Разговорчики в строю № 1

Провёл рукой по волосам, понюхал руку, тряхнул фуражку, и – о чудо! Оттуда выкатилась какашка. Я предполагаю, что она застряла на стыке, в районе пружины, впрочем, эксперимента не проводил, не знаю, как она там крепилась.

Самым цензурным словом в последующие 40 минут было слово, означающее в своей сути половой акт в извращённой форме.

Я потом дежурил дней десять подряд, ключ от канцелярии хранился только у офицеров, а всё свободные от границы люди в тот вечер вспомнили все тактические учения, включая защиту от оружия массового поражения, вспышка сверху, марш-бросок, и прочие ранее неупотребляемые тренировки.

P.S. Марик отправил фотографии домой, не вклеивая в альбом. А фуражку потом таскал сын начальника Серёга, шестилетний оболтус.

Спурт

Видимо, это из области психологии, в коллективе людей с ограниченной свободой время от времени циркулируют всевозможные слухи, причём совершенно неправдоподобные и беспочвенные. По колониям гуляют майсы о скорой амнистии, в пионерских лагерях об отмене отбоев, ну а в армии – о сокращении срока службы и т.п.

Попав в капкан Межотрядной Школы Сержантского Состава, что в слабозаселённом пункте под уйгурским названием Чунджа, пришибленная жуткими нагрузками фантазия не фонтанировала оригинальными мечтами.

К примеру, всю неделю муссируется слух, что в воскресенье отменяется утренняя дистанция в 5 км, а на самом деле получается подъём по тревоге в пять утра и марш-бросок с полной выкладкой вёрст в 15. Или, того хлеще, говорят, что вместо вонючей капусты скоро начнут давать картошку в столовой, в итоге получаем картофель-сушку (не могу без мимики описать сей продукт), после которой капуста кажется изыском уровня фуа-гра.

Наша учебная погранзастава количеством 50 душ(ар) состояла из 5 отделений по 10 человек, во главе каждого – сержант (уже дюжина зим прошла, но если б встретил, застегнулся б на все пуговицы и честь бы отдал, вздрогнув).

Гоняли нас здорово. Естественно, отделения постоянно соревновались. По итогам суммы полученных оценок победившее отделение поощрялось, правда, весьма оригинальным образом: в выходной выдавали по три пряника мезозойской окаменелости, и по дороге на ПУЦ [27] победившее отделение НЕ несло такие вещи, как АГС-17 [28] и КВ-станцию весом в добрый пуд. Дорога туда в гору 6 километров бегом, и, что интересно, обратная тоже вверх, такой вот топографический идиотизм после дня занятий в поле.

Состав отделения достаточно однородный по анкетным данным (русские, среднее образование, разряд спортивный, ВЛКСМ, и т.п.). Но это на бумаге, а на деле… как обычно. Спортсмен реальный был один, КМС по пятиборью Влад, а остальные – как попало, то фехтовальщик, то авиамоделист, то прыгун в воду (как я). Единственной возможностью применить свои спортивные способности было попадание вторичным продуктом в очко за ограниченный промежуток времени. Сам себе баллы ставил за отсутствие брызг.

Центральный персонаж повествования – коллега по несчастью по прозвищу Клиренс, занимавшийся на гражданке мотокроссом, и передвижение бегом ему было противоестественно, как сами понимаете. Прозвище он получил после того, как, пробегая 3-5 км, он становился на четыре точки, и степень его истощения на дистанции измерялась расстоянием от бляхи до земли (дорожный просвет). От ситуации на дистанции его кликуха варьировалось от Клитора до Климакса, имея базовый ник все же Клиренс. Не помню точно, но, чтобы не получить дополнительных четыре круга, нужно было уложиться в 12 минут за 3 км бега. Влад «выбегал» без усилий из 10 минут, Клиренс обычно останавливал секундомер на 15, и, постояв раком, брёл ещё четыре круга. Реакция нас, уложившихся в зачётное время, была весьма неположительной, и сопровождалась словами: «Хрен не пряники, опять это железо на ПУЦ тащить». Пытались мы его ухватить за ремень и переть на себе, но он просто отказывался передвигать ноги. В общем, наблюдая с завистью за жрущими бонус сослуживцами, мы решили разработать акцию, чтобы заставить бежать своего товарища побыстрее.

