Водоворот времен (СИ)

- Вот этот парень, Ричард Окен, - Олаф руками указал на парня, - может рассказать о случившемся в Белоне.

- А что это с Белоном? - голос шел...

Ага! Олаф как раз стоял напротив того стола, откуда шел голос. Ричарду пришлось чуть-чуть подвинуться, лишь бы разглядеть обладателя. Он казался не таким старым, как все остальные. Волосы еще не поседели, а глаза не были такими же красными и слезящимися. А еще: лицо его казалось живым. Жизни в нем было куда больше, чем во всех остальных хозяевах столов, вместе взятых.

- Нет больше Белона, господин пятый столоначальник.

Удивительнее всего было не то, что Ричард почти угадал...ну, в общем, это слово, а то, что шамкающий был вежливее трактирщика, встречающего единственного за день посетителя.

- Вот, значит, как... И налогов, соответственно, оттуда не привезли? Так, понимаю? - погрустнел он еще пуще прежнего, этот столоначальник.

Остальные зашушукались. Только сейчас Ричард сосчитал их: вместе с причитающим было шестеро. Точно, шестеро. И чем дальше стол был от дверей, тем более пышным и менее загруженным бумагами он оказывался. Самый далеко сидевший столоначальник хранил молчание и не вступал в обсуждение грустного известия.

- И как это произошло?! Как вы!.. - стукнул кулаком тот из серых шапочек, что был слева от Ричарда, и....ну...позади. Да, Окен так бы и сказал: слева позади. Мама так говаривала. Когда была жива.

- А вот этот парень все расскажет. Он единственный из белонцев, ого мы нашли живым, - Олаф склонился к Ричарду.

Странный человек улыбался. Окену это было трудно представить, но все-таки!

- Расскажи им, Ричард, все как было. Сможешь? - Олаф сделал ударение на последнем слове.

Ричард закивал. Олаф и его люди отошли к двери, предоставив столоначальникам полнейшей обзор. Ричард замялся. Он постеснялся поднять голову, и говорил в пол. К счастью, почти не запинался. И даже не плакал. Ну разве что однажды. Когда рассказал, как маму с папой нашел. И...

- Нам все ясно, - вдруг оборвал Ричарда тот, самый дальний.

- Ваше слово, господин первый столоначальник? - Ричард краем глаза увидел, что Олаф сделал легкий поклон.

- Разбойный набег. Все ясно, иного быть не может. Пусть шестой столоначальник разберется. Да, милостивый... шестой? - скажи кто из ребят таким тоном что Ричарду, он бы набросился с кулаками.

Но тот самый шестой, самый молодой, - у него волосы не поседели еще, да и не казался он похожим на старый пень, - бодро ответил:

- Конечно, займемся! Сделаем.

- Что ж, пусть... - начал было тот, дальний, но вдруг раздался звон.

Что же это такое? Ричард никогда прежде такого противного звона не слышал.

- А, вечер работы, милостивые...стольники...Вечер работы, - печально произнес дальний. - Шестой, будь добр, проводи парня. Может, еще поговорим с ним. Может...Что там у нас?

- Разбор сметы, милостивый государь, разбор сметы, - на ходу рассказывал шестой столоначальник, поднимаясь из-за стола.

На ходу он распахнул полы плаща, под которыми была простая белая рубаха и потертые штаны. На коленках протертые! Вот точно, как у Ричарда! Интересно, а шестой столоначальник тоже любит кататься по склонам? Надо будет у него спросить!

- А вас, добрые господа, я попрошу остаться. Обсудим дела наши рутинные без лишних ушей, - Ричард последние слова уже едва слышал, выходя в коридор.

- Пойдем, оставлю тебя в сторожке. За мной, парень, не отставай! - добродушно произнес шестой, и буквально припустил. Ричард за ним еле успевал! Вот это скорость!

- А меня Ричард зовут, - ни с того, ни с сего ппроизнес Окен, когда они проходили мимо очередной двери.

- А меня Гаудри. Гаудри Джеро. Отныне представляйся полным своими именем, как Ричард Окен. Парень, здесь столько Ричардов! Всех не упомнишь! - столоначальник поравнялся со стражниками: - Все нормально?

- Служба идет! Сейчас набегут...Ох, набегут, милостивый Гаудри! - усталым хором произнесли стражники.

- Ничего! Ничего! Сегодня немного должно быть, все-таки середина недели.

