Кыся 3: Кыся в Америке

Матросу-плотнику по прозвищу Колобаха было приказано соорудить для меня туалет – специальный ящик с песком, а матросу-приборщику с кличкой Кандей (от морского названия помойного ведра – "кандейка") было поручено ежедневно менять в этом ящике песок.

На капитанском мостике я был познакомлен со Вторым и Третьим помощниками

Капитана. Там же, на мостике, мне был отведен специальный наблюдательный пункт – на Главном Компьютере. Оттуда я мог свободно смотреть вперед – в тревожную, серую, грязно-белопенную воду, которой не было ни конца ни края..

Одна немаловажная деталь. Еще у себя в каюте Мастер взял с меня слово ни с кем на судне не вступать в Телепатический Контакт. Рейс ему предстоит тяжелый: их, слава Богу, зафрахтовала одна западная фирма и они будут вламывать еще месяцев пять без захода в Питер. Домой вернутся не раньше лета. А это очень тяжелая психическая нагрузка. Если же я еще выступлю со своим Телепатическим Контактом – у половины экипажа наверняка поедет крыша. А в таком рейсе каждый на вес золота. Не говоря о валютных расходах на лечение и транспортировку из собственного кармана. Потому что они теперь, после развала Российского торгового флота, исключительно на самоокупаемости. Сами на Западе ищут" кому запродаться, хотя бы за полцены, сами заключают контракты, зачастую грабительские, где потерпевшей стороной все равно будет русское судно, меняют Российский флаг на какой-нибудь либерийский, и – вперед!..

Но хоть есть работа! Хотя бы на что жить – есть..

А если Капитан не только приличный судоводитель, но еще и толково шевелит мозгами и обладает четкой деловой хваткой, тогда можно вывернуться из любого положения.

Например, не попадать в идиотские ситуации, как попали две трети российских грузовых и торговых судов, арестованных во всех иностранных портах мировой акватории за неуплату долгов.

И помощи им ждать неоткуда. Нашему правительству на них насрать со Спасской башни…

– Так что извини, Мартын, за резкость, но жизнь наша идет по принципу – "Кто кого сгреб, тот того и уеб", – напоследок охарактеризовал сегодняшнее бедственное положение русского флота Мастер – капитан контейнеровоза "Академик Абрам Ф. Иоффе".

Готов поклясться чем угодно, в эту секунду Мастер был похож на сильного, решительного и умного КОТА. Похож в три раза больше, чем Я сам – наиболее характерный КОТ в мире!!!

Я честно признался Мастеру, что почти ни хрена из всего этого не понял, за исключением того, что наш флот сегодня в полном говне, и пообещал ни с кем из членов экипажа в Контакт не вступать.

А потом вспомнил, что по совершенно иным причинам, но об этом же меня просили уже несколько человек. И тот Оттобруновский добрый жулик-кошколов, ветеринар-недоучка Эрих Шредер, и мой сердечный друг из Грюнвальда Фридрих фон Тифенбах. И даже Водила, помню, сказал мне при подъезде к Мюнхену:

– Ты, Кыся, со своими талантами сильно на людях-то не высовывайся. А то вмиг хвост оборвут. Счас народ знаешь какой пошел?..

И только Шура Плоткин никогда меня ни о чем подобном не просил.

Наоборот, в каком-нибудь очередном интеллигентно-пьяненьком кухонном споре, отчаявшись в чемто убедить своего собеседника, кричал мне на весь дом:

– Мартын! Мартышка!.. Сукин кот, мать твою за ногу! Что ты сидишь и ухом не ведешь?!.. Ты что, не слышишь, какую херню он несет? Ты-то хоть скажи ему!..

И иногда, когда я был согласен с Шурой, я говорил.

Если, конечно, мне удавалось достучаться до хмельного рассудка Шуриного оппонента.

Почти весь вечер и часть ночи я проторчал с Мастером на вахте, на капитанском мостике.

Мастеру и штурманам буфетчица Люся пару раз приносила на мостик крепчайший чай и бутерброды. А мне вдруг неожиданно притащила… Что бы вы подумали?! Несколько увесистых кусков настоящего, сырого, размороженного хека, о котором я так мечтал последние несколько месяцев!..

Я птичкой слетел с Главного Компьютера, благодарно потерся о Люсины ноги, ласково коснулся ее хвостом и уже в который раз убедился, что Женщины гораздо более тонко организованы, чем Мужики.

