Явка с повинной. Байки от Вовчика

Мы понимали, что за бычка нам светит как от ментов, так и от хозяина…

Стали лихорадочно соображать, ЧТО делать, и тут кума ОСЕНИЛО!

— Слушай, — говорит мне, — есть выход! Ты смотри, КАК он ТОЧНО серанул! Просто герой войны снайпер Зайцев! Ты что-то видишь через лобовое?? Я, например, с трудом…

И действительно, коровий кизяк добросовестно покрывал наше лобовое стекло, мешая любоваться живописным деревенским закатом.

— Это ж наше спасение! Менты сразу поймут, что это сначала ОН серанул, и мы потеряли видимость. И как следствие — въехали этому идиоту в зад.

Я было засомневался, но кум так убедительно аргументировал…

Стали ждать гаишников, и тут… пошёл дождь. Вначале тихий, он стал усиливаться, и мы вдруг с ужасом осознали, что этот дождик СМОЕТ наше «алиби» за несколько минут. Тут кум с редким проворством ламанулся в багажник, вытащил оттуда зонтик… и в следующую минуту завис над лобовым стеклом, как квочка над цыплятами. Сам вмиг промокший, он держал зонтик над «автографом» клятой тварюки… и понимал, что ливень — сильнее нас. И что через минуту мы будем иметь чистое стекло и, как следствие, кучу неприятностей.

…Ливень стих так же внезапно, как и начался. Мы с кумом стояли продрогшие, а наше лобовое стекло было предательски чисто и напоминало лучшую цейсовскую оптику.

— Придумал! — вдруг гаркнул кум над ухом. — Смотри, Вовка, а на земле этого добра вон сколько! Помоги, сейчас мигом набросаем на лобовуху!

Мы с лёгким отвращением стали черпать кизяки руками и набрасывать их на стекло. За этим занятием нас … и застали подъехавшие тихо гаишники. Как я понимаю сейчас, «накрыли» нас оттого, что мы с кумом — люди увлекающиеся, а когда увлечены по-настоящему ИНТЕРЕСНЫМ делом, зачастую не замечаем происходящего вокруг.

Короче, кум на полгода лишился прав, а я чуть было не лишился кума и дружбана в одном лице. Но потом, как в лучших сказках, всё утряслось, куму вернули права, а вместе с правами прошла и обида… И вот мы снова трясёмся по убитой просёлочной дороге, направляясь к родичам в село. Родичи — мои, машина — его.

Рассказывала моя первая тёща. Из школьных воспоминаний. Девичья фамилия её была Агеева, и в учительском журнале стояла первой в списке. А второй значилась девочка по фамилии Блюдюк (или Блядюк, что, впрочем, не играет особой роли, потому как по звучанию… ну, в общем, дело не в этом).

И всё было бы ничего, не появись у них новой учительницы. А та, как на грех, оказалась такой себе рафинированной интеллигенткой, что при слове «…опа», услышанном случайно, мгновенно заливалась алой краской, и я сейчас думаю, не приведи Господь оказаться ей на концерте группы «Ленинград» и услышать пару песен в исполнении Шнура… Наверняка её вынесли бы оттуда ногами вперёд. Это сейчас интеллигенция стала покрепче, а в те далёкие 50-е…

В общем, заходит она в класс, естественно, начинается всё с переклички. Она раскрывает журнал и бодро начинает:

— Агеева!

Ну, моя тёща так же бодро встаёт и отвечает:

— Есть!!

Тут училка смотрит на следующую фамилию и начинает густо заливаться краской. И я понимаю её врожденную интеллигентность, ну не может она произнести до боли знакомое слово! Потом она «автоматом» переводит взгляд на тёщину фамилию, и снова произносит:

— Агеева!

Моя тёща тупо поднимается во второй раз и говорит:

— Есть!

И тут, найдя для себя спасительный компромисс, училка говорит:

— ВТОРАЯ?!

Девочка по фамилии Блюдюк (или Блядюк, точно не помню, да и какая разница!) печально поднимается и говорит:

— Есть!

С того дня так и пошло:

— Агеева?!

— Есть!

— Вторая?!

— Есть!

И т. д.

