Карпара Тифчик

Ближе к вечеру у меня на столе уже лежала служебка от Николая. Выбор был сделан. Я написал размашисто в левом верхнем углу: «Согласовано. На контроль С.М.», Михалычу то бишь. Разумеется, я перестраховался и отправил его предварительно с секретной миссией на выбранный Николаем склад – вазелиновый юмор собственника бизнеса волшебным пенделем нависал над моей драгоценной ответственностью, чуть пониже спины.

В 18.05 из своего окна я заметил стоящего на углу здания управления Николая. Потом услышал «До свидания» от менеджеров, и через пару минут к нему присоединилась Ольга. Веру ждала машина, и она сразу направилась к ней, помахав им на прощание. Они медленно побрели вдоль дороги и скрылись из виду. Я закрыл жалюзи – солнце как раз выглянуло из-за крыши соседнего складского комплекса, прямо напротив моего окна, и било прямо в глаза.

С тех пор я уже не запирал двери своего кабинета.

Как-то Вера зашла ко мне и неуверенно произнесла:

- Афеноген Ильич, я тут подумала… Ольга, знаете ли… она так неловко себя чувствует по отношению…

- У них с Николаем всё нормально? – спросил я.

- Да, вы знаете, я сама так за них рада! Они вроде такие разные, но, с другой стороны, так… гармонично дополняют друг друга, вы не представляете!

- Отчего же не представляю? Что ж я, совсем уж «ей-внук»? – я посмотрел на неё прищуренными глазами из-под очков, и она порозовела. Обожаю женщин, которые и после двадцати не утратили эту способность.

- Вообще-то, конечно… тут и я тоже не совсем корректно, наверно… Но вы очень грамотно разрулили ситуацию, прямо скажу.

И ещё обожаю, когда меня вот так открыто и беззастенчиво хвалят, даже подчиненные. Но вида, естественно, никогда не показываю и даже сердито насупливаю брови, что я тут же ей и продемонстрировал:

- Да уж, Вера. Вы ж понимаете, мне в первую очередь важен дееспособный коллектив. Я старый циник, всегда использую испытанные хрестоматийные методы. По МВА это, например, есть «направление высвободившихся управленческих ресурсов руководителя в места проблемного… бла-бла-бла путём психологического воздействия на скрытую мотивацию…» - автор метода: господин Пендель, если не ошибаюсь, преподобный волшебник. В зависимости от ситуации он бывает разный, сам метод по содержанию – не по форме, заметьте, но, уверяю вас, мы все в нём нуждаемся время от времени.

Она задумчиво подтвердила:

- Это точно. – А затем добавила: - А мне он когда понадобится, как вы думаете?

Я усмехнулся:

- А вы сами-то как думаете?

Она пожала хрупкими плечиками:

- Наверно, мы сами этого не ощущаем, и со стороны, как говорится, виднее.

- Совершенно с вами согласен. Поэтому обещаю, что для вас я его припасу, что называется, в самом благопристойном виде.

Она улыбнулась, кивнула головой и бодро вышла из моего кабинета.

Эпизод 9

КШУ в ДОЛ

КШУ (Командно-штабные учения) – форма

корпоративных мероприятий, проводимых

в ВС СССР на демисезонной основе и описанных

за столетие до их внедрения, как системы, в

известной басне про двух Генералов и Мужика.

Любой из менеджеров, регулярно выезжающий на корпоративные мероприятия вместе с коллегами в летние детские оздоровительные лагеря (ранее по тексту – ДОЛ), скажет вам, что самое захватывающее время суток – это… первый час после отбоя!

И Афеноген это знал лучше других. Наигравшись за день на развесёлых тренинговых площадках загородного лагеря, у меня оставалась ещё масса энергии после объявленного клича «Всем спать!». В голове постоянно рождались идеи, как это наискучнейшее занятие – укладывание в постель в компании своих коллег-директоров других филиалов – превратить в захватывающий поединок между сонным царством и всенощным бодрствованием.

- Давайте рассказывать страшные истории про чёрную-чёрную зарплату! – мог вызваться я в один вечер, а в другой предложить:

- Пойдём девчонкам жуков подкинем в постели!

