Чарли-Чарли-Браво

Скажите, если вы пилот американского «Ориона», пролетающего над советским кораблем, и видите, что у него на корме дымящаяся «пусковая установка», что вы подумаете? А если этот корабль в пяти милях от Центра американского тихоокеанского ракетного полигона авиабазы Ванденберг?

Правильно! Вы подумаете, что русские жгут мусор, но, после того как сообщите на свою базу Моффетт-Филд о неминуемой ракетной атаке, «получите» ответ от своего командира, посоветовавшегося с психиатром, и, протерев получше иллюминатор, еще раз взглянете в бинокль — и с облегчением засмеетесь.

Занятное это дело — пугать летунов!

Вот этот бардак и муравейник и есть боевой корабль, выполняющий важные задачи на переднем краю. А край, вон он — невооруженным взглядом видно новенький пусковой стенд для американских «челноков», а там левее — шахты для испытательных пусков «Минитменов», «Пи-скиперов» и «Трайдентов», а правее — установка для запуска «Титанов» [34]. А где же местные индейцы — чумаши? Нет их, полковник Кук вывел в середине XIX века. Теперь на этих 20 000 акрах земли местные — это американские летуны и флотские, да еще зеки из соседней тюрьмы «Ломпок». Веселое место… У Ванденберга даже позывной подходящий — «Ненормальный» (АЬпоrmаl).

Поэтому решили долго здесь не задерживаться, чур нас! Как только забрезжило утро понедельника, дали полный вперед и легли на зюйд, чтобы обогнуть мыс Аргуэлло и в 09.00 неожиданно, выскочив из-за угла, оказаться на полигоне ВМС США Пойнт Мугу с вопросом: «Что это вы здесь делаете? А?»

— Вахтенный, через пять минут ложимся на курс 160. Пройдем через пролив Санта-Барбара. Рейган, интересно, у себя на даче? — спросил старпом, знающий, что американский президент прибыл сюда в отпуск.

— Погода шепчет… А что? Полигон еще спит? Запроси у ГКП [35]! — дважды сглазил он.

— Все тихо! — отозвался дежурный.

Я сидел на своем посту, тупо глядя в зеленый экран. Чисто. Ни одной «палки» работающей УКВ-частоты. Принайтованное кресло подо мной слегка съехало влево — корабль ложился на новый курс, чтобы обогнуть «угол» — мыс Аргуэлло.

И тут эфир взорвался! Один за другим посыпались доклады:

— По пеленгу 160 работает радиолокационная станция АN/АРS — 125!

— Тот же пеленг! Захрюкал АTDS! — доложили соседи. И это значило только одно — в районе летает палубный самолет дальнего радиолокационного обнаружения «Хокай», автоматически передающий данные воздушной и надводной обстановки на свой авианосец, который тоже тут и отвечает своей «птичке».

Краткий анализ — и картина почти ясна: на полигоне под управлением нашего «любимого» диспетчера полигона «Плид Контрол» пасется «Серый орел», гоняющий «Золотого ястреба» с тремя «Самозванцами». Бред? Поясню — авианосец «Рэнджер» запустил самолет ДРЛО Е-2С и звено штурмовиков А-6Е «Интрудер». Зачем? Чтобы «подтянуть» пилотов-резервистов из 30-го авиакрыла, тех, для кого полеты на штурмовиках — не профессия, а хобби в свободное от бизнеса время. С какой задачей? А вот это предстоит выяснить.

Но погода перестала шептать — на траверзе мыса Консепшн нос «Чарли» врезался в кисель. Именно кисель, а не туман, с видимостью в один кабельтов. Срочно включенная корабельная РЛС показала, что по курсу «Чарли» в 5 милях лежит в дрейфе малоразмерная цель. Слегка отвернув вправо, корабль продолжил движение «полным вперед». И тут грянул гром!

Авианосец «Рэнджер» получил «зеленый свет» от диспетчера полигона на проведение операции, цель которой все еще была загадкой для нас. Самолет ДРЛО вызвал на связь штурмовики и начал давать распоряжения:

— 503-й, вы в 60 милях по пеленгу 220 от цели.

— 507-й в 58 милях по пеленгу 180 от цели.

— 501-й в 67 милях по пеленгу 140. Всем «зеленый свет» на нанесение удара!

Я быстро прикинул на планшете примерное направление движения штурмовиков, и руки мои слегка вспотели; палец потянулся к кнопке, чтобы доложить на ходовой, как вдруг услышал:

— «Золотой ястреб», говорит 507-й. Цель захвачена. Сброс оружия через 5 секунд. 5… 4… 3… 2… 1… «Бульдог Альфа» в полете!

