Берегись автомобиля!

Купив сигареты, Некто обернулся, милиционера подхватила воскресная толпа и унесла в неизвестном направлении. Человек, собирающийся украсть машину, закурил.

"Час пробил!" – высокопарно подумал он и незаметно надел хлопчатобумажные перчатки. Достав из портфеля отмычку, он в мгновение ока вскрыл машину. Через еще одно мгновение он уже сидел за рулем. Потушив сигарету, он, конечно, спрятал окурок в карман, снова огляделся по сторонам, но уехать не удалось! К тротуару подкатило такси и стало вплотную к его "Волге. Некто обернулся – сзади, также вплотную стоила – "Татра". Беззаботный таксист вышел из машины и лениво заковылял покупать папиросы. Мысленно прокляв его, человек в темных очках вынул из портфеля томик Шекспира и притворился, что увлечен бессмертными стихами. Наконец такси отъехало. Но в этот момент постучали в окно. Пришлось опустить стекло. У бежевой "Волги" нервно сучил ногами толстенький мужчина с чемоданом на молниях.

– Это ваша машина? – заискивающе спросил толстенький.

– Моя! – ответил Некто. Он не мог ответить иначе.

– Будьте любезны! Умоляю вас! Я спешил к такси. Оно исчезло. Я опаздываю на поезд. Подвезите, пожалуйста. На Курский вокзал!..

Некто мучительно размышлял. Пассажир рядом, все-таки маскировка. Какой нормальный вор угоняет малину вместе с пассажиром?

– Садитесь, пожалуйста!

Рассыпаясь в благодарностях, толстенький влез в машину вместе со своим чемоданом.

Злоумышленник вставил ключ в зажигание, чтоб завести "Волгу", но она отчаянно завопила! Сработал тайный сигнал, поставленный знакомым Диминым электриком. Некто с отличной скоростью выскочил из машины и затерялся в толпе. Машина продолжала надсадно гудеть, собирая зевак. Поняв, что попал в переплет, пассажир тоже предпринял попытку скрыться, но было уже поздно.

С криком "Не отпускайте вора!" гигантскими кенгуриными прыжками мчался Семицветов.

– Я не вор| – оправдывался толстенький. – Я опаздываю на поезд! Вот у меня билет!

– Предусмотрительный! Все подготовил! – ехидно заметил кто-то, а Дима, выхватив билет, строго распорядился:

– Держите его! – и стал отключать сигнал.

Через семнадцать минут к месту происшествия примчалась синяя оперативная машина с красной полосой, известная под названием "раковая шейка". Из нее выскочили: Подберезовиков с блокнотом, Таня с саквояжем, юноша с фотоаппаратом и сержант милиции.

– Кто владелец? – грозно спросил следователь.

– Я… – оробел Дима и показал на толстенького. – Мы вора схватили!

– Я не вор! – в сотый раз повторил толстенький – Я опаздываю на поезд, а он отобрал у меня билет! виола с фотоаппаратом щелкнул крупным планом сначала Диму, а затем толстенького. Оба затихли. Таня, не теряя времени, снимала с дверцы машины отпечатки пальцев.

– Ваши документы! – вежливо обратился Подберезовиков к задержанному. – И документы на машину, – сказал он Диме. – Разбираться будем не здесь. Кто свидетель?

– Я! – бодро откликнулась женщина с хозяйственной сумкой. – А что случилось?

– Я не вор! – безнадежно повторил толстенький. – Вор сбежал! К сожалению, я не запомнил его лица, – добавил он, ухудшая этим свое положение. – Я опаздываю на поезд!

Он поглядел на часы:

– Впрочем, я уже опоздал!..

Таня нашла в машине томик Шекспира, забытый злоумышленником.

– Ваша? – следователь показал книгу Диме.

– Что вы! – ответил тот.

– Ваша?

Толстенький покачал головой. В подобную передрягу он влипал впервые в жизни.

– Я свидетель! – Продавец табачного киоска появился возле машины и сразу стал центром внимания.

Фотограф с восторгом набросился на него со своим объективом.

– В профиль я получаюсь лучше! – намекнул киоскер.

Его сняли в профиль.

– Я начну с самого начала, – не без торжественности приступил к рассказу старик. – Сегодня не завезли "Беломор". Я уже устал отвечать: нет "Беломора"!

– Ближе к делу! – попросил следователь.

