Прогулки с бесом (СИ)

Многое осознал подзащитный за две недели, но основное понимание таково: "так портить супругу себе дороже, надолго жены не хватит"! Трудно представить, а ещё труднее предсказать, чем может оказаться для него раненая супруга в последующей совместной жизни Какова может быть степень раскаяния столь злого и некрасивого деяния? Глубочайшая! Достаточно не особо внимательно посмотреть на моего подзащитного и вам станет ясно, что это так! Её и наблюдаем в данную минуту! Если осудите моего подзащитного на лишение свободы, то таковым решением вы разрушите ещё одну "ячейку социалистического общества".

Также прошу заострить ваше внимание на уровень культуры подзащитного. Если осудите на пребывании в колонии обычного содержания - не исключено, что таковое наказание расценит как полностью исходящим от жены. Что видим в результате?

Ничего хорошего: подзащитный будет держать в сознании упрёк в адрес супруги следующей редакции: "не простила!" - что явится причиной окончательного разрушения ещё одной "ячейки социалистического общества"! Я кончил! - никого рядом, кто мог задать вопрос:

- За каким хреном выпустил в эфир классику "я кончил"!? К тому без мягкого знака? Анекдот твой? Нет! Где лицензия на дубляж?

Начиная речь чувствовал первые подкаты смеха, давил, как мог, почему не кончить речь упоминанием семь, этой "ячейки социалистического общества", куда несло? Эффектно, в тему, в духе времени, достаточно? Нет, дайте копеечный выпендрёж!

Пока блудил защитительной речью в смех не тянуло, а кончил анекдотичным "я кончил" - дико захотелось заржать в полное горло без страха схлопотать репутацию ненормального.

Читатель, окажешься в ситуации, когда ржать нельзя, но нет сил и сдерживаться - искусственно кашляй, давит смех.

Игровой кашель, пожалуй, лучший, способ подавить смех в неподходящем месте и в ответственный момент.

Рукоплесканий за речь не было.

Следом выступил профессиональный защитник длинной речью на девяносто процентов из статей Уголовного кодекса, кои ничего, кроме дремоты у присутствующих в зале не вызывали. Начни адвокат чтение "Римского права" на латыни - присутствующие в зале заседания не удивились.

Если кто-то говорит непонятно - остальные по соображениям "ему виднее, он грамотный, знает, что говорит" помалкивают, а если речь затягивается - впадают в сон, или начинают думать: "хотелось знать, по каким законам и правилам люди выбирают занятие на прокорм? Почему один из нас слесарь "Завода нестандартного оборудования пищевой промышленности", а другой адвокат? - и получил ответ: "сроки обучения и учебные заведения разные. Адвокат учился защищать граждан от законов, если граждане вступали в конфликт с законом. И любовь к занятиям разная: адвокат слова превращает в гонорары, а твои гонорары исходят из обращения с металлом.

Какие причины понудили адвоката заняться живыми людьми, а тебя мёртвым железом? И с какими людьми, один другого лише! Чтобы общаться с публикой, кою защищают адвокаты - особую натуру иметь нужно. Изо дня в день копаться в человечьем дерьме - на такую работу способен не каждый, от такой работы с ума сойти можно. Ни каких гонораров не захочется, если от каждой монеты несёт нестерпимой вонью!"

Профессионал окончил речь, и ему не было рукоплесканий, не сорвал аплодисментов, и совпадения как бы уравнивали меня, назначенца, с профессионалом. Льстило и радовало: "знанием законов и применением к месту человек добывает хлеб насущный, но моя речь, думаю, была сильнее"! - что ещё оставалось думать? Кто и когда признается "он умнее меня"?

Тогда никто не был награждён овациями, и в таком безразличии зрителей и слушателей, что разевали рты в зале усмотрел жестокую обиду цеху судейских защитников. Как!?

Только за перечисление параграфов закона, по коим коллегу не следовало "изолировать от общества" адвокату следовало аплодировать, но зал молчал!

И как только осознал глубину несправедливости по отношению к людям самой тяжёлой профессии на земле - зааплодировал!

