Веселый мудрец. Юмористические повести

Бек уже собирался смотреть сны и докуривал последнюю трубку.

Абдурахман хорошо изучил все придворные обычаи: он рухнул на пол, лежа произнес приветствия и, дождавшись разрешения, встал.

— Мне сказали, что ты назвался сказителем, — лениво проговорил бек. — Так расскажи мне какую-нибудь забавную историю… Только она должна быть смешной!

О любимец аллаха! — ответил Абдурахман, взволнованно шевеля кончиком носа. — Я знаю великое множество историй о ходже Насреддине — короле глупцов и знаменитом шуте!

— Я слышал о нем, — молвил бек.

— Многие не понимают его шуток, — осторожно начал Абдурахман, — или рассказывают о ходже только плохое… Я же буду говорить лишь правду… то, чему свидетелем был сам…

У длинноносого подслушивателя была трудная задача: расположить бека к Насреддину, заинтересовать богатея личностью ходжи, убедить его в Насреддиновой глупости. И тогда бек непременно захочет, чтобы ходжа находился в его свите. А когда Насреддин окажется у бека, то он своими поступками и суждениями непременно вызовет гнев любимца эмира. И горе тогда нечестивцу ходже! Бек жестоко расправлялся с теми, кто был ему неугоден.

Таким образом, Абдурахману удавалось на одной ладони держать сразу два арбуза: избавиться от ходжи и подготовить над ним расправу в доме бека.

Бек — длиннобородый крепкий старикашка с глазами, которые казались подслеповатыми, а на самом деле прекрасно все видели, — был весьма почитаемым человеком. Но только потому, что владел большими богатствами. Его советы очень ценил сам пресветлый эмир — повелитель правоверных. Поэтому перед беком заискивали даже самые влиятельные дворцовые вельможи.

— Ну, что же ты замолчал? — спросил бек Абдурахмана. — Начинай. Нет ничего приятнее хорошего рассказа перед сном.

И бек устало откинулся на подушки, приготовился слушать.

«Сначала нужно представить Насреддина в самом лучшем свете, — подумал длинноносый. — А потом уже я начну поносить его как глупца, негодяя, мошенника. Пусть бек сперва посчитает меня другом ходжи — тем больше потом он будет доверять моим словам».

И Абдурахман решил начать с известной истории о пропавшей баранине.

— Великий бек, пусть продлит аллах дни твоей, жизни! — низко поклонился длинноносый. — Да будет тебе известно, что никто так не любит хорошо поесть, как ходжа Насреддин. Я знаю этого нечестивца много лет — это обжора. Однажды на базаре ему дали взятку куском свежего барашка. Весило мясо ровно один фунт. Ходжа побежал домой делать шашлык, но ведь из одного только мяса шашлык не сделаешь. И пока Насреддин бегал по соседям — выпрашивал жир, шафран, рис, его друзья зажарили мясо и съели. Ходжа пришел, увидел пропажу и стал искать виновника. Ему сказали, что все сожрала кошка. Насреддин взял кошку — и взвесил ее. Весы показали ровно… один фунт. «Если это кошка, — задумался ходжа, — то где баранина? А если это баранина, то где же тогда кошка?»

И Абдурахман почтительно склонил голову перед беком.

Бек хихикнул.

— А однажды, — продолжал длинноносый, — я сам был при этом, Насреддин привел к себе в хижину гостей, но по дороге ему стало жалко угощения, и он решил избавиться от приглашенных. «Вы подождите минутку», — сказал он и скрылся в доме. А к гостям вышел какой-то его друг оборванец и спросил: «Что вам нужно, правоверные? Если вы к Насреддину, то знайте — его нет дома».

— Как же так? — оживился бек. — Ведь он пришел вместе с ними и на их глазах вошел в дом?

— О мудрейший из мудрых, — воздев глаза к потолку, пропел Абдурахман, — и гости сказали обманщику эти же мудрые слова! Но человек продолжал утверждать, что хозяина нет дома. И так они спорили долгое время, шумя на всю улицу, пока из окошка не высунулся сам ходжа и не закричал: «Чего вы спорите, глупцы? Да ведь в этом доме две двери! Я вошел в эту, а вышел в другую! Вот и нет меня!»

— Ха, ха, ха! — с невозмутимо спокойным лицом сказал бек. — Очень смешно. Ну, еще что-нибудь…

Тихонько вошедшие в залу приближенные бека — каждому хотелось послушать рассказы о Насреддине — тоже усмехнулись три раза.

