Найденный крейсер

Грабитель почувствовал себя вконец сбитым с толку. Застрелить этого мерзавца ради жалких пятидесяти центов? Или подставить спину и схлопотать удар ножом? Неужто по собственной доброй воле расставаться с долларом? Смех, да и только!

Вагнер, слегка пошатываясь, спокойно ждал дальнейшего развития событий.

Выглядел он, между прочим, весьма живописно. Пожалуй, ни одно уважающее себя огородное пугало не позарилось бы на такой гардероб. Рубашку заменяло какое-то тряпье, обмотанное вокруг шеи. Пиджак был истертый, мятый и засаленный. Законченность этому импозантному костюму придавала слегка увядшая гардения в пиджачной петлице.

Увядший цветок служил символом неувядаемого оптимизма, клокочущей энергии, наивной жизненной философии и неуемного, пьянящего веселья, с каким господин Вагнер каждый час и каждый миг доверчиво распахивал свою душу навстречу простым и обыденным радостям жизни.

Испещренное старческими морщинами лицо его было усеяно бородавками, губастый беззубый рот подковкой обрамляла шкиперская бороденка – жидковатая, зато длинная. На первый взгляд борода казалась искусственной, словно привязанной на шнурке. Когда же на нее упал лунный свет, борода эта вогнала в дрожь и без того растерянного грабителя.

Бедняга испуганно вскрикнул: растительность отливала синевой.

Кто не знал, что господин Вагнер после мощной затрещины угодил в котел с корабельной краской, тот при лунном свете и впрямь мог принять его за привидение.

– Ну и долго ты намерен напрягать извилины? – поторопил господин Синяя Борода незадачливого грабителя. – Не торчать же нам тут до скончания века! Гони доллар и проваливай ко всем чертям, стручок безмозглый!

«Стручок»… Словцом этим господин Вагнер разбрасывался направо-налево, и какой смысл он в него вкладывал, трудно было понять. Впрочем, этого не знал и сам Вагнер: непрестанное, беспробудное пьянство окончательно затуманило его мозги.

– Да поймите же, наконец, – взмолился грабитель, – нет у меня денег, да и в вас стрелять я не желаю! Убивать стариков не в моих правилах!

– А мне что за дело?! Легко быть добреньким за чужой счет! Гони доллар или стреляй!

– Да не могу я!

– Значит, придется мне пустить в дело нож. Небось думаешь, ножичек у меня маленький, перочинный? Черта с два! Большущий, кухонный, едва в кармане умещается. А если ты по-прежнему намерен стоять столбом, вступает в силу второй вариант: изволь стрелять! Со мной шутить не советую. Ну а если у тебя нет денег, приятель, плати натурой! Я готов принять твой револьвер. Попробую обменять его на выпивку в «Трех пробках от красного». Ну как, согласен?

Надо ли продолжать? После недолгого, но ожесточенного спора револьвер перешел в руки господина Вагнера. Пятьдесят центов не стоят такого риска: ни ножа в спину, ни казни на электрическом стуле. Гангстер попался из начинающих, неполных девятнадцати лет – что, конечно, могло служить некоторым оправданием его неопытности.

– Ну, топай за мной, парень! – приободрил пришедший в доброе расположение духа пострадавший. – Тебе тоже достанется глоток спиртного… Расплатишься патронами от своего револьвера. Ух ты, какой шикарный ремень для брюк! – воскликнул он при виде веревки, свисающей с траверса. – Срезать бы, и я был бы надолго обеспечен… У тебя случайно ножичка не найдется? – с усмешкой обратился он к молодому человеку.

– Что?! – вскричал тот, смертельно побледнев. – Но ведь вы угрожали мне ножом.

– Не валяй дурака! Да я отродясь перышком не баловался. Вот пукалка у меня теперь есть, врать не стану…

И Вагнер сунул под нос простофиле-налетчику его же собственное оружие.

Глава вторая

Это одновременно удивительное и забавное грабительское нападение и послужило началом всемирно известных приключений найденного крейсера. Грабитель и его жертва двинулись дальше, будто двое приятелей. Молодой человек шел довольно медленно, однако старик Вагнер еле поспевал за ним, часто перебирая короткими ножками. И тут между ними состоялся разговор, приведший к роковому развитию событий.

