Том 13. Салли и другие

— То есть к левому окну.

— Назовем его правильным окном.

Я собрался с духом, чтобы сообщить ей худую весть.

— Но вы упускаете из виду, — говорю, — наверное, потому, что я забыл вам сказать, что имеется одно препятствие, которое грозит свести на нет наши усилия и начинания. Дело в том, что лестницы там нет.

— Где нет?

— Под правым окном, или, лучше сказать, под неправильным окном. Когда я выглянул, ее там не было.

— Вздор. Лестницы не тают в воздухе.

— В Бринкли-Корте, что в Бринкли-Кум-Снодсфида-ин-де-Марш, еще как тают, уверяю вас. Про другие места не скажу, не знаю, но в Бринкли-Корте они исчезают, стоит отвести от них взгляд на одно мгновение.

— То есть, ты хочешь мне сказать, что лестница пропала?

— Именно это я стараюсь довести до вашего сведения. Она сложила шатры, как арабы, и беззвучно ушла с прежних мест. [43]

Тетя Далия залилась фиолетовым румянцем и, я думаю, собралась сгоряча издать какой-то клич из своих охотничьих запасов, поскольку, если ее раззадорить, она за словом в карман не лезет, но в этот момент дверь открылась, и вошел дядя Том. Я был слишком взволнован и не мог точно определить степень его возбуждения, но было видно простым глазом, что он охвачен негодованием.

— Далия! — воскликнул он. — Мне показалось, что я слышу ваш голос, и я не ошибся. Почему вы не спите в такой поздний час?

— У Берти разболелась голова, — с ходу сочинила моя почтенная родственница. — Я дала ему выпить аспирина. Как голова, уже лучше, Берти?

— Заметно некоторое улучшение, — успокоил я ее, я ведь и сам здорово быстро соображаю, — А вы что так поздно на ногах, дядя Том?

— Да-да, — подхватила тетя Далия, — вы-то что расхаживаете по дому за полночь, мой благоверный? По-моему, вы бы должны были уже видеть десятый сон.

Дядя Том сокрушенно покачал головой.

— Какой там сон, моя дорогая! Сегодня ночью мне спать не придется. Я слишком встревожен. Весь дом кишмя кишит грабителями.

— Грабителями? Откуда вы взяли? Я, например, не видела грабителей. А ты, Берти?

— Ни одного. Помню, меня это даже удивило.

— Вы, Том, наверное, видели сову или еше какое-нибудь существо.

— Я видел лестницу, когда перед сном прогуливался в саду. Она была приставлена к окну. Я ее сразу взял и отнес на место. Минута промедления, и по ней бы сотнями полезли в дом грабители.

Мы с тетей Далией переглянулись. У нас обоих отлегло от сердца, поскольку тайна исчезновения лестницы раскрылась. Странная вещь: как бы ты ни любил тайны в книжной форме, когда они вдруг подворачиваются в жизни, это всегда действует на нервы.

Тетя сделала еще одну попытку успокоить мужа.

— Не иначе как один из садовников пользовался этой лестницей, а потом забыл отнести на место. Хотя, с другой стороны, — добавила она озабоченным тоном, решив, должно быть, что невредно будет подготовить почву, — вполне может случиться, что какой-нибудь взломщик вздумает полезть за моим драгоценным ожерельем. Я это совсем упустила из виду.

— А я — нет, — сказал дядя Том. — О нем я подумал прежде всего. Я сразу пошел в вашу комнату, достал ожерелье и положил в сейф, что у нас в холле. Чтобы оттуда его достать, понадобится взломщик семи пядей во лбу, — заключил он не без гордости и ушел, оставив после себя, как выражаются некоторые, чреватую тишину.

Тетка посмотрела на племянника, племянник — на тетку.

— Черт-те что, — промолвила первая, возобновляя переговоры, — Что же нам теперь делать?

Я согласился, что положение сложное. С ходу и не предложишь из него мало-мальски вразумительного выхода.

— Нет ли шансов раздобыть код?

— Ни малейших.

— А Дживс не может взломать сейф? Тетя Далия сразу повеселела.

— Точно! Дживс может все. Супай и приведи его. Я чуть не лопнул от возмущения.

— Где, черт возьми, я вам его достану? Я же не знаю, где его комната. Разве что вы знаете.

— Да нет.

— Не ходить же мне от двери к двери и будить всех домашних. Кто я, по-вашему? Поль Ревир? [44]

Я замолчал, дожидаясь ответа, стою и молчу, и тут, вдруг в комнату входит не кто иной, как Дживс собственной персоной. Даже в такой поздний час Дживс явился точно к сроку.

— Прошу прощения, сэр, — произнес он. — Рад, что не потревожил ваш сон. Я позволил себе прийти, дабы узнать, все ли сошло благополучно. Удалось ли вам ваше предприятие, сэр?

Я горестно покачал головой.

— Нет, Дживс. Я двигался своим таинственным путем, чтоб чудеса творить, [45] но был остановлен неоднократным вмешательством Божьим. — И я в нескольких емких словах ввел его в курс дела. — Так что ожерелье теперь в сейфе, — заключил я, — и вопрос, как я это вижу и как тетя Далия видит, состоит в том, каким бы образом, черт подери, его оттуда достать? Вы уловили?

— Да, сэр. Положение внушает беспокойство. Тетя Далия громко вскрикнула.

— Не надо! — страстно прогудела она. — Если я еще раз услышу слова «внушает беспокойство», я… Вы не можете взломать сейф, Дживс?

— Нет, мэм.

— Не говорите, пожалуйста: «Нет, мэм», таким безразличным тоном. Откуда вы знаете, что не можете?

— Это требует специального обучения и воспитания, мэм.

— Тогда я пропала, — сказала тетя Далия, направляясь к Двери с решительным и мрачным выражением на лице. Она сейчас походила на маркизу, идущую на эшафот в те времена, когда у них там во Франции творились все эти дела. — Вы не были в Сан-Франциско при землетрясении, [46] Дживс?

— Нет, мэм. Я не бывал ни в одном городе на западном побережье Соединенных Штатов.

— Это я просто к тому, что если бы вы там были, катаклизм, который произойдет, когда приедет лорд Сидкап и откроет Тому страшную правду, мог бы напомнить вам прошлые времена. Ну, да ладно. Доброй ночи всем. Я пойду вздремну немного.

И она мужественно удалилась. Общество «Куорн» отлично школит своих дочерей. Железные характеры. В жестоких тисках обстоятельств, как говорил мне Дживс, от них не услышишь ни стона, ни вскрика. Об этом я напомнил ему, когда мы остались одни, и он подтвердил, что так оно и есть.

— Под тири-рам-ти чего-то там такое… Как дальше-то?

— И под кровавыми ударами судьбы, сэр, Он держит голову высоко.

— Здорово сказано. Сами сочинили?

— Нет, сэр. Автор — покойный Уильям Эрнест Хенли. [47]

— Как-как?

— Название — «Invictus». Но правильно ли я понял из слов миссис Трэверс, что ожидается приезд лорда Сидкапа, сэр?

— Да, он приезжает завтра.

— И это он — тот самый джентльмен, которому покажут ожерелье миссис Трэверс?

— Он самый, голубчик.

— В таком случае, все в порядке, сэр.

Я прямо вздрогнул. Наверное, я его не так понял. Или же он сам не знает, что говорит.

— Все в порядке, вы сказали, Дживс?

— Да, сэр. Вы не знаете, кто такой лорд Сидкап, сэр?

— Никогда в жизни о нем не слышал.

— Вы, наверное, помните его под другим именем, как мистера Родерика Спода.

У меня глаза на лоб полезли. Я едва устоял на ногах.

— Это Родерик Спод?

— Да, сэр.

— Тот самый Родерик Спод из Тотли-Тауэрс?

— Совершенно верно, сэр. Он недавно получил титул лорда Сидкапа по наследству от своего скончавшегося дяди.

— Вот так так, Дживс!

— Ваша правда, сэр. Я думаю, вы согласитесь, что при данных обстоятельствах проблема, стоящая перед миссис Трэверс, решается элементарно. Стоит одним словечком напомнить его сиятельству тот факт, что он продает дамское нижнее белье под торговой маркой «Eulalie Soers», и этого будет вполне достаточно, чтобы побудить его к тактичному молчанию касательно поддельности жемчугов. Когда мы гостили в Тотли-Тауэрс, если помните, сэр, мистер Спод, как он тогда именовался, никак не хотел, чтобы это обстоятельство обрело широкую известность.