Полицейская Академия

Комендант Лассард стоял в небольшом помещении, заставленном телевизорами – он демонстрировал членам общественной комиссии новый диспетчерский пункт Академии.

– Отличное нововведение,- комендант описал рукой в воздухе полукруг,- эти штучки очень помогают нам в работе. Теперь практически каждый кадет на виду. Я могу видеть, кто отлынивает от учебы, а кто по-настоящему занят делом. Вот на этом экране,- Лассард ткнул пальцем в монитор,- вы, господа, можете видеть, как дневальный несет вахту. Кстати, одно из достоинств этой системы в том, что она обладает не только прямой, но и обратной связью. Я могу, не выходя из этой комнаