфон просто по цене бутылки водки. «Тебе не нужно — подруге подаришь!» — повторял он. И хотя Мите безумно хотелось купить у него эту штуку и подарить Олесе, но догадывался, что завтра и Айфон скорее всего окажется краденым, и хорошо еще, если не снятым с трупа. Митя был тверд и на провокации не поддавался.

Он думал о том, как разыскать Олесю. Идей было три, и все не очень удачные. Отправиться в тот ночной клуб и спросить, кто там выступал вчера? Поискать в интернете объявления о шоу-программах двойников? Или погуглить автосервисы, где работает слесарь Иван, отец девушки по имени Олеся? Пока что самой удачной казалась идея просидеть вечер около остановки маршрутки 1666 и подкараулить Олесю там.

Кафе «Блинница», в которой назначил встречу следователь Чашечкин, меньше всего подходило для встреч следователя со свидетелями. Столовая самообслуживания: металлические полозья вдоль прилавка, горы красных пластиковых подносов, толпа людей и шум. Ни посидеть, ни поговорить. И блинов здесь почему-то не было. Митя скромно взял компот с бутербродом и, сделав пару кругов по залу, нашел свободное место за дальним столиком. Чашечкин пришел через четверть часа, и за это время местная уборщица трижды вытирала перед Митей стол, намекая, что место пора освободить. Чашечкин вошел в кафе и принялся неуклюже озираться, но Митю не увидел. Митя наблюдал за ним из-за своего столика, прикидывая, как построить беседу, и какие вопросы мог бы задать Чашечкин. Тот тем временем достал телефон, начал в нем копошиться, а затем сунул в карман и оглянулся снова. И хотя никакого сочувствия к этому человеку у него быть не могло, Митя вдруг понял, что он ему сочувствует — уж больно Чашечкин своей растерянностью и неуклюжестью напоминал его, Митю. Только, разумеется, не сегодня, а в обычные дни. «И как он только стал следователем? Это же типичный неудачник» — решил Митя. Он встал и пошел к Чашечкину.

— А вот вы где! — обрадовался Чашечкин. — А я вам звоню, но мобильник сел!

— Не может быть, — покачал головой Митя, — я его успел отлично зарядить на работе.

— Да нет, у меня мобильник сел! — объяснил Чашечкин.

Митя вытащил из куртки переносной аккумулятор.

— Подойдет? — спросил он и протянул аккумулятор следователю.

— О, это вы меня очень выручите! — обрадовался Чашечкин. — Откуда у вас такие интересные приборы?

— Я же работаю в ларьке сотовой связи, — объяснил Митя.

Митя предложил Чашечкину побеседовать в менее шумном месте, а лучше — пройтись по бульвару обратно до его, митиной, работы. Чашечкин согласился.

Пару минут они шли молча. Митя наслаждался весенним солнцем и прогулкой, а Чашечкин сосредоточенно сопел, думая, с чего начать разговор. Мите было его жалко.

— Давайте присядем на скамейку, Тимур Петрович, — предложил Митя. — Вы же будете писать протокол, верно?

— Нет, — покачал головой Чашечкин, плюхаясь на скамейку. — Никакого протокола, я просто поговорить, Дмитрий Германович. Видите ли, эта вчерашняя сцена…

— Понимаю, — кивнул Митя. — У меня тоже начальство не подарок.

— В общем, — продолжил Чашечкин, — несмотря на вчерашнее, я по-прежнему веду это дело.

— Вот как? Майор оттаял?

— Нет. Но я решил довести дело сам, чего бы мне это ни стоило. Это уже дело чести.

— Понимаю и уважаю, — снова кивнул Митя. — Чем смогу — помогу. Вот только в чем оно, дело чести? Моего одноклассника Гришу придавил столб, и его больше нет. Гриша не был бандитом и не был вором — он был талантливым ученым с неудачной судьбой, это я вам говорю как человек, который знал его с детства. — Митя чувствовал прилив красноречия. — Не знаю, почему столько бед свалилось на него в последнее время. Может, за ним теперь остались какие-то долги или его кто-то подставил или оклеветал…

— Нет, долгов он не оставил.

— Я даже готов допустить, что Гриша наделал каких-то преступных ошибок — по незнанию. Но ведь его больше нет. С него не спросить и не посадить в тюрьму. Я правильно рассуждаю, Тимур Петрович?

— И да, и нет… — ответил следователь задумчиво. — Человека нет, а дело есть.

— Вам виднее. Но чем я могу помочь?

— Для начала рассказать всё честно.

— Я давно вам всё рассказал. Гриша говорил, что у него проблемы. Что ему не дали премию за открытие по физике. Что его лаборантка подала на него в суд якобы за домогательства…

— Про прибор, — перебил Чашечкин. — Меня интересует прибор, который ворует предметы на расстоянии!

Мите даже не пришлось изображать удивление:

— Предметы? Прибор ворует предметы?

— Представьте себе, Дмитрий Германович! Золото из сейфовых ячеек. Автомашины. Что угодно!

— Тут я вам ничего рассказать не смогу, — Митя развел руками. — Про ворующий прибор Гриша мне не говорил.

— Жаль.

— Я могу идти? — спросил Митя, рассудив, что везение состоялось по полной программе, и следователь его больше не побеспокоит.

— Есть еще один вопрос, — сказал Чашечкин. — Мне нужна помощь.

— Ну… я готов, — предложил Митя.

— Можно на ты? — спросил Чашечкин. — Меня можно звать просто Тимур.

— А я Митя.

Чашечкин пожал Мите руку.

— Митя, — сказал он, — буду с тобой честен: у меня не осталось способов распутать это дело. Но я доведу его до конца! Понимаешь, Митя, я ведь действительно не следователь. Я участковый. А у нас на районе дела сам знаешь какие. Кто-то подрался, кто-то без прописки жильцов подселил, супруги в разводе мебель делят, бабка из твоего подъезда пишет заявление: мол, возле ее окна летал спутник-шпион… Вот ты бы смог такое дело раскрыть, Митя? Спутник-шпион?