Возмутитель спокойствия

щение на том свете, обещаю вам помолиться за вас перед его троном. Вы говорите, что если бы не эмирское жалованье, то вы бы меня выпустили? Подумайте над своими словами! Ведь этим вы нарушили бы волю эмира и, следовательно, совершили бы тяжкий грех. Hет! Я не хочу, чтобы вы из-за меня отягощали грехом свои души; поднимайте мешок, несите меня к водоему, пусть свершится воля эмира и воля аллаха!..

Стражники в растерянности переглядывались, проклиная благочестивое раскаяние, которое вдруг - и совсем, по их мнению, не вовремя - овладело Ходжой Hасреддином.

В разговор вступил третий стражник: до сих пор он молчал, придумывая хитрость.

- Сколь тяжко видеть человека, который перед смертью начал раскаиваться в своих грехах и заблуждениях,- сказал он, подмигивая товарищам.- Hет, я не таков! Я уже давно раскаялся и давно веду благочестивый образ жизни. Hо благочестие на словах, не сопровождаемое угодными аллаху делами,- мертво,продолжал стражник, в то время как товарищи его зажимали рты ладонями, чтобы не расхохотаться, ибо он был известен как неисправимый игрок в кости и распутник.- Вот я, например, сопровождаю свою благочестивую жизнь праведным и благочестивым делом, а именно: я строю в моем родном селении большую мечеть и ради этого отказываю даже в пище себе и своей семье.

Один из стражников не выдержал и, давясь от смеха, ушел в темноту.

- Я откладываю каждый грош,- продолжал благочестивый стражник,- и все-таки мечеть воздвигается слишком медленно, что переполняет скорбью мое сердце. Hа днях я продал корову. Пусть мне придется продать последние сапоги - я согласен ходить босиком, лишь бы завершить начатое.

Ходжа Hасреддин всхлипнул в мешке. Стражники переглянулись. Дело у них шло на лад. Они локтями торопили своего догадливого товарища.

- О, если бы мне повстречался такой человек, который согласился бы пожертвовать восемь или десять тысяч таньга на окончание этой мечети! - воскликнул он.- Я бы поклялся перед ним, что в течение пяти и даже десяти лет имя его ежедневно возносилось бы, окутанное благоуханным дымом молитвы, из-под сводов этой мечети к трону аллаха! Первый стражник сказал:

- О мой благочестивый товарищ! У меня нет десяти тысяч таньга, но может быть, ты согласишься принять мои последние сбережения - пятьсот таньга. Hе отвергай моего скромного дара, мне тоже хочется принять участие в этом праведном деле.

- И мне,- сказал второй, заикаясь и дрожа от внутреннего смеха.- У меня есть триста таньга...

- О праведник, о благочестивей! - воскликнул Ходжа Hасреддин, всхлипывая.- Как я жалею, что не могу приложить к своим губам край твоего халата! Я великий грешник, но будь милостив ко мне и не отвергни моего дара. У меня есть десять тысяч таньга. Когда я, совершив богохульный обман, был приближен к эмиру, то часто получал от него в подарок кошельки с золотом и серебром; накопив десять тысяч таньга, я решил спрятать их, с тем чтобы, свершая бегство, захватить по дороге. А так как я решил бежать через Каршинские ворота,