— Говорит 503-й 5… 4… 3… 2… 1… «Бульдог Браво» запущен!

— 501-й «Ястребу». Захват цели по пеленгу 310 в 37 милях от меня. Пуск «Бульдог Чарли» через 5 секунд. 5… 4… 3…

Но он недоговорил, недосчитал… Его перебил оператор самолета ДРЛО, который заорал нечеловеческим голосом:

— Отменить пуск! Отменить пуск! Отменить пуск! Это не ваша цель! Это — советский военный корабль! Ваша мишень по пеленгу 320 в 42 милях… Всем дробь! Полигон закрыт для стрельб!

Теперь у меня вспотели не только руки, но и спина: «бульдогами» в ВМС США принято называть противокорабельную ракету «Гарпун». Третий пуск был отложен, но куда летят две первые ракеты? Где гарантия, что через четыре минуты «Чарли» не будет иметь в своем борту два «вентиляционных отверстия» диаметром в пять метров каждое?

— Ходовой! Американские самолеты произвели пуски двух ПКР «Гарпун». Не исключен ложный захват цели.

— В смысле? — тревожно ответил старпом.

— Возможно, они идут на нас по пеленгам 180 и 220…

В ответ корабль начал резко доворачивать вправо, чтобы лечь на встречный курс 200 градусов, и зазвенел учебной тревогой. И это все, что мы могли сделать. Оставалось только ждать… 4… 3… 2… 1… минута… И!

— «Серый орел», первая ракета поразила Цель. Вторая упала в воду в середине маршрута, — звонко доложил оператор «Хокая» авианосцу.

«Встречный поезд» промчался мимо. Парень, не знаю, как тебя зовут, но спустя годы хочу сказать спасибо! Thank you, guy. You saved our asses! He знаю, что случилось со вторым «Гарпуном», но подозреваю, что у нее, летящей нам в борт, был активирован самоликвидатор.

Получив успокоительный доклад, наш командир помассировал сердце, получившее уже не первый микроинфаркт, закурил любимый «Беломор» и заложил крутую циркуляцию влево. «Чарли», не сбрасывая ход, помчался к ранее обнаруженной дрейфующей цели, в которую попала первая ракета. Прокопыч был настроен очень решительно!

Теперь настало время массировать сердце американским начальникам.

— «Рэнджер», — открытым текстом закричал диспетчер полигона, — «Бульдог» пробил радиоотражающую сетку корабля-мишени и упал в воду в 1000 ярдах севернее. Он все еще на плаву, и к нему направляется советский корабль! Приказываю поднять штурмовики и нанести бомбовый удар по плавающей ракете!

Когда до объекта нашего интереса оставалось всего две мили, мы услышали серию приглушенных сильным туманом взрывов. Американские летчики, наведенные самолетом ДРЛО, работали эффективно. А спустя десять минут мы увидели и сам корабль-мишень — пятнадцатиметровый десантный катер с натянутой стальной сеткой. В сетке зияла огромная дыра…

Через два года, в ноябре 1988-го, «удача» наконец повернулась лицом к американским летчикам. Штурмовик с авианосца «Констеллейшн», участвующего в учении «Римпак» у Гавайских островов, запустил ракету «Гарпун» без боезаряда. Она была нацелена на дрейфующий корабль-мишень, но почему-то решила попасть в мирный индийский сухогруз, двигающийся в Гонолулу. Погиб радист судна, в рубку которого влетела эта дура.

И никто не успел крикнуть: «Abort!» («Отменить пуск!»). Судьба…

ДЕНЬ КАК ДЕНЬ

«12.00. Корабль в дрейфе-в 15 милях западнее — северо-западнее мыса Флаттери. Левый двигатель — в 5-минутной готовности к даче хода. В работе дизель-генераторы № 1, 2, 4. Море — 1 балл, ветер — 3 метра в секунду, видимость — 10 миль. Горизонт визуально чист».

Доложил командиру, отдыхающему в своей каюте, о заступлении на вахту. В ответ — привычное: «Добро!»

Огляделся… Сигнальщик? На месте. Ежится на свежем осеннем воздухе. Жалко парня — отпустил за альпаком [36]. Еще раз оглядел горизонт, как всегда ударившись надбровием об окуляр. Чисто, целей нет, только вдали прямо по курсу оскалился высоким каменным берегом американский мыс Флаттери — клык в пасти пролива Хуан-де-Фука. Суровые фениморокуперовские края, внешне, со стороны моря, не изменившиеся с тех пор, как мимо них проплывал командор Резанов на пути в Калифорнию. Даже население этого района исконное — индейское племя татуш.