Американская ария князя Игоря

— У нас вообще восемь дней — на Лас-Вегас, — напомнил Сергей. — Так что казино — вряд ли актуально.

— А я бы сыграл, — мечтательно заметил Вадик. — Я-то в Вегас не лечу… А концерт не хотите? Завтра Уитни Хьюстон выступает.

— О, хочу Уитни Хьюстон, — оживился Сергей. — Моя любимая певица. Ай, как говорится, вил олвейз лав Уитни. Всегда хотел побывать на настоящем американском шоу. А мы билеты-то сможем достать?

— Да запросто, — пожал плечами Вадик. — Она в «Тадж Махале» выступает, там зал здоровенный. Могу сейчас через Интернет заказать. Игорь, ты как?

— Я хорошо, — ответил Игорь.

— Я в том смысле, — уточнил Вадик, — что почему не наливаешь?

— А, понял, — сказал Игорь и снова начал смешивать Вадику виски с содовой.

— Ну, мужики, — сказал Вадик уже несколько нетвердым голосом, — за наш отдых. Чтобы мы там в Атлантик-Сити порвали всех.

— А ты-то чего отдыхать намылился? — удивилась Марина. — Имей в виду — никаких проигрышей. И больше чем на двадцать пять баксов не играть, а то знаю я тебя.

— Что такое двадцать пять баксов для казино? — удивился Игорь. — Это ж как двадцать пять граммов виски за всю пьянку. Разве что в чай добавить.

— Деньги должны идти в семью, — твердо заметила Марина, — а не в казино.

— А если я выиграю? — поинтересовался Вадик.

— И выигрыш должен идти в семью, — так же твердо сказала Марина.

— Жажа, — подтвердило дитя из-под стола.

Дитя стащило с ноги Сергея тапку и теперь пыталось с этой тапкой подружиться.

— Чтобы был выигрыш, — сказал Вадик, — нужно вложить какие-то деньги.

— Вот и вложишь — двадцать пять баксов, — заявила Марина. — Проиграешь больше — домой не приходи.

— А куда мне приходить?

— На работу приходи. Компенсируй проигрыш тяжким трудом.

— Бажа, — сказал ребенок, поняв, что с тапкой подружиться не удастся.

— Наследник писать хочет, — сказал Вадик.

Марина тяжело встала, достала из-под стола ребенка и высадила его на горшок прямо в дверном проеме, ведущем в гостиную. Видимо, она не хотела терять Вадика из виду.

— Пс-с-с-с-с-с-с-с-с, — сказала Марина ребенку. — Пис-пис-пис-пис-пис.

— Бажа, — ответил ребенок, смотря на Марину пытливыми глазами.

— Пис-пис-пис-пис-пис, — ворковала Марина.

— Кстати, надо бы уже выпить на самом деле, — заметил Игорь. — Чтобы уж потом пис-пис и вся такая бажа.

— Наливай, — бесшабашно махнул рукой Вадик. — А вообще, — сказал он, — интересная штука этот вискарь. Вроде пьешь почти безалкогольный компотик, а в башку шибает — дай бог. От вина так не шибает. Хотя оно крепче.

— Вадь, — сказал Сергей другу, — тебя Игги просто развел. Ты уже выпил двести пятьдесят миллилитров сорокаградусного алкоголя. Какой, на фиг, безалкогольный компотик?

— Пыс-пыс-пыс, — проворковала Марина. — Писай, изверг. Чего зря торчать-то тут у всех на виду? А вот покажи дядям, как ты умеешь писать. А то, может, и того — какнешь?

— Жажа, — сказал ребенок, проявляя к процессу писания полное равнодушие.

— Сам же просился, — удивилась Марина.

— Бажа, — сказал ребенок с вопросительной интонацией в голосе.

— Но подожди, — неуверенно сказал Вадик. — Мы же вискарь разводим до почти полного безалкоголя.

— Вадь, — вздохнул Сергей, — какая разница, как ты его разводишь? У тебя внутри — двести пятьдесят граммов крепкого алкоголя. Ты его хоть чистяком пей, хоть разводи десятью литрами воды — алкоголь все равно крепкий и все равно попадает внутрь. Что чистый, что разведенный — одни и те же градусы. Это Игги просто придуривается. Ты что, его не знаешь?

Вадик сурово и печально посмотрел в лицо Игорю. Но тот твердо выдержал взгляд и пожал плечами, как бы говоря: «Ничего не знаю, ты с моими теоретическими выкладками сам согласился. А что внутри плещется алкоголь — так никто же и не обещал, что он там не будет плескаться».

— А-а-а, наплевать, — махнул рукой Вадик. — Все равно вкусно. Лей еще.

