Рамаяна по-русски

– Хорошо, – смирно согласился брат Светланы и с разбегу бухнулся в бурную реку. Роман оставил лук на берегу и последовал примеру Вована.

Через пару минут они, усталые, вылезли на берег шагах в двухстах ниже по течению, а возвращались к стоянке уже вместе, мирно о чём-то разговаривая. У костра их встретили приветственными возгласами и беззлобными шутками.

Утречком встали рано, погрузились в ладью и отчалили, а вскоре пристали к противоположному берегу.

Полкан обратился к Роману и Алексею с такими словами:

– Подумали мы тут с сынами и решили. На дело святое идёте вы, царевичи московские. И пусть вам удача на каждом шагу улыбается. Пусть Сварог, Перун, Лада-дева, Макоша и Ярило вам покровительствуют. Коли даст Бог, вызволите вы Светлану из беды. И мы бы с вами пойти рады, да тут арифметика в дело вмешивается. Сами посудите: Света у вас одна, а у нас с сынами в Новом городе – двенадцать невестушек да жёнушек с детишками. Ждут они нас. Второй год уже ждут. И возвращаться далече: до Иртыша, а там по Оби, да через Ледяное море в Белое. Не можем мы пойти с вами. Так что прощайте на этом месте, да лихом нас не поминайте.

– Прощайте, братья-ушкуйники, – ответил Роман. – Зла мы ни на кого не держим, а слова твои, Полкан, нам понятны. Доброго пути вам и скорой встречи с жёнами вашими. И спасибо вам за помощь, да за встречу радостную: любо на чужбине с земляками повидаться!

Сказав так, Роман сошёл с ладьи на берег. А Алексей, молча поклонившись ушкуйникам, последовал за ним.

– А я с вами пойду! – нежданно-негаданно выпалил Вован. – И братья мои меньшие – тоже. Больно уж со Светулей повидаться хочется. Соскучились гномы по своей Белоснежке. Правду говорю, Светари?

Великолукские братишечки Богдан, Степан, Пахан, Севан, Бархан и Психотерапевтянц, все как один, обалдев от неожиданного заявления Вована, нестройно, но тем не менее дружно и почти что в один голос заорали:

– А то! Конкретно! Ясен пень! Легко! Что за вопрос, братан? Очин хачю, дарагой!

Вован выскочил на берег, от чего борта лодки сразу поднялись над водой на несколько вершков. Вслед за Вованом из лодки повыпрыгивал подчинённый ему засадный полк.

– Вовчик! – крикнул Полкан. – Мы так не договаривались. А кто кормчим будет? Я ж с тебя неустойку, паршивец ты этакий, возьму! Мало не покажется!

– А! По фиг! Всё забирай! – махнул рукой Вован. – А насчёт кормчего вот что скажу: ты, Полкаша, и сам за рулевым веслом не дурак постоять. Да и Колян твой давненько в дело просится. Вот и настало время сыну твоему старшому себя показать. А жена меня покамест в Луках не ждёт: нету у меня жены. Так что, я сестрёнку схожу проведать.

– Смотри, Вовочка, как бы не пожалеть! У Раваны под началом миллионы бойцов. Сечь рука устанет.

– А я не торопясь, – сказал Вован и подмигнул дружески Алексею, который вместе с Ромычем молча наблюдал за переговорами новгородцев с великолукскими. Братья Светички, которых Вован окрестил Светарями, жизнерадостно загоготали и тоже стали перемигиваться с царевичами.

– Ну, коли так, держи твои, честно заработанные! – крикнул Полкан – и бросил с лодки немалых размеров кошель со звонкой монетой.

Вовчик поймал кошель двумя ручищами и с криком:

– Покупаю у тебя оружие на все! – не пересчитывая деньги, швырнул их обратно Полкану.

Полкан, явно довольный сделкой, добросовестно вооружил семёрку Светарей и Роману с Алексеем по засапожному ножу ушкуйническому подарил. В качестве скидки за опт, как говорится.

На том и расстались.

51. Под небом голубым есть город золотой

Битвы пришлось ждать недолго. Выйдя на равнину, за которой вдали виднелись новые горы, воины-путешественники, неожиданно для себя столкнулись с одним из передовых отрядов восьми армий, посланных Раваной в опустевший Джанастан.

