Сила рождает могущество (СИ)

Очнулась я уже здесь, во владениях мадам Помфри, рядом с кроватью стояли Гермиона и Миша и в их глазах были слёзы. Лица были белые-белые, без единой кровинки, пальцы сжимали железную спинку кровати с такой силой, что мне показалось, что ещё чуть-чуть, и она поддастся их пальцам. Но главное, главное то, что они явно испытывали эмоции!

Я счастлива! К ним вернулись эмоции, план Парвати сработал! Ой, Парвати!!! Я не успела спросить, как:

- Парвати жива, но без сознания, ранение тяжёлое, но не беспокойся, она тоже поправится. - Гермиона ласково улыбнувшись, сразу же сообщила мне главное, на душе сразу стало легче и, поднявшаяся было горькая буря, успокоилась. Все мои живы и скоро будут здоровы! Это самое главное!

- Сколько я была без сознания?

- Не долго, сейчас всего восемь вечера. - Ответил Миша.

Мерлин, и он считает это не долго?! Целых четыре часа!

- А нападавший? - услышав вопрос Миша с Гермионой сразу же помрачнели.

- Он ушёл, мы не могли вас оставить, Парвати было необходимо срочно спасать, иначе бы она истекла кровью прямо там, на месте. - Глаза Гермионы полыхнули синевой. - У неё, наверное, оставалась-то всего пара минут.

- Когда мы нашли вас, вокруг никого уже не было, только капли крови вели в сторону леса. Да недалеко Поттер валялся без сознания. - Добавил чуть рычащим голосом Миша, его сдерживаемая ярость, слегка прорвалась сквозь его волю. Как здорово замечать это, после того безразличия, которое буквально довлело в последние дни.

Гермиона

Мы как обычно ждали учениц на нашей поляне, когда со стороны замка раздался взрыв, но ставшая привычной в последние дни апатия, сразу же погасила появившееся было любопытство. - "Взрыв, ну и что? Какая нам разница? Да пусть хоть весь замок взрывают...". И лишь тогда, когда я услышала второй взрыв, более слабый, медленно, лениво, сквозь пелену моего безразличия начала пробиваться мысль, что где-то там в той стороне, где что-то взрывается, могут находиться две девочки, чья судьба мне не безразлична, Парвати и Луна. Беспокойство, лёгкое в начале и почти незаметное, постепенно начало перерастать в тревогу. Парой минут спустя я всё же вошла в боевой транс и, мгновенно ускорившись, бросилась в том направление, где недавно слышала взрывы.

Через пару минут субъективного времени я была на опушке и обозревала рождающую во мне первобытную ярость картину - в ярдах в сорока от меня на ставшем от крови алом снегу неподвижно лежала Парвати, а ещё ярдов на десять ближе к замку, я увидела Луну, которая так же без движения лежавшую на снегу, скрюченную словно в приступе боли. Увидев такое во мне поднялась волна обжигающей ярости, целое цунами, буквально смывшее всё безразличие и ставший привычным для меня в последнее время холод в груди. От него остался только малый кусочек приятной прохлады под сердцем.

Краем сознания я всё это время отмечала близость моего дорогого, он был как всегда рядом со мною, а сейчас я услышала раздавшийся от него яростный рык, словно от дикого разъярённого зверя. Он тоже всё увидел и осознал. Для меня девочки стали уже частью моей семьи. Я уже сжилась с этой мысль и вот так вот глупо их потерять?! Привычно обуздав ярость своей волей, я бросилась к ним. И с невероятным облегчением поняла, что они живы. Правда, Парвати уже стояла на грани, и лишь благосклонность к нам леди вечно прекрасной не даёт ей уйти в её царство. О боги, опять мы с Мишей участвуем в танце с вечной юной прекраснейшей леди, и как всегда, на кону обычная для нас ставка. Правда на этот раз, жизни не наши...

Пережать телекинезом артерию, остановив этим кровь, выровнять изорванные концы и совместить их, срастив магией смерти (точнее, наверное, будет сказать сплавить в единое целое), пока я возилась с бедренной артерией, Миша то же самое проделывал с её венами, одновременно с этим мы поглощали чужую магию, что прямо сейчас разрушала изнутри Парвати.

- У неё очень мало крови, не выживет. - Обречённо сказал Миша, не прекращая работать в предельно возможном для нас темпе.

- У меня первая группа, - выдохнула я, - если я правильно помню, тогда, в больнице после аварии, говорили, что её, кажется, можно переливать всем.