- Хорошо, милостивый Гаудри! Хорошо бы!

Но столоначальник и Ричард уже неслись вперед. А впереди слышался шум.

- Как раз увидишь, что это такое, вечер работы! - усмехнулся Гаудри и распахнул двери перед Ричардом. - Вот. Сиди пока здесь. Ко мне должен скоро Манфред Клос скоро придет, а после за тобой приду. Ну или Олаф. Там видно будет. Не уходи! Может, мы тебя еще расспросим! А, уже бегу! - и шестой столоначальник, повернувшись на каблуках, понесся обратно.

До чего же уморительно он двигался! Вжав голову в плечи, ссутулившись, он чуть наклонял корпус вперед. Было скорее похоже на то, что он хочет протаранить дверь, а не спокойно в нее пройти. И он, то и дело, задевал металлические стрежни, державшие ковер.

Но Ричард не успел проследить его путь: из распахнутой двери прямо на него налетели люди. Сколько же их было! И как они помещались в узком коридоре?! Мужчины и женщины, старые и совсем молодые, которым впору с Ричардом в прятки играть, прорывались в сторону кабинета столоначальников. Многие, правда, вжимались в другие двери, которые Ричард прошел. Но основная масса людей все-таки спешила к столоначальникам. И чего им надо среди этих скучающих пеньков? Ну разве что Гаудри мог показаться живым! А остальные...Особенно тот, самый дальний! Брр! От него таким холодом веяло и старостью! Как от той старухи на закатном краю деревни, такой старой, что ее и не звали иначе, как Старуха. Во всяком случае, ребята ее так и называли.

Ричард кое-как пробирался через людской поток. Наконец, каким-то чудом прошмыгнув под локтем мастерового (о чем говорил замызганный фартук), Окен попал в ту комнату, что отделяла его от улицы. Но зря это он сделал! Столько людей! Столько людей! Ричарду негде было даже встать! А еще - он задыхался! Здесь совсем нечем было дышать! Стоило только втянуть воздух, как все нутро наполнялся какой-то гадостью. И чем глубже он вдыхал, тем гаже становилось.

Единственное место, где ему удалось бы глотнуть свежего (ну...насколько это вообще было возможно) - улица. Ричард проложил туда путь, дважды ударившись о локти толпившихся и однажды отдавив кому-то ноги. Но этого даже не заметили! Люди вообще словно бы с ума посходили!

Наконец, Ричард выбрался на улицу. Солнце уже клонилось к закату. К сожалению, весь пятачок перед зданием был заполнен телегами, животными и людьми. Столько Ричард даже на ярмарках не видал! Ну, насколько парень это помнил.

Каждый раз, когда он уже думал, что отвоевал себе местечко, кто-то отталкивал его, наступал на ногу или вовсе обрушивался всей своей тяжестью, грозясь повалить. Люди неслись и неслись, и не было им конца. А Ричард все отступал и отступал. В какой-то момент он понял, что оказался в тишине переулка. Здесь и вправду никого не было: ведь было так узко, что никто, кроме худого паренька, здесь и не поместился бы.

Ноги болели. Только сейчас Окен понял, что отлежал их в телеге, и они ныли, ныли даже сильнее, чем после падения с ледяной горки!

К счастью, в переулке валялись всякие ящики, и Ричард присел было на один из них. Зря.

Едва он бросил взгляд вниз, как увидел...эту тварь! Крысу! Она встала на задние лапки, отчего казалась еще более мерзкой. Водила носом, принюхиваясь, насколько Ричард вкусный. Мир замер.

Крыса - тварь! - становилась все больше. Окен сглотнул от страха. Спина его вмиг стала липкой от пота. И холодной. Очень холодной. Нужно было что-то делать. И Ричард понял, что именно: бежать. Он резко наклонился назад, и голова перевесила ноги. Ударился больной о брусчатку, перевалился на живот, - и дернул, что было сил.

А сил, оказывается, было что надо!

Но даже пусть они кончились бы - шорох за спиной все гнал и гнал его. Он перемахнул через улочку, очутился еще в одном переулке. Еще раз. И еще. Несколько раз он менял направления, едва только заслышав шорох. Ричард чувствовал: тварь гонится за ним. Вот-вот, вот-вот нагонит! Бежать! Надо бежать! Тварь его не догонит! Еще чуть-чуть, и он оторвется!