К счастью, отряд ракшасов оказался не очень многочисленным и неготовым к бою. Роман и Алексей, демонстрируя своим новым спутникам чудеса скорострельности, в считанные минуты уничтожили больше сотни вражеских солдат, пока те в быстром темпе приближались, стремясь вступить в ближний бой. Это удалось сделать едва ли полусотне ракшасов. И тут Светари показали своё умение биться врукопашную. Размерами с южанами могли сравниться разве что Вован и Психотерапевтянц. Но вот умению владеть мечами у великолукских можно и нужно было поучиться! Царевичи вдруг увидели перед собой семь быстро вращающих лопастями «вертолётов» – так, по крайней мере, им показалось. Эти семь «вертолётов» цепью прошлись по рядам атакующих их южан. И от пятидесяти умопомрачительных размеров и наружности, хорошо обученных ближнему бою солдат остались только горки гуляша и косточки, мелко порубленные на куски примерно одинакового размера.

Завершив работу, Вован вложил оба меча в ножны, вытер пот, выступивший на лбу и на носу крупными каплями, и, высоко вздымая грудь, произнёс:

– Да, тяжеловат я стал, пока на корме стоял. Надо бы возобновить ежедневные тренировки.

– Где вы этому научились? – удивлённо спросил Роман.

– Могём кое-что, – улыбнулся Вовчик. – И тебя с Лёхой научим. Дело нехитрое: главное – практика.

Совершая пешие переходы утром и вечером и отдыхая в ночные часы и в полдень, когда солнце, висящее в зените, нещадно жгло летнюю зелень, постепенно превращая её в бурый сухостой, царевичи в сопровождении Светарей довольно быстро продвигались на юг, немного сворачивая в юго-западном направлении. На привалах, пока дежурные кашеварили, Вован с Паханом и Богданом обучали Ромыча и Лёху искусству Поющих Мечей. Дело спорилось – и вскоре царевичи овладели многими приёмами веерной защиты, о которой Вовчик со смехом говорил, что лучшая защита – это нападение.

Орды ракшасов на удивление путешественников как будто испарились. Лишь пару-другую раз на пути попались малые отряды, которые, завидев Светарей с царевичами издали, быстро ретировались. Видимо, слух о боеспособности северян распространился среди императорских войск – и те не решались дать бой, поджидая подкрепления из Ланки.

Впрочем, Лёха высказал и другую интересную версию, которая импонировала и Ромычу, и Светарям. Очень могло статься, что пребывание в здешних краях было для демонов невыносимым по причине близости хижины Матанги, о которой рассказал Данон. А это означало, что озеро Пампа и разыскиваемые Романом эльфийка Шамбала и свергнутый с престола царь хомунов Сугриша находились где-то поблизости.

Поля и долины сменились тропическими лесами. Там и тут путникам встречались львы и леопарды, антилопы и стаи диковинных птиц невиданной для северных земель с её снегирями и аистами красоты. Однажды воинам дорогу пересекли бегущие по земле и громко кричащие серые облака: это стадо слонов спешило к озеру на купание и водопой. В другой раз путешественников повеселила стая крикливых и прыгающих с дерева на дерево обезьян, изредка спускающихся на тропу и выпрашивающих у путников угощение посредством дёрганья их за штанины.

Земли невиданной красоты простирались вокруг. И недостатка в тропических фруктах тоже не было. Теплее становилось с каждым днём. Но от усиливающейся жары страдали только Вован, Психотерапевтянц и Севан, отличающиеся от своих спутников крупными размерами и тучностью тела.

Однажды утром случилось непонятное и тревожное: Светарей всех разом свалила лихорадка. Они тряслись и в один голос заявляли, что не могут никуда идти и подождут царевичей «здесь».

Лёха сказал:

– Ничего страшного. Вот вылечим вас – и дальше вместе пойдём!

Но Светари только зашумели на него и стали наперебой отправлять сыновей Непобедимого Джо вперёд. Алексей начал уже было сердиться, а Роман вдруг взял его за руку и произнёс:

– Это похоже на знак, брат! Нам действительно надо прогуляться вдвоём, а парни пусть отдохнут.

– Хорошо, – согласился Лёха. А перед уходом наварил для Вована и его братишек отвара из целебных трав, которые сам нарвал в лесу.

Обратившись за покровительством к Шри Махалакшми и сделав бандхан, братья отправились дальше вдвоём, условившись вернуться к Светарям не позже, чем через четыре дня.