Возмутитель спокойствия

заметной хрипотцой? И совсем недавно... Может быть, даже сегодня... Hо как ни старался вспомнить не мог.

Рассказчик продолжал:

- Губернатор той области направил однажды в деревню, где жил Ходжа Hасреддин, одного из своих слонов на постой и прокормление от жителей. Слон был неописуемо прожорлив. Он съедал за одни сутки пятьдесят мер ячменя, пятьдесят мер джугары, пятьдесят мер кукурузы и сто снопов свежего клевера. Через две недели жители деревни скормили слону все свои запасы, разорились и впали в уныние. И решили, наконец, послать Ходжу Hасреддина к самому губернатору с просьбой, чтобы слона убрали из деревни...

И вот они пошли к Ходже Hасреддину, стали его просить, он согласился, оседлал своего ишака, который, как это известно всему миру, своим упрямством, злонравием и леностью подобен шакалу, пауку, гадюке и лягушке, слитым воедино,- и, оседлав его, отправился к губернатору, причем не забыл уговориться заранее с жителями о плате за свое дело, и плату назначил столь большую, что многие были вынуждены продать свои дома и остались нищими по милости Ходжи Hасреддина.

- Кгм! - донеслось из угла. Это Ходжа Hасред-дин, ворочавшийся и подпрыгивавший на кошме, с трудом удерживал клокочущую в груди ярость.

Рассказчик продолжал:

- И он. Ходжа Hасреддин, пришел во дворец и долго стоял в толпе слуг и приживалов, ожидая, когда сиятельный губернатор, блистающий великолепием и мощью, подобно солнцу, соблаговолит обратить к нему свой пресветлый взор, изливающий на одних счастье, а на других - гибель. И когда губернатор, сверкающий среди окружавших его, как серебристая луна среди звезд или стройный благоуханный кипарис среди низкорослого кустарника, соблаговолил осчастливить Ходжу Hасреддина и обратил к нему свой лик, на котором благородство и мудрость сочетались, как рубин и алмаз в одном перстне, когда, говорю я, губернатор обратил к нему свой лик, то от страха и удивления перед таким великолепием колени Ходжи Hасреддина затряслись, как шакалий хвост, и кровь стала медленнее ходить в жилах, он весь покрылся потом и сделался бледен как мел.

- Кгм! - донеслось из угла, но рассказчик не обратил на это внимания и продолжал:

- "Что ты хочешь?" - спросил губернатор благородным и звучным голосом, напоминающим рыкание льва.

Ходжа Hасреддин от страха едва владел языком;

голос его звучал визгливо, как лай зловонной гиены.

"О владыка! - ответил Ходжа Hасреддин.- О свет нашей области, и солнце ее, и луна ее, и податель счастья и радости всему живущему в нашей области, выслушай своего презренного раба, недостойного даже вытирать своей бородой порог твоего дворца. Ты, о сиятельный, милостиво соизволил поместить у нас в деревне одного из твоих слонов на постой и прокормление от жителей. Так вот, мы немного недовольны".

Губернатор грозно сдвинул брови и стал подобен громоносящей туче, а Ходжа Hасреддин склонился перед ним до земли, как тростник перед бурей.

"Чем же вы недовольны? - спросил губернатор.- Да говори скорее! Или