Подговорив сержанта, придумали мы вот что. В очередной раз скучковавшись своим отделением, мы наблюдали за агонией Клиренса после «пятёрки» на время. Подходят к нам двое других сержантов и спрашивают у нашего:

– У тебя кто в отпуск-то едет?

– Да Влад, скорее всего, быстрее его нет в подразделении!

Клиренс насторожился и засунул язык в отведённое уставом место. Мы с понтом спрашиваем:

– А чего такое?

– Да приказом командира отряда по итогам ежемесячных занятий от каждого отделения лучше всех пробежавший трёшку поедет в отпуск на 10 суток.

Мы ахнули псевдовосхищённо, а Клиренс смахнул слезу со лба. Несмотря на всю фантасмагоричность, он попался на крючок, и несколько дней не курил даже.

И вот настал день КПЗ. Бежали мы по отделениям, причём стартовали последней десяткой.

– Ну, давай, не подведи, хоть на троечку пробеги, – подбадривал Сержант бедолагу, а Клиренс смотрел на Влада как ледоруб на Троцкого. Стартовали, бежать семь с половиной кругов стадиона. Клиренс сдох на пятом. Матом и весёлыми пинками открыли второе дыхание товарищу, Влад умышленно не торопился.

– Беги за Владом! Старайся не отставать!

К исходу седьмого круга выяснилось, что мы все имеем шанс прибежать на твёрдую четвёрку. Влад начал прихрамывать. Как бьётся мотоциклетное сердце Клиренса, было видно даже со спины. Остался участок по прямой в сотню метров, Влад, «хромая», бежит впереди Клиренса метрах в десяти. Кричу:

– Клиренс! Спурт!

Хватило его только чтобы догнать лидера. И тут произошло неожиданное.

Запутавшись в собственных ногах, наш герой падает и хватает за голенище Влада. Тот даже рук не выставил – лбом в асфальт. Как человек может так быстро бегать на четырёх костях? Уму непостижимо! Претендент на главный приз финишировал, крича в оргазме. Влад остался лежать. Когда его откачали, первые слова были:

– Хорошо, что соревнования не по стрельбе!

Привычка обламываться регулярно не нанесла психике героя серьёзной травмы, а вот сдружились они с Владом намертво, как ни странно, и попали потом служить на одну заставу самого высокого в СССР Мургабского погранотряда.

P.S. Платон(ов) – фамилия моего командира отделения

Слесарь-коновал

Как известно, чтобы лошадь чувствовала себя комфортно, её подковывают. Функции по обслуживанию конского состава погранзаставы исполняет специалист под названием «ковкузнец». У нас их было трое. «Техобслуживание» лошадей проводится время от времени по мере необходимости, допустим, при наступлении зимы, подковы ставят шипованные (на полном серьёзе), или по износу, или вдруг если разболталась.

Ежедневно назначается ДНК (дневальный по конюшне), обязанностью которого является уборка, кормёжка, выгон свободных на выпас и загон обратно. Не всегда ДНК назначается ковкузнец, убрать навоз и замочить фураж знаний особенных не надо. В конюшне висит журнал, где специально для ковкузнеца указывают проблемы, просьбы и пожелания конкретного наездника относительно лошади или упряжи.

Есть также и автопарк. У нас он состоял из двух машин, УАЗика и «Шишиги» ГАЗ-66. (УАЗ вечно на приколе, хотя прапор Арбеков умудрялся списывать на него сотни баррелей ГСМ), а с Шишигой постоянно трахался наш единственный водила Олег Зашинский, (недавно заменивший дембеля), родом из тамбовской глубинки, носитель соответственного сермяжного менталитета и матерно-автотракторного лексикона.

По причине нехватки личного состава иногда происходили удивительные совмещения видов работ. Однажды выпало Олегу совмещать ТО своей многострадальной «Шишиги» и впервые в жизни дневалить по конюшне.