– Молодой человек, в вашей профессии нельзя торопиться. "Беломор" – это деталь для следствия. Он тоже просил "Беломор". А потом купил сигареты "Друг" Тридцать копеек пачка, на коробке собака, я подумал: почему он нервничает? Вам интересно?

– Очень! – ответил Подберезовиков.

– Он высокий, сутулый. Лицо обыкновенное. Даже симпатичное лицо. Ходит с портфелем. Тот, кто курит "Беломор", не курит сигареты с собакой на коробке, они дороже и создают другое настроение. А это его сообщник. – Он показал на пришибленного толстенького. – Они посовещались, и он тоже влез в чужую машину! Они хотели удрать вместе!

– Я не сообщник! – нищенски затянула жертва. – Я просто невезучий, несчастный человек. У меня горит путевка в Сочи!

Толстенькому стало жутко. Он осознал, что вместо курорта едет в тюрьму!

Назавтра после работы Деточкин привычно маячил на остановке. Когда подошел желанный троллейбус, Юрий Иванович, как и все пассажиры, проник в него с задней площадки. Несмотря на роман с водителем, Деточкин не разрешал себе ездить без билета. Он аккуратно проделал все процедуры, связанные с бескондукторным обслуживанием, и оказался в Любиной кабине.

– Следующая остановка – Пушкинская площадь! объявила в микрофон Люба, искоса поглядев на Деточкина.

– Люба, я должен с тобой поговорить!

Люба промолчала. •

– Люба, я пришел с тобой мириться!

– А мы и не ссорились! – холодно ответила Любовь. Она следила, кончилась ли посадка.

– Можно ехать! – позволил Деточкин. – Одни сошли, другие сели.

Троллейбус покатил дальше.

– Зачем нам ссориться, Люба? Мы же с тобой близкие люди!

Люба горестно усмехнулась:

– Близкие люди знают все друг про друга! А ты все время что-то от меня скрываешь. Был шофером, вдруг становишься страховым агентом! Потом эти командировки… неожиданные… Какие? Почему?

Деточкину было противно лгать Любе, но сказать правду он не смел:

– Когда-нибудь ты все поймешь. Только чем позже это случится, тем лучше…

– Ты пришел издеваться надо мной, Юрий Иванович? – Люба устала от тайн Деточкина. – Перестань меня мучить, а то я задавлю кого-нибудь!

И она едва не выполнила это намерение.

– Значит, мы не помирились… – подытожил Деточкин, ударившись при резком торможении головой о лобовое стекло.

– Следующая остановка – площадь Маяковского, – печально сказала Люба. – Своевременно оплачивайте проезд!..

Так и не наладив отношений с Любой, Деточкин прибыл во Дворец культуры, в самодеятельности Юрия Ивановича любили. Он обладал прирожденными актерскими данными. Он был непосредствен и правдив в любой, самой невероятной драматической ситуации.

Атмосфера в репетиционном вале была накаленной. Вчера "Спартак" не смог одолеть "Динамо", и поэтому режиссер находился в трансе. Артисты знали футбольную слабость своего маэстро и сидели смирно

– Каждый игрок должен знать свою роль назубок! – раздраженно выговаривал режиссер исполнителю, спутавшему текст. – Игрок не должен бестолково гонять по сцене, играть надо головой! И не надо грубить! – цыкнул он на виновного, пытавшегося оправдаться. – А то я вас удалю с поля, то есть с репетиции!

В перерыве игроки, то есть артисты, вышли покурить

Деточкин достал из кармана пачку сигарет и предложил Подберезовикову.

– Что у вас за сигареты? – заинтересовался Максим.

– "Друг", – безмятежно сообщил Деточкин.

Подберезовиков взял у него из рук злополучную пачку:

– Да… сигареты "Друг"… Собака на коробке. Тридцать копеек…

– Я-то, вообще, "Беломор" курю, – разъяснил Деточкин с присущей ему откровенностью. – Но не было "Беломора".

– Это вы точно заметили – "Беломора" не было. Именно поэтому он " купил сигареты "Друг".

– Кто он? – все еще беспечно спросил Деточкин.

– Преступник!

Внезапно Деточкин ощутил себя на краю пропасти. Он хотел отступить, но сзади была стена. Проходить сквозь стены, даже сквозь сухую штукатурку, Деточкин не умел. Он безысходно взглянул на небо. По голубому потолку бодро вышагивали вполне реалистические колхозницы со снопами пшеницы. Деточкин пожалел, что он не с ними. Деваться было некуда: