Я плохо помню чудное мгновенье

Дикое захолустье г. Кливленд

Подражание Н. Сагаловскому

Напиши мне, пиит, для души. Ну, хотя бы сонет. Так, примерно, четырнадцать строчек. Но можно поболе. Пожеланье прими ты как добрый и мудрый совет: Не пиши о плохом. Я и так уже на валидоле. Ты ж умеешь смешно, а сюжет я придумал давно. Поделиться могу, отрываю от сердца и тела. Скажем, черный мужик с белой бабой встречается, но Не пиши примитив, как Шекспир написал об Отелло. Или так заверни, чтоб никто догадаться не смог На манер детективов у Кристи (писала ж старуха!). Этот черный забыл, куда свой он засунул платок, Ну, а баба ему что-то ночью закапала в ухо. Вот тогда все поймут то , что ты - настоящий поэт. И машину дадут. И зарплату повысят в награду. Удивительно все же, на что ты сгубил столько лет - Все корпел у стола, понимаешь, писал Иллиаду.

Мой конь

Нет, не очень судьба благосклонна ко мне. Кто-то скачет по жизни на белом коне, Я завидую - кони, как кони, Ну, а мой называется пони. Недомерок, урод он, горбат, одноглаз. Злые шутки фортуны? Иль чей-нибудь сглаз? Как смогли так меня облапошить? Это явно Пржевальского лошадь. За жар-птицы пером, за живою водой Мог бы я поскакать по дороге прямой, Но судьба рассудила иначе, И досталась мне тощая кляча. Откормлю я конька, я насыплю овса, И начнутся на свете тогда чудеса: Нарастет на костях его мясо, И мой конь превратится в Пегаса. Вдруг появятся крылья, изменится стать, И смогу я на нем и скакать, и летать, Но одно меня явно тревожит: Его кто-нибудь тут же стреножит.

Тощая кляча Пародия на меня

Нет, не очень судьба благосклонна ко мне. Я сидел и размазывал мух на стене, Вдруг какая-то тощая кляча Приближается, чуть ли не плача. Я бы мог бы насыпать бы ей бы овса, Чтобы мяса добавить в ее телеса, Но спросил, чтоб ее огорошить: “Ты, наверно, Пржевальского лошадь?” “От Пржевальского слышу! - мне кляча в ответ.- Твой нелепый вопрос - клевета и навет. Промолчи, если ты не уверен. Я не лошадь - я Фрумкера мерин! - Фрумкер? Гарик? Поэт? - прихожу я в экстаз. Недомерок? Урод? Он горбат, одноглаз? Фантазер высочайшего класса, Превращающий клячу в Пегаса? Он в Охайо живет, пародист, эрудит. Уходи, он в Пегаса тебя превратит! Чем к такому поэту в Пегасы - Право, лучше пойти на колбасы… Наум Сагаловский

Н. Сагаловскому

Мне в зеркала смотреться недосуг, Но критику твою приму за честь. Ведь если из Чикаго пишет друг, Возможно, в жизни я такой и есть. Хоть, может, ты чего не доглядел: За одноглазье принял мой прищур, А за спиной - не горб, а масса дел. Но что урод - ты это чересчур. Да, ростом я, конечно, не высок. И выше, видно, мне уже не стать. Но мы стоим - и ты мне по висок, Так что, давай, мою не трогай стать. А в остальном, конечно же, ты прав: Какой я к черту там еще поэт! Люблю тебя за твой веселый нрав, А мерин персональный шлет привет.

Гарику Фрумкеру

Партизанские стихи

Весенние дни чрезвычайно погожи, ни облачка в небе, деревья в цвету, а я пропадаю - ни кожи, ни рожи, ни денег на личном текущем счету. Здоровью уже не помогут нарзаны, чего еще ждать от злодейки - судьбы? Возьму бутерброды, уйду в партизаны - до леса всего три минуты ходьбы. Прокиснет кефир, зачерствеет повидло, остынет моя трудовая кровать. Оставлю записку, что все мне обрыдло, я хату покинул, ушел воевать. Три бедрума в хате, ни кур, ни коровы, из крана не каплет, подушка мягка, там вазы хрустальны, дорожки ковровы. а нет, чтоб парного попить молока. Ой, где ж вы, мои партизанские тропы, кровавые раны, крестьянский обоз? Построю землянку, отрою окопы и первый же поезд пущу под откос. Под белой березой поставлю “Спидолу” и сразу настрою ее на Москву. Еще б только мне динамиту и толу - я вражеский штаб ненароком взорву. А ночью, когда мне по злому капризу захочется кушать в конце-то концов, схожу в магазин и без денег, на “Визу” картошки возьму, колбасы, огурцов. Поем - и опять запылают пожары, и будет хайвей в разноцветном дыму!.. Мой друг, не пойдешь ли ко мне в комиссары, А то одиноко в лесу одному?..

