Черно-белое

Миша треснул пару раз по щекам, но голова лишь метнулась в одну сторону, потом в другую, а сам парень не очнулся.

— Клади его в машину.

Брат взял холодное тело и положил в уже открытую машину. После порылся в машине и, не найдя ничего, кроме хлеба и телефона на зарядке, прыгнул в машину, и они продолжили углубляться в лес.

— Он неестественно холодный, у меня руки чуть льдом не покрылись.

— А вокруг него лед видел? Все растаяло. Зима и так теплая была, а после всего этого трава скоро полезет.

— Когда та псина напала, я ее снегоходом пришиб, а он весит больше двухсот килограммов. Такое даже мне не под силу.

— И машину ты ударил тогда. Она аж отлетела.

— Видела? Может, способности какие-то появились. Ну, знаешь, как в фильмах, при трагических обстоятельствах и потрясении, — Миша водил руками по воздуху, пытаясь правильно выразить мысль.

— У меня не было ничего такого.

— Кто знает, может, и к лучшему, может, это вирусы новые такие. Я когда таскал еду в машину, было чувство, что я могу машину поднять. Может, мышцы выдохнутся за пару лет, слишком от сильных нагрузок, и помру, а он, — Миша кивнул на тело, лежащее сзади, — может, заморозит сам себя, как те, кто сами загорались, слышал по новостям, что последнее время участились случаи.

— Я тоже слышала. Они в неделю по нескольку раз горели. А может, вы супергерои и мир спасать будете, — Света впервые со случившегося улыбнулась, но совсем ненадолго. Раньше она всегда много улыбалась, и вообще была очень жизнерадостна.

Миша тоже улыбнулся, и дальше они ехали уже каждый в своих мыслях.

Призрак

Наступила тихая ночь, месяц светил в большие окна актового зала, своим теплым светом создавая уютную обстановку в зале, покрытом деревом. Это создавало очень романтичную обстановку. Правда, шести телам, валяющимся на сцене, было сейчас не до романтики. Первым проснулся Олег, увидев, что остальные еще лежат, он уже было хотел встать, облокотившись на синтезатор, но не смог, пришлось посидеть несколько минут. Собравшись с силами и мыслями, он встал и направился всех будить. Ближе всего был Женя, его он и толкнул первым, потом Коляна и Мишу с Максимом. Все вставали с одним и тем же вопросом: Что случилось? или Что произошло? Не обращая внимания на эти вопросы, так как не знал ответа, он продолжал всех толкать.

— Чиби, — Олег аккуратно толкал ее в плечо, но она никак не хотела вставать. Он проверил пульс, приложил пальцы к шее, пульс есть.

— Таня, Таня, Таня, черт возьми, — он взял ее за плечи и тряс до тех пор, пока она не проснулась.

— Что случилось? — в этот раз она не блеснула оригинальностью.

— Не знаю. Мы все потеряли сознание, — все смотрели потерянными глазами друг на друга.

— Офигеть, мы два дня пролежали, уже двадцать первое, — Женя первым отошел и догадался посмотреть время.

— Не может быть, нас бы уже нашли, — Макс достал свой смартфон, но тот уже не реагировал. — Не включается.

У остальных тоже не включались.

— Не зря не поменял телефон. Если мы так долго пролежали, видимо, что-то случилось.

— Может, нас бомбанули, — это была первая идея, что пришла Мише в голову.

— Бомбанули, блин, сплюнь, — Таня подскочила и ринулась к выходу, но, уже пробегая по коридору, повернула голову и посмотрела в окно. Замерла там же с открытым ртом. Парни нагнали ее и, не задавая вопросов, все уставились в окно.

— Похоже, все-таки бомбанули, — произнес Миша.

Его все услышали, но уже никто, ничего не ответил. Все стояли и в исступлении смотрели в окно.