Аплодисменты состояли из трёх жиденьких хлопков, но и они были подвигом. Аплодисменты были второй глупостью после улыбок от вспомнившегося анекдота. Не мог, никак не мог оставить речь коллеги без аплодисментов! Знаю, в советских судах речам защитников никогда и никто не аплодировал, но когда-то начинать нужно! Правильно ли будет аплодировать талантливой речи адвоката, если она сказана в защиту ужасного преступника? С какого времени перестали аплодировать "мастерам защиты" в отечестве нашем? Не с Нюрнбергского ли процесса? Тогда кто-нибудь аплодировал лучшим адвокатам для самых ужасных злодеев, которых когда-либо терпела на себе Земля?

Жиденькие аплодисменты пародии на адвоката не поняли ни любители таскаться по чужим судебным заседаниям, ни судьи: "интересно, это кого послал трудовой коллектив защищать бытового хулигана и пьяницу? То он без причины улыбается от уха до уха, то аплодирует бубнившему адвокату? Понятно, в коллективе лучшего защитника не нашли, подсудимый и защитник "одного поля ягоды" ... Похоже, подсудимый и защитник одного поля ягоды"

Что думала судья на самом деле, и думала вообще что-нибудь на мой счёт этого, разумеется, не узнал. Да и что мнение судьи? Судили не меня...

Подзащитный отделался испугом условного наказания, и, как узнал позже, в среде судейских существовало мнение:

"содержание члена общества в местах лишения свободы приводит к окончательной порче члена" - но приговоры мягче не делались. Какое направление преобладает ныне - не знаю.

Оканчивая "судейскую" прогулку - скажу:

а) судебная репетиция повлияла на товарища, и в дальнейших семейных отношениях повторных покушений (рецидивов) на филейные части супруги не было,

б) меня настолько разволновало опереточное "адвокатство", что захотелось защищать и далее. Кого и от чего не имело значения: вирус состязательность процесса требовал дел.

Похоже на футбол, когда игрокам безразлично цвета какого клуба защищать: главный цвет - цвет купюр. В защите все способы хороши, даже и кавказский. Доходное занятие отводить

карающий меч правосудия", но смущало несоответствие: "если меч карающий - зачем отводить, пусть рубит, если заработал. "Право судие", судят по праву, по законам.

Безразлично, за какую команду... то есть, безразлично, от какой головы отводить "меч правосудия", вопрос стоимости. .

Долго думал о категории преступников, коих хотелось защищать, но ничего путного не приходило. Всё же прекрасная работа "отводить мечи" от голов тех, кто знает, что закон переступать нельзя, но переступает. Млею от "не хотел убивать", но убил, пытаюсь разобраться в противоположных желания и ни к чему не прихожу: "не хотел - но убил, убил нехотя... без желания... аппетита..." - лепечет очередная дефектная ветвь человеческая....

- Задача адвоката статьями закона усыпить бдительность прокурора и привести "нехотящего" убийцу к минимальной отсидке. Зачем? Чтобы дефективный вернулся к нормальным и приготовил новых покойников?.

Пусть защитительные речи адвокатов искуснее речи "кавказки чалавэк" из анекдота, пусть адвокат заранее знает как срок получит подзащитный, пусть - но труд адвоката из разряда "подвигов" исключать нельзя.

Обидно: труд адвокатов выше "игры" не рассматривают, и если не так - почему у судейских в обращении гуляет "проиграл процесс"? Что, театр с названием "судебное разбирательство" игра? Пожалуй: прокурор всегда просит обвиняемому дать максимальный срок на отсидку, адвокат нахально требует "освободить моего подзащитного прямо в зале суда", а судья выбирает "золотую" середину" и в итоге все довольны.

Когда узнаваемые и дорогие столичные защитники перед объективами съёмочных камер прессы публично "катят бочку" на обвинителей - случаях следует помнить: "троица" из прокурора, судьи и адвоката - работники одного "цеха". Поговорку "ворон ворону..." - и далее по тексту.