2

ДАВИД ЧЕРКАССКИЙ

Он же Додик, он же Дэви (Дэзи, по выражению А. Джигарханяна), он же Яныч-Иваныч-…уяныч, он же Рауль, он же Старик Похабыч, он же… Элегантен, нетороплив. Для всевозможных донжуанов местного разлива — непререкаемый ГУРУ Семейное положение — полухолост-полуженат. Сексуальная ориентация трогательно НЕСОВРЕМЕННА (по старинке обожает женщин). Слабо уповаю на то, что Он считает меня своим другом. Всего написанного мною о себе Он ещё НЕ ЧИТАЛ (ужас!).

А это — из реальной жизни. Мой давнишний друг, замечательный режиссёр-мультипликатор, буду называть его Додик, совершенно роскошно повествует о своей богатой событиями жизни, а так как он — профессиональный эротоман, то львиная доля мемуаров посвящена именно ЭТОЙ стороне бытия.

Итак, лет этак …надцать тому в Киеве имела место быть компания друзей, которые лихо клеили на киевских улицах красавиц. У каждого из приятелей имелся приличный арсенал отработанных и апробированных приёмов, приносивших владельцу успех.

При этом КПД сих телодвижений составлял где-то процентов 60–75. Ребята неделями оттачивали мастерство, шлифуя лексику и придумывая всё новые приёмы овладевания красотками.

Но был среди них и ГЕНИЙ. Звали его Джуки-Пуки. Естественно, не по паспорту, а из-за своего «жанра». Так вот у него коэффициент побед был высочайшим — где-то около 95 %!

Не к столу будет сказано, но он умел совершенно немыслимо… пукать (!) По воспоминаниям друзей, мог воспроизвести ЭТО в любое время суток и в любом настроении. И не просто так, на «бытовом уровне», но даже что-нибудь «из классики», простенькое типа «Лунной сонатки» или «Полонеза Огинского». Ну, естественно, не полностью, а фрагментарно… но — МОГ!

Что, как ни странно, являлось предметом тайной зависти всех остальных.

…И вот в то время, когда его коллеги по половой охоте «горбатились», канюча у встречных девуль о встрече и традиционно рисуя радостные перспективы будущих совместных телодвижений… наш ГЕНИЙ, присмотрев вышагивающую красотку, некоторое время шёл следом, затем резво обгонял её и, занявши позицию перед объектом будущей страсти, бодро… «РАЗРЯЖАЛСЯ»! На всю катушку!

Как правило, после ЭТОГО некоторое время «объект страсти» пребывал в состоянии шока, вызванного столь нетрадиционным способом знакомства… Вот тут-то и подгребали остальные джентльмены с традиционным вопросом «как пройти на ёлочный базар», что звучало особенно актуально где-нибудь в июле.

И пока ошарашенная девушка приходила в себя, попутно стараясь отдышаться, она каким-то фантастическим образом подпадала под обаяние Джуки-Пуки… Непостижимо, но факты — вещь упрямая.

Как говаривал классик, «немало в мире истин есть, Гораций, что неподвластны нашим мудрецам».

Рассказывает Давид Черкасский. В молодые годы пришлось как-то ему побывать в Ташкенте, где в троллейбусе он умудрился слегка подтолкнуть какого-то местного аксакала. Понятное дело, сразу извинился и тут же прошёл дальше.

И вот стоит Давид и замечает, что аксакал наливается праведным народным гневом и в середине его происходит процесс словообразования. Наконец того прорвало:

— Културни нада бить, гавна такая!!!

Потом ещё больше скомпрессировался и прокричал:

— Бездюх!!!

Как говорит Черкасский, с тех пор он Ташкент объезжал стороной.

Мой большой друг, выдающийся режиссёр анимационного кино, не будем называть его фамилии, назовём условно Давид Янович, находился где-то в периоде середины начала своей будущей славы.

Тогда он ещё не обладал нынешней моментальной ТВ-узнаваемостью, но в тусовках о нём уже ходили легенды.

И вот однажды его знакомят с молодой привлекательной барышней, актрисой по специальности и, что немаловажно, обладательницей осиной талии и впечатляющей феллиниевской попы, что являлось непреходящим идеалом нашего героя. Его ей представили как одного из талантливейших (что вполне соответствовало) и перспективнейших режиссёров нашего кинематографа, что безумно впечатлило молодую актрису.