— Вадя, тебе больше нельзя, — сказала Марина. — А то головка будет бо-бо.

— Бажяжа, — сказало дитя.

— Ты, мой друг, — попросила Марина наследника, — уже давай или пи-пи, или а-а. Или оба сразу до кучи. А то только морочишь горшку голову.

— Головка у меня и так бо-бо от омерзительной трезвости, — заспорил Вадик. — Могу я хоть раз напиться?

— Можешь, но не сегодня, — твердо сказала Марина. — У тебя гости. Они могут напиваться. Ты — нет. Закон гостеприимства. С гостями пей, а дело разумей. Народная мудрость. И вообще — вон гости заскучали.

— Да нет, мы ничего, — сказал Игорь. — Мы ждем пиццу.

— А чего турку не едите? — спросила Марина.

Игорь посмотрел на пластиковый контейнер, в котором лежали куски индейки, принявшей мученическое запекание неделю назад.

— Мы лучше с пиццей, — сказал Игорь. — Сделаем пиццетуркный бутерброд.

— Это как?

— Да очень просто. Берем турку, кладем на пиццу. Едим.

— А если не вкусно?

— Если не вкусно, то турка с бутерброда изымается. Но так как она там все-таки была, пиццетуркный бутерброд от этого не перестает считаться таковым.

— Игорь, у тебя жена есть? — вдруг спросила Марина.

— Практически нет, — ответил Игорь. — Бывают всякие приходящие женщины. Но их нельзя считать женами, потому что я на них трачу совсем немного денег.

— А вот я и не удивлена, — заметила Марина. — Я так и подумала, что у тебя жены быть не может. Ты бы ее своими догонами довел бы в первую же неделю. И она бы тебя истыкала маникюрными ножничками.

— Почему маникюрными-то? — обиделся Игорь.

— А чтобы больнее, — злорадно сказала Марина.

В этот момент дитя наконец-то решило, что все эти мамины уродства с «пи-пи» должны быть вознаграждены, так что горшок заиграл веселой трелью.

— Давайте пока в гольф сгоняем, — вдруг предложил Вадик, который понял, что гостям в горло кусок сейчас не полезет.

— Во что?!! — одновременно спросили Игорь с Сергеем и вытаращили глаза в изумлении.

— В гольф, — пояснил Вадик. — У меня в бейсменте поиграем.

— У тебя в подвале можно играть в гольф? — недоверчиво спросил Игорь.

— Запросто, — ответил Вадик. — Пошли.

Он встал и повел друзей к двери, открывающей лестницу в подвал. Бейсмент оказался большим помещением с оштукатуренными, но некрашеными стенами, где по углам валялось всякое барахло. В одном из углов стояла ударная установка. Посреди подвала на полу лежала узенькая полоска шириной сантиметров десять с искусственной зеленой травой. Полоска оканчивалась возвышением, в котором была проделана лунка для шарика. Вадик тем временем порылся в углу в каких-то вещах и достал из них клюшку для гольфа, шарик и подставку для шарика.

— Вот вам и гольф, — важно сказал Вадик, устанавливая шарик на подставку. — Можно бить.

С этими словами он, подражая профессиональным гольфистам, встал в нужную позу, выровнял клюшку и, коротко размахнувшись, треснул по шарику. Тот взлетел вверх, как набирающий высоту орел, рванул куда-то в сторону и треснулся в медную тарелку от ударной установки. Тарелка издала протяжный «бэмс».

— Шикарно, — обрадовался Игорь. — А давай теперь по барабану попадем?

— Вообще-то, нужно в лунку попадать, — заметил Вадик.

— В лунку любой дурак сможет, — сказал Игорь. — Надо в барабан попасть — посмотрим, какой звук будет.

Вадик, подумав, согласился с тем, что в лунку — неинтересно, после чего ребята где-то с полчаса пуляли шариком по ударной установке, попадая в нее достаточно часто.

Наконец, в подвал заглянула разъяренная Марина, которая сообщила, что, во-первых, приехала пицца, а во-вторых, оказывается, они так долбили этими дурацкими барабанами и тарелками, что ребенок, кроме как пописать, заодно и покакал. И что пора уже заканчивать эти развлечения, потому что сил уже больше никаких нет.

Ребята решили, что они уже достаточно наупражнялись в гольф, поэтому положили клюшку и отправились наверх.

Окончание ужина было каким-то скомканным. Ребята наелись пиццы и вдруг поняли, что ужасно устали после всех этих перелетов, переездов и спортивных развлечений в бейсменте. Игорь намекнул Вадику, что пора бы отойти ко сну, и тот предложил им подняться в мансарду — мол, комната выделена для дорогих гостей.