— Как-то раз Насреддин плыл по морю на корабле. Началась буря. Моряки полезли на мачты, чтобы убрать паруса, — ведь ветер мог бы опрокинуть корабль. Ходжа закричал: «Эх вы, умники! Да ведь нас качает у основания! Зачем же вы подвязываете корабль сверху! Если хотите остановить качку, то закрепите корабль снизу!»

Абдурахман перевел дух и спросил:

— Вы знаете историю о том, как Насреддин прятал деньги? Нет? Слушайте! Он ведь богатый человек, только притворяется бедным. Как-то раз заболел и позвал судью, чтобы составить завещание. Целый день говорил, кому что оставляет: одним — деньги, другим — дома, третьим — поля. «Я и не думал, что ты так богат», — сказал ему пораженный судья. Но в это время Насреддин почувствовал себя лучше и ответил: «У меня ничего нет. Но ты пиши, пиши… По крайней мере, прочтя завещание, никто не сможет сказать, что я был скуп».

— Но, может быть, у него действительно ничего нет? — спросил бек.

— О любимец аллаха, — почтительно поклонился, Абдурахман, — хитрость ходжи так велика, что никто толком ничего о нем не знает. Вот история о том, как он прятал свои деньги… Сначала зарыл в яму, в глубине сада. Но решил, что ненадежно. Потом заложил в стену дома. Опять не понравилось… Тогда он поставил среди двора длинный шест, привязал мешок с деньгами к его концу. «Туда уж никто не заберется», — решил мудрый Насреддин и отправился спать. А мы с приятелем следили за ходжой. Когда он заснул, мы вынули шест, забрали деньги, положили в мешок коровий хвост, снова поставили шест и ушли. Утром ходжа пришел проверить свой тайник. Открыл мешок — а там коровий хвост! «Как можно ошибиться! — вздохнул ходжа. — Я думал что человеку никогда не взобраться на такую высоту, а на нее влезла даже корова!»

История имела успех, и ободренный Абдурахман продолжал:

— Однажды мать Насреддина, собираясь на базар, сказала сыну, чтобы он сторожил дом и никуда не отходил от дверей. Насреддин бездельничал и смотрел на улицу. Вдруг приехал какой-то родственник и попросил мальчика сбегать за матерью. Тогда Насреддин выломал дверь, взвалил ее себе на спину и побежал искать мать. На базаре все были страшно удивлены: «Зачем ты таскаешь с собой дверь?» — «А что мне делать? — ответил Насреддин. — Мать приказала мне не отходить от дверей, а к нам пришел гость…» Клянусь аллахом, я сам в то время жил в городе…

Рассказ имел больший успех, чем предыдущий. Абдурахман осмелел:

— Насреддин, хотя не жаден, труслив и коварен, имеет острый язык. Собственно, только хитрость и остроумие сделали его известным.

— Это не так мало, — молвил бек, принимая от слуги раскуренную трубку. — Если у противника язык острее сабли, то не стоит обнажать своего клинка — все равно язык победит тебя.

Абдурахман напомнил несколько остроумных ответов ходжи:

— Однажды я спросил Насреддина: «Был ли ты силен в молодости и как ты чувствуешь себя сейчас?» Ходжа ответил, что он хоть и стар, но сил у него столько же, сколько было в молодости. А когда я не поверил, он сказал: «В моем родном городе есть один камень, на котором все пробуют свою силу. Так вот, я не мог поднять его в молодости, не могу и теперь. Значит, сила моя осталась прежней».

А в другой раз на мой вопрос: «Сколько звезд на небе?» — ходжа ответил: «Давно я собираюсь их сосчитать, да все как-то не удается. С земли это сделать невозможно, нужно подниматься на небо. Но днем у меня нет времени, а ночью я боюсь заблудиться в темном небе».

Насреддин сам ничего делать не умеет, только языком мелет. Вот, например, решил он починить дом. А дом старый, накренился набок. Так ходжа взял и подпер его шестом, но не с той стороны, куда дом падал, а с другой — так, чтобы он скорее упал. «Что ты сделал?» — спрашивают его такие же бездельники-друзья. А он отвечает: «Да ведь это вы делаете то, что каждый делает, а так, как делаю я, никто, кроме меня, не поступает»… И охотник ходжа плохой. Знаете, как он убил медведя?