Тринадцатая рота (Часть 3)

- Друзья! Ну как? Удача?

- Полный порядок! - улыбнулся Цаплин. - "Швейцарский" банк работает, как часы. - Он достал из кармана шубы связку ключей, не спеша подобрал необходимый и, отомкнув сейф, широко распахнул дверцу.

Гуляйбабка захохотал. В сейфе, сидя на корточках, сладко спал с чемоданом на коленях владелец награбленных денег. Цаплин тряхнул его за воротник черного полушубка.

- Эй, банкир! Вылазь, приехали. Швейцария перед тобой!

Грабитель тряхнул головой, перепуганно глянул на людей, толпившихся у возка, и, поняв, куда его привезли, ошалело закричал:

- Это бесчестно! Это подло! Вы же гарантию дали мне.

Цаплин протянул руку к чемодану:

- Никакого обмана. Полная гарантия. Деньги будут в надежных руках, а проценты вы получите сполна. Прошу чемодан!

К возку подошел Емлютин. Он был чем-то встревожен. Выслушав рапорт Гуляйбабки о захвате грабителя с чемоданом денег, он, как показалось, сухо поздравил с успехом операции и тут же отозвал Гуляйбабку от возка под елки, где стояли укрытые попонами кони.

- Иван Алексеич, - заговорил Емлютин, закуривая папиросу. - Из Смоленска получена радиограмма. Бывший штурмбанфюрер, ныне бригаденфюрер Поппе выздоровел и выехал в Брянск.

- Выздоровел? Выехал в Брянск?

- Да. Выехал вчера. Он намерен вас арестовать. Будьте осторожны. Давайте подумаем, что предпринять.

7. БРИГАДЕНФЮРЕРУ ПОППЕ СНИТСЯ БРЯНСКИЙ ГУСАК

Смоленщина славилась льнами. Брянщина - картошкой и гусями. Картошка бригаденфюреру надоела. Он питался ею и в Белоруссии и на Украине. Смоленщина тоже жила не одним льном, и картофель там тоже был в почете. А вот гусь... Знаменитый брянский гусь, начиненный антоновкой, а еще лучше - клюквой, - это совсем другой разговор. У бригаденфюрера при одной лишь мысли о брянском гусе текли слюнки. Он давно уже мечтал попасть на Брянщину и полакомиться там гусятиной. "Дай только срок. Полного гусака закажу, и чтоб непременно с антоновкой и брянской клюквой", - загадывал еще в Луцке штурмбанфюрер Поппе.

И вот случай такой представился. Бригаденфюрер приехал в Брянск арестовать Гуляйбабку, заподозренного в связях с партизанами.

Где находится Гуляйбабка, в Брянске никто не знал. "Я потерял его, еще когда вырывались из Сухиничей, - дал показание фон Шпиц. - Если не погиб, то, думаю, скоро появится. Какая-либо нужда приведет его ко мне".

Поджидая Гуляйбабку, бригаденфюрер решил прежде всего воплотить в явь свою давнишнюю мечту - заполучить на рождественский стол гусака с начинкой.

- Мой верный Курт, - сказал он, обращаясь к денщику. - Вот вам марки и корзина. Ступайте на рынок и купите гуся. Да не какого-нибудь тощего гусенка, а большого, жирного. Можно и гусыню. Это не имеет значения. Главное, чтоб покрупнее.

Курт ушел за покупкой рано утром, а явился под вечер. В корзине у него сидел тощий, подыхающий куренок.

- Что ты принес?! - закричал бригаденфюрер, ухватив за ноги куренка и размахивая им перед носом измученного денщика. - Я дал тебе приказ купить гуся, а ты? Что ты купил? Кто будет его есть? Он и без ножа подыхает!

- Мой бригаденфюрер, позвольте доложить?

- Не желаю слушать. Где гусь? Брянский гусь с антоновкой? На худой конец хоть с рябиной.

- Мой бригаденфюрер, я обошел весь рынок. Три рынка! Но там пусто. Даже гусиных перьев не видно.

- Мог съездить в Жуковку, в Почеп. Там, говорят, гусей стадами на рынок пригоняют.

- Мой бригаденфюрер, ехать в Почеп я побоялся. Вчера туда поехал (тоже за гусями) ординарец господина коменданта. Поехал и не вернулся. На дороге нашли только колесо от "мерседеса" да кусок от корзины.

- Жалкий трус! - выругался Поппе. - Шефа гестапо накормить не можешь. - Он сорвал с плеч подтяжки и отправился в спальню.

Нельзя сказать, что Поппе ложился спать голодным. Нет. На ужин он съел порцию сосисок, выпил кофе и пожевал галет. Но что сосиски и какая-то тощая, сухая, как солома, галета. Гусь... Жареный брянский гусь стоял перед глазами бригаденфюрера. С мыслью о нем он так и уснул глубоко за полночь...

...Очнулся Поппе от гусиного крика. Вначале он подумал, что это галлюцинация, что гусиный крик ему просто приснился. Он повернулся на другой бок. Крик повторился. Бригаденфюрер закрыл голову подушкой. С улицы опять донеслось:

"Ка-га-га-га!"

Бригаденфюрер вскочил с постели, на цыпочках подбежал к окну, откинул штору, прислонился ухом к стеклу.

"Ка-га-га-га!" - прокричал гусь... настоящий гусь за окном.

- О бог мой! - только и смог сказать бригаденфюрер. Он выбежал в прихожую, разбудил храпевшего на диване денщика:

- Встань! Скорей! Там гусь.

- Что? Где? Какой гусь? - вскочил денщик.

- У нас в саду. Под окном. Ах, да скорей же ты. Скорее! Его могут поймать и другие.

Денщик схватил с вешалки мундир, фуражку, пробкой вылетел из особняка.

...Прошло десять минут, пятнадцать... Денщик с гусем не появлялся. Прошел час. Не вернулся денщик и без гусака.

Гуляйбабка сидел подавленный, убитый. Убитый потому, что перед ним сидел с гусаком на коленях не бригаденфюрер Поппе, а его денщик Курт. Гуляйбабка готов был задушить его, свернуть ему жирную шею. Это он, этот растолстевший, как и его хозяин, боров испортил всю кашу, сорвал партизанам поимку шефа гестапо.

- Почему вы надели мундир бригаденфюрера? Его фуражку? - чуть не кричал с досады Гуляйбабка.

- Я нечаянно. Впотьмах, - вскочил гестаповец. - Я так торопился! Вернее, меня торопил бригаденфюрер. Ему так гусятины хотелось!

Емлютин, сидевший при допросе, подошел к расстроенному неудачей Гуляйбабке, сочувственно положил руку на его плечо:

- Не убивайся, Иван Алексеич. Хуже бывает.

- Нет! - встал Гуляйбабка. - Жадничать нельзя. Мы должны господина Поппе брянской гусятиной угостить.

8. ГУЛЯЙБАБКА УКЛОНИЛСЯ ОТ СМЕХОЧАСА. СЛОВО ВЗЯЛ ПРОХОР СИЛЫЧ

- Товарищи! На пашем традиционном смехочасе должен выступить наш Гуляйбабка. Но, по известным вам причинам, ему не до смеха. Он закрылся в землянке и что-то колдует у карты Брянской области. Нам же велел отдыхать и быть готовыми к выступлению.

Волович, сказавший это, посмотрел на дремавшего у земляной печурки кучера.

- Поэтому давайте предоставим слово Прохору Силычу.