Спустя пару минут они двинулись на улицу. Таня ревела, она четко понимала, что если бы ее дом был целым, она бы его увидела. На улице было тихо, кроме гуляющего ветра, не шумело ничего. Воздух был свежий, чистый, как будто весенний после легкого дождя где-то в маленькой деревне. Не было ни намека на зиму, которая была всего два дня назад, растаял снег, отчего добавился запах растаявших собачьих фекалий, придавая этому зимнему дню еще более весеннюю атмосферу. Кругом лужи отражали луну, и было по-весеннему тепло. Школа стояла немного поодаль от домов, и сейчас, выйдя из школы, они увидели, что почти весь их район был разрушен, лишь кое-где проглядывалось один-два целых этажа. Сама школа была относительно уцелевшей, лишь кое-где вылетели стекла, и с одного краю на втором этаже, где раньше располагался кабинет истории, торчала огромная бетонная плита. Они медленно направились к разрушенным домам, Таня постоянно держалась за кого-нибудь одной рукой, второй закрывала то рот, то глаза, иногда останавливаясь и плача. Рядом с домами стояли растерзанные автомобили, многие из них были придавлены плитами, другие просто засыпаны пылью, камнями и грязью, отчего издалека и в темноте их можно было спутать с пригорком. Кое-где открывались растерзанные либо придавленные чем-нибудь трупы. Кто-то с открытыми испуганными глазами все еще продолжал смотреть куда-то в небо. Кто-то, уже смирившись, успел закрыть свои глаза. Подходя ближе к домам, в нос все сильнее проникал смрадный запах уже сгнивших тел.

— Что случилось? Почему все разрушено? — Таня увидела проходящего недалеко парня, довольно чисто одетого, если считать, что кругом все разрушено, сам он выглядел так, как будто только что помылся, такой чистый, что отдавало даже белизной.

— Подождите. Куда вы? Что случилось? — парень явно не хотел с ними общаться и, заметив их, ускорил шаг, после обернулся и, смотря на Таню, прошел сквозь машину.

— Что? Как? — девушка чуть было не стала заикаться.

— Вы видели? — она повернулась к парням, те пристально все впятером смотрели на нее, очевидно не понимая, о чем она.

— Таня, там никого не было, — Олег, уже поняв, что с девушкой что-то происходит, решил избежать ее излишних объяснений. Пока кто-нибудь, не сказал ей, что она сходит с ума.

Таня повернулась обратно и снова увидела того парня. Он стоял за машиной и, сверкая своим белым лицом, смиренно улыбнулся, глядя в ответ. Потом повернулся и через несколько мгновений растворился в темноте ночи. Таня в недоумении продолжала смотреть на то место, где он только что был.

— Таня, нам пора. Нам надо уходить отсюда, — Макс решил увести девушку и уйти самим от этих разрушенных домов. Очевидно, что в этих руинах никто выжить не мог. Он взял ее за плечо и плавно одернул.

— Да, идем, уходить отсюда пора.

Парни двинулись вперед, Таня плелась сзади смотря в пол. Первые несколько десятков метров они оглядывались на нее, потом поняв, что, вроде, все в порядке, оборачивались реже, начали рассуждать о случившемся, о том, куда им идти дальше, спорили, ругались.

— Мама, ты жива. Мама, — парни обернулись. Таня, сделав несколько шагов в противоположную сторону, с распростертыми объятиями вдруг замерла, пытаясь обнять воздух.

— Мама, нет. Зачем? Зачем, мама? — Перед девушкой стоял образ ее матери, чистый, белый, казалось, он светился.

— Не волнуйся, Таня, все нормально. Так и должно было случиться, ты все поймешь, потом, — Таня упала на колени, потом села на ноги и со слезами смотрела куда-то в лунную пустоту.

— Тебе будет тяжело, но ты не должна сдаваться, ты слышишь, Таня? Не сдавайся никогда.

— Мама. Почему? Как?

— Кого-то из друзей ты потеряешь, но с остальными вам предстоит многое. Вам придется строить все заново, начинать новую жизнь, сражаться за нее. Ты слышишь? Никогда не сдавайся.

— Что? Кого потеряю.

— И пой, Таня! Ты же любишь петь? Пой и никогда не сдавайся, — красивый белый образ помолодевшей матери потихоньку начал отдаляться назад, потом растворился в воздухе.

— Мама, нет. Мама, — Таня поднялась, пытаясь на коленях по грязи угнаться за угасающим образом.

— Таня, пойдем, — Олег поднял ее с колен.

— Вы видели?

— Нет.

— Она была здесь, прямо здесь.