– Ты, парень, похоже, иностранец, иначе бы ты меня знал. Меня все здешние грабители знают как облупленного, они от меня за пять шагов нос воротят. Откуда ты заявился, голубчик? – Вагнер намеревался зевнуть, но вместо этого икнул. – Порассказал бы, что в мире творится…

– Я приплыл из Александрии, на «Маршале Ниле»… – начал юный грабитель. – Но и там народ толкует о том же, о чем в Окленде: все гадают, что могло случиться со знаменитым «Андре де Ремьё».

– А тут и гадать нечего, спросили бы меня, я бы вам сразу сказал, – хмыкнул Вагнер. – Мы вместе сидели в Сурабае, замечательное, скажу я тебе, было времечко. Да, жаль беднягу, в прошлом году его пырнули ножом в кабацкой драке.

– Нет, уважаемый, вы что-то путаете. Я говорю о пропавшем трансокеанском лайнере, который назывался «Андре де Ремьё». На борту у него была компания туристов: сплошь одни аристократы и миллионеры. Все как на подбор…

– И какая-то сволочь стырила эту посудину? – перебил его господин Вагнер. – В открытом море держись с оглядкой, уж кому другому, а мне ты это можешь не рассказывать…

Тут ему пришла на ум оперная ария, где упоминались карты, и он затянул ее в полный голос. Господин Вагнер был большим любителем оперы и азартных игр, и, когда был пьян, его страсть вырывалась наружу. Юный грабитель только сейчас сообразил, что обладатель необычной синей бороды пьян, причем пьян до остекленения. И чтобы как-то скрыть сей факт, болтает без передышки, однако в узких проулках иной раз выписывает невероятные зигзаги от одного тротуара до другого. Тем не менее он ни на миг не вынимал из правого кармана пиджака руку с зажатым в ней револьвером. Что называется, кошка спит, а мышку видит. Поэтому нападать на синебородого старика молодой человек не решался.

Где же упомянутая стариком таверна? – терялся в догадках молодой человек.

Постепенно они миновали холмы, вблизи которых располагались портовые пакгаузы. Вот уже остались позади хибары китайцев и латиноамериканцев, обосновавшихся в этой части Сан-Франциско, а чудаковатый старик, выписывая кренделя на дороге и распевая арии, знай себе тащится вперед. «Может, он уже забыл, куда собирался?» – подумал юноша.

Впрочем, надо было совершенно не знать господина Вагнера, чтобы предположить, будто Синебородый (независимо от количества поглощенного спиртного) оказался не в состоянии отыскать таверну, в которую направлялся.

– А вы, часом, не заблудились? – поинтересовался озадаченный парень.

– Еще чего! Молод больно задавать мне такие вопросы! – хрипло захохотал господин Вагнер. – К «Трем пробкам от красного» я и на карачках доползу, потому как последние два часа у меня капли во рту не было… Видишь, вон там шесть светящихся точек? Нет, не шесть, а пять!

– Там, вдали? Я вижу всего лишь слабый отсвет огня…

– В твои годы, сынок, я тоже видел не дальше своего носа… Короче говоря, наша пивнушка именно там и есть. Каждый мало-мальски уважающий себя пропойца знает это дивное местечко.

– Скажите… – поинтересовался паренек, и, собственно, с этого вопроса и началась вся дальнейшая безумная неразбериха. – Не знаете ли вы случаем некоего Грязнулю Фреда? А еще он известен под кличкой Капитан, да и вообще он портовая знаменитость.

– Как ты сказал?! – возмущенно воскликнул старый Вагнер. – И человек с такими, мягко говоря, сомнительными знакомствами имеет наглость грабить приличных портовых бандитов! Вот уж верно говорят: скажи мне, кто твой друг…

– Да нет, лично я не знаком с этим Фредом, но думал, что вы-то уж наверняка с ним на дружеской ноге. Дело в том, что Капитана Фреда разыскивают…

– Его всегда разыскивают! – пренебрежительно отмахнулся господин Вагнер. – Да только им сроду его не поймать! Мой добрый друг Грязнуля Фред – тертый калач! – Восторженно жестикулируя, Вагнер споткнулся о булыжник, завалился на бок, да так и остался лежать, чтобы слегка передохнуть. Отдышавшись, он поднялся и продолжил: – У этого Фреда в полиции любой страны своя лапа имеется…