- Осталось только придумать, как это сделать прямо здесь и сейчас при помощи магии. - Процедил Миша, вытирая рукавом взмокший лоб.

- Нет, не здесь. Мы стабилизировали её состояние, остановив кровопотерю и разрушительное действие заклинания, сейчас мы уже сможем донести её до мадам Помфри. - Ответила я, грубо срастив магией смерти, где возможно, края раны. Миша поднял на руки Парвати, я Луну, и мы максимально ускорившись, бросились в замок. Лишь почти у самых ворот нам на встречу попались МакГонаглл и Флитвик, которые всё же решили узнать - кто же вёл на территории школы магический бой.

Мадам Помфри

Ну вот, у меня опять есть пациенты, причём тяжёлые, очень тяжёлые. Парвати... я вообще не понимаю, в чём только её душа держится, сильнейшая кровопотеря, по сути, крови почти не осталось. Кто мог вот такое сотворить с юной девушкой?! Ей нет даже пятнадцати! Зверь, нет, он даже не зверь! Хуже! А Лавгуд? Пытать тринадцати летнюю девочку круцио! Моргана, да кто сейчас вообще на такое способен?! Как только рука поднялась?! Неужели всё опять начинается? Такие мысли вертелись у меня в голове, пока я обследовала Парвати и Луну. Парвати было очень, очень плоха.

- Мадам Помфри, у меня первая группа крови, её можно перелить Парвати, она подойдёт, я в этом уверена! - Голос Гермионы прервал мои мрачные размышления. А что, это мысль, слышала я о переливании крови, правда вот делать не приходилось. Но деваться то некуда, для кроветворного зелья нужно время и хоть немного жизненной силы, а тут... да у меня глядя на бедную девочку просто руки опускаются, её даже в Мунго не перевести, точнее, наверное, можно, но а толку-то? Только Михаила с Гермионой подставлю. А так это шанс и совсем не плохой, благо у меня как раз есть всё необходимое ...

Прошло пара часов

- Ну что же, могу с уверенностью сказать - она будет жить. - Я на ватных ногах отошла от Парвати, которая хоть и выглядела плохо, но по крайней мере не обескровленным трупом. Взяла со стола пару фиалов. - Гермиона вот тебе ещё два фиала кроветворного, выпьешь по одному через час и два соответственно. Отдать полтора литра крови это совсем не шутка, как ты ещё вообще в сознании держишься, не понимаю, лежи и даже не пытайся вставать! Вы можете гордиться собой, вы сделали всё правильно. Конечно мне пришлось всё за вами поправить, сделать незаметными ваши заплаты, но главную работу сделали вы, чем и спасли жизнь Парвати. Молодцы! Естественно, я прослежу, чтобы у девочки потом не возникли рубцы, думаю, что через месяц от ран у неё и следов не останется.

Ну вот и кому это я всё говорила?! Гермиона уже спит (ещё бы потерять третью часть крови). А Михаил полностью сейчас не доступен, он где-то там, едва не потеряв двух учениц, он сейчас застыл у кровати, держа за руку свою Гермиону, и смотрит то на учениц, переводя взгляд с Парвати на Луну, то на заснувшую Гермиону. Интересно, о чём он думает? Уже немного зная его, такой взгляд не предвещает им ничего хорошего. Сегодня он очень испугался за них, значит, едва они оправятся от ранений, их ждёт жесточайшее обучение. Не удивлюсь, если он и их оденет в броню, не знаю, как, но я уверена, он опять сумеет обойти школьные правила. Бедные девочки... Надо обязательно будет несколько раз повторить Михаилу, чтобы не нагружал своих учениц, особенно Парвати, после того, как их отпущу. Хм... Подержу ка я их подольше, у меня то они точно нормально смогут восстановиться.

Я отошла от постелей пострадавших и направилась в свой кабинет. Надо принять бодрящего зелья, устала. Хотя бы минут пять посидеть, а вот потом настанет время заняться аврорами, Минервой и "Самим" Дамблдором, что толпятся у запертой двери в палаты. Нет, ну надо же им было пытаться вломиться ко мне как раз в разгар операции! О, я надеюсь даже авроры из моей речи смогли почерпнуть пару новых, до селе не знакомых им слов, правда, мне немного стыдно перед Гермионой, юной леди всё-таки не пристало слышать такое. Хотя, сегодня я пару раз слышала от неё самой несколько весьма экспрессивных фраз на "русском командном", поэтому моя совесть почти что молчит, разве что любопытно, она то, откуда такое узнала?