При этом у меня всегда про запас была баночка из-под привезенной с собой клубнички, с прорезями в пластиковой крышке. Внутри баночки копошилась дюжина огромных майских жуков – я знал, что эти безобидные насекомые оказывались подчас в нужном месте и в нужном количестве.

Один раз мы с Валентином действительно тихонько и незаметно пробрались в спальню к девочкам, но только открыли крышку, чтобы выпустить жуков на волю, как за дверьми послышались тяжелые шаги проверяющего – сам HR-директор частенько делал обход территории для выявления непослушных курсантов. Мы, только лишь заслышав его приглушенный голос на веранде, тут же метнулись под ближайшую кровать, столкнувшись при этом лбами – да так сильно, что перед глазами сразу посветлело, несмотря на тьму непроглядную, а звон в ушах, казалось, готов был и мертвеца из могилы поднять. При этом в целях конспирации ни единого звука не выдавилось из наших плотно сжатых губ.

Но под одной кроватью было тесновато вдвоём, и мы, как пара одурманенных отравой тараканов, одновременно ринулись расползаться в разные стороны под соседние койки и замерли под ними как раз в тот момент, когда дверь в спальню приоткрылась, и на пороге показались два светлых ботинка на босу ногу. Ничего выше этих ботинок мне из-под кровати видно не было. Ботинки немного постояли, словно раздумывая о чем-то, а потом к ним добавились ещё и колени. «На корточки присел», - догадался я, а Валентин в своём укрытии зажмурил глаза. Ему, верно, подумалось, что если он притворится спящим, то его просто оставят в покое – ну не будет же, в самом деле, HR-директор, назначенный дежурным по лагерю, будить посреди ночи спящего регионального директора: это негуманно ни с корпоративной, ни с обще-политической точки зрения.

В этот момент, в сумраке тонкой полоски света с веранды, я приметил недалеко от правого ботинка крышку от своей баночки, выроненной во время недавней суматохи, и вспомнил про жуков.

Жуки тоже про меня вспомнили: лёжа на животе под кроватью, я вдруг уловил их шуршание у себя на спине. А банка, которую я всё ещё судорожно сжимал в руке перед собой, была наполовину пуста. Если б я не знал, кто это меня щекочет, то ощущения могли бы быть даже приятными. Но в том-то и дело, что я точно знал, и в панике дёрнулся кверху, совсем забыв, что там металлическая сетка кровати, на которой мирно посапывала Света, начальник отдела рекламы головного офиса, не догадываясь о происходящем внизу. Впрочем, она лишь слегка подскочила на постели, даже не проснувшись.

А, может, и не спала вовсе – кто их разберёт, зачем они на тренинги приезжают?

Яркий сноп света от фонарика резанул по моим резко зажмуренным глазам, и я, больно ударившийся перед этим об импровизированный потолок, даже смог изобразить зевок, и потянулся на полу, пробормотав:

– Чего по ночам шастаете, спать не даёте?

Следующим высветился Валентин. В отличии от своего коллеги, он не притворялся ни спящим, ни случайно зашедшим на чашку чая под кровать прохожим – он просто в ужасе пялился на сидящего перед ним а-агро-оооо-много майского жука, не смея произнести ни звука.

- Выползаем все, живо! – донесся до нас зловещий шёпот надзирателя, и я сразу и не понял-то даже, кому выползать – жукам или нам с Валькой.

В тот раз нам пришлось по-морскому обмывать приезд на веранде почти до рассвета: наш лагерный вожатый наливал полные стаканы какого-то мутного сакэ по граненым стаканам, а мы выпивали эту галиматью под его одобрительное мычание, причем выпить нужно было ровно столько, сколько и наливалось – процент остатка на дне соответствовал бы следующему квартальному удержанию из премиальных.

Ночной труд облагораживает. После трёх вёдер (как нам тогда показалось) мы спали в своих мягких постельках, как сурки в норках, и даже утренний протяжный крик Светы, обнаружившей на своей подушке одного из обитателей банки из-под клубнички, забытого нами второпях накануне, не принёс желанного удовлетворения – спать сильно хотелось, а руки-ноги и голову ломило так, будто это нас ночью опрокидывали и хряпали об стол вместо стаканов.