Естественно, я не имею в виду Шуру Плоткина, Водилу, Фридриха фон Тифенбаха… Или того же Мастера. Тот просто вылитый КОТ! Эти ребята, с моей точки зрения, – уникальны.

Я говорю о массе. А Мужская масса очень даже проигрывает Женской. Ведь стоило мне на обеде только лишь подумать о старом, добром ленинградском мороженом хеке, который я когда-то обожал до беспамятства, как Люся мгновенно восприняла МОЮ МЫСЛЬ как руководство к СВОИМ ДЕЙСТВИЯМ..

Стал я наворачивать этот хек, попутно размышляя о благодарности всем представителям женского пола – от Кошек, Собачек, Лисичек до Женщин, которые в моей жизни сыграли хоть небольшую, но положительную роль. Как говорил Водила: "От половухи до бытовухи…"

Однако на втором куске хека я слегка застопорился. Второй кусок как-то уже не лез в глотку. И я понял, что со мной произошло то, что обычно происходит со всеми, кто однажды во ЧТО-ТО влюбился, это ЧТО-ТО оставило в его душе неизгладимый след, а потом было утеряно. И долгие месяцы, а может быть и годы, ты только и жил надеждой на то, что это ЧТО-ТО тебе встретится снова..

И наконец встреча! Казалось бы – ура..

Но тут с грустью выясняется, что это ЧТО-ТО совершенно не стоило тех радужных и трепетных воспоминаний, которые преследовали тебя все это время.

Особенно после того, как ты уже попробовал и форель, и угря, и севрюгу, и свежего лосося.

Господи… Да, не дай Бог, чтобы такое перешло и в область ЖИВОТНО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений!..

Вот я сейчас плыву через моря и океаны к Шуре в Америку, стремлюсь к нему всей

душой и всем телом, а вдруг с ним там произойдет в отношении меня все то, что со мной произошло в отношении хека?!.. Да я же умру с горя..

В полном смятении и тоске я снова вспрыгнул на Главный Компьютер и застыл, глядя в ночную, мокрую, недобрую даль.

Пребывал я в таком состоянии достаточно долго, и разные печальные мысли о несовершенстве мира лезли в мою голову. Пока я не услышал, как Второй помощник спросил моего Мастера:

– Александр Иванович, а это ничего, что ваш Котяра сидит на Главном Компьютере?

– А ты боишься, что Мартын своими яйцами может на него как-то воздействовать и Компьютер начнет выдавать погрешность за погрешностью? – рассмеялся Мастер.

– Я не о Компьютере пекусь – что с ним станет? Я тревожусь за яйца Мартына, – сказал Второй помощник.

У меня сразу торчком встали уши и мелко-мелко забил кончик хвоста.

– Точно! – подхватил молоденький Штурман. – Я вчера перед выездом в порт хотел напоследок еще разок натянуть благоверную, пока детеныш спит… И ни тпру, ни ну, ни кукареку!.. Висит, бедняжка, орелик мой, головку свесил, глядит на "полшестого" и делает вид, что его ничего не касается. Моя давай блажить: "Тебе сколько раз говорить, чтобы ты возле микроволновой печки не садился? Вот ты и облучился!.."

– Так твой орелик и не расправил крылья? Не взорлил? Не спел свою боевую песню? – поинтересовался Мастер.

– Взорлил… Но если честно – то невысоко. И спел, прямо скажем, негромко… – признался Штурман. – Вот теперь и гадай, – то ли я ночью перетрудился, то ли действительно виновата эта гребаная микровелле?..

– А в Главном Компьютере излучение раз в десять сильнее, чем в твоей микроволновке, – заметил Второй помощник. – Так что, Кэп, сами смотрите со своим Мартыном!

– Через пару суток дошлепаем до Англии, в Абердине пришвартуемся и посмотрим. Там в порту ко шек – видимо-невидимо. Выпустим Мартына на причал и проверим – такое ли сильное излучение нашего Главного Компьютера?.. – сказал Мастер.

"А не пошли бы вы со своим излучением подальше? Береженого Бог бережет", – подумал я и немедленно перепрыгнул с Компьютера на какую-то ровную плоскость, рядом с которой был расположен большой наклонный пульт управления со множеством разноцветных рычажков и кнопок.