Почетная шуба (Повесть, рассказы)
Почетная шуба (Повесть, рассказы) читать книгу онлайн
«Писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным». В повести «Почетная шуба» Николай Исаев «признал над собой» два закона, своей творческой фантазии и гоголевской традиции. Именно она есть высший закон повести, она «вводит в берега» авторское повествование, сама его. безудержность — в рамках традиции — приобретает культурную строгость и чистоту. Н. Исаев создал, по сути дела, художественный комментарий к Гоголю, показал актуальность гоголевского художественного метода.
Повесть имеет культурологическое значение как один из необходимых узлов в нитях русской литературы. В то же время эта повесть не есть просто функция «от» наследия Гоголя. Стихия свободы и смеха, наполняющая произведение, придает ему неповторимость и прелесть новизны. Тень Гоголя, осеняющая повесть, — легкая, прозрачная, а не сгущенная, и атмосфера повести исполнена духа свободы и противоречия.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Я говорю.
— Очень маленькая? — вступил Терехин.
— Три на два и на два в глубину.
— С головой уйдем, — сообразил Терехин.
— К концу сентября и управимся, — прикинул Аглашенный.
— Чтобы сегодня сдать яму в строй действующих. Приду проверю, — пообещал прораб.
— Слушай, Степан, — остановил прораба Аглашенный, — Давно тебя спросить хотел: ты про альбатросов ничего не слыхал?
— Нет, а что говорят?
— Альбатрос — это птица такая агромадная.
— Ну?
— В метр, а размах крыльев у него три с половиной метра.
— Врешь? — догадался прораб.
— Ты дальше слушай. Она, Степан, из семейства буревестников!
— Вот всегда ты так, Аглашенный, с тобой нельзя по-человечески!
— Я тебе честно говорю, Степа, из буревестников. Вот Терехин подтвердит.
— Истинно, истинно, — подтвердил Терехин.
Прораб смял в руках кепку и приготовился слушать дальше.
— И вот, Степа, такая пернатая махина с безумным размахом крыльев надумает вдруг лететь…
— Так, — охнул прораб.
— Степа, она с места никогда не взлетит. Буревестнику разбег полагается сто пятьдесят метров.
— Аглашенный! — пригрозил прораб.
— Точно, Степа, ты подумай. Это же самолет природы. Вот и на что Терехин, а подтвердит.
— Истинно, истинно, — подтвердил Терехин.
Прораб бросил кепку о землю и закурил.
— И вот, Степа, не хотел тебе этого говорить, но придется. Разбегается этакая альбатросина в южном полушарии и взлетает под самые небеса, и кружит по поднебесью, и кружит, кружит. Парит, Степа. И что же ты, любезный мне человек, думаешь, она потом вытворяет?
— Смотри, Аглашенный, — предупредил прораб.
— Она, Степа, не говоря худого слова, облетает земной шар недели за две, а то и раньше.
Прораб оторвал от себя пуговицу.
— Ну, Аглашенный, дай тебе палец, ты всю руку отхватишь.
— Степа, а что ж ты от буревестника хочешь? Вот и Терехин…
— Истинно, истинно, — с восторгом подтвердил Терехин, как будто сам только что проальбатросил вокруг голубой планеты.
Прораб успокоился, надел кепку и спросил:
— А чего ты мне про альбатроса рассказывал?
— Степа, я к тому, что на большие дела и разбег большой. Нельзя же сразу копать три на два и на два в глубину.
— Постой. Ты его сюда не мешай. Альбатрос — жар-птица, согласен. Буревестник, одним словом, но ты же, Аглашенный, не альбатрос. Так что взяли и откопали.
Прораб ушел.
— Не альбатрос, — обидчиво повторил Аглашенный. — А мечта у человека должна быть? Скажи, Терехин?
— Истинно, истинно.
Звякнули лопаты.