Наум Сагаловский

Науму Сагаловскому

Вернулся с работы, надел шаровары. Включил телевизор, прилег на кровать. И на тебе, новость - зовут в комиссары. А я в преферанс собирался играть. Заманчиво. В лес. На природу. Весною. Теплее одеться. Обуть сапоги. (Мой верный товарищ, я правды не скрою: Меня окружают сплошные враги.) И песен военных немало я знаю. Они на борьбу поднимают народ. Вот, помню, что с кем-то жила бы родная - И больше, практически, нету забот. Ну, что же, готов я рискнуть и податься. Вдвоем мы составим надежный каркас. Коль встретим врага, можем даже подраться. Тут важно, чтоб их было меньше, чем нас. А в плен попаду (жизнь бывает сурова) - Накормят икрой, и захочется пить, Я зубы сцеплю, не промолвлю ни слова (Напомни протезы с собой захватить). Пускай мы погибнем, два русских поэта, Но каждый запомнится всем, как герой… Ты знаешь, давай-ка потерпим до лета - Меня ишиас донимает весной.

И плакал за вьюшкою грязной О жизни своей безобразной. Саша Черный

В нашей жизни семейной - ни капши анархии. Все продумано четко. И, главное, - строго. Я на нижней ступеньке стою иерархии. Даже ниже собаки. Хотя не на много. У собаки попоны. Соседкою связаны. Одеваем мы пса, как последнего модника. И плетемся, одною веренкою связаны. Слава богу, пока я хожу без намордника. Поводок наш - надежнее цепи у узника. Карабины, как на альпинистах, защелкнуты. Вы скажите, зачем же рычать на союзника?! Я в ответ не рычу, я не полностью чокнутый. И живу, продолжая стареть и сутулиться. Всей надежды - как тоненький лучик в окошке: Вот когда-нибудь кошку найду я на улице, И тогда уж за все отыграюсь на кошке.

Подражание Саше Черному

Сидит сынок. Водил машину пьяный. Жена сняла все деньги с кредит карт. Явился кот. Облезлый, грязный, драный. Ему плевать: декабрь или март. Собака сожрала носки. Паскуда. А я давал ей кости из борща. Уже неделю мучает простуда. Под носом вздулись два больших прыща. Купил шесть рыбок. Три зачем-то сдохло. Хоть им бросал пельмени и лапшу. Фурункул выдавил. Уже почти засохло, Но расчесал. Четвертый день чешу. Прожег ковер. Плиту забрызгал маслом. Лег на диван несчастней, чем Иов. И сигарета, ко всему, погасла… А в голове Лайоф*, Лайоф, Лайоф…

* Лайоф (амер.)- временная потеря работы по сокращению

Вот жизни странные моменты, Одной надеждой я живу, Все жду: приснятся экскременты, А деньги будут наяву. Не знаю, плакать иль смеяться, Но мне, друзья, уже давно Ночами только деньги снятся, А наяву всегда… одно.

Вот так уж ведется на нашем веку: На каждый прилив - по отливу, На каждого умного - по дураку, Все поровну, все справедливо.

Булат Окуджава

Но кажется мне, что на стыке времен Все надо по-новому взвесить: Наметился явный прогресс дураков. Их нынче на умного - десять.

Возьмемся за руки, друзья, Чтоб не пропасть поодиночке.

Булат Окуджава

Возьмемся за руки. Без паники. И, вспомнив Окуджавы строчки, Все соберемся на “Титанике”, Чтоб не пропасть поодиночке.

РАЗМЫШЛЕНИЯ ЗА ПИСЬМЕННЫМ СТОЛОМ

Посвящается моему близкому другу, Бэлле Лейбович, убитой в августе 1996 года.

Господи, что после нас останется?! Моргидж*, гитара и книжка стихов. Наум Сагаловский.

Жить можно врозь и даже не звонить, Но в високосный - будь с друзьями рядом! Леонид Филатов.

Чистый лист предо мною лежит, Но не будьте ко мне очень строги. Вот уже и наметились строки, И перо в ожиданьи дрожит, Будто конь перед забегом. Никак Не понять, что писать. Вадемекум? Невозможно же гнаться за веком. Ускользает он, словно червяк. Век бежит, убегает, а суть - Я не властен над этим движеньем, И победою иль пораженьем Завершится мой собственный путь. Все куда-то уходят друзья. Ни судить, ни рядить не пристало. Я гляжу на дорогу устало, Жаль, вослед. Повернуть-то нельзя Ни годов, ни часов, ни минут. А порою секунды довольно. Как там Парки? Ну что, вы довольны? Впрочем, судьбы нас всех не минут. Да и, может быть, кто-то в лото Проиграл мои тонкие нити. Если можно, чуть повремените, Там Атропос, Лахезис, Клото. Не замаливать иль не грешить? Но безгрешных не знает природа. Слаб душой. Где тюрьма, где свобода - За меня кто-то должен решить. Уготован мне рай или ад? Моргидж есть. И гитара, и книжка. Впрочем, книжка, наверное, слишком - Мне, увы, не писать Иллиад. Не писать, не сложить, не готов… Что мной движет - инстинкт или разум? Повторяю нелепую фразу: “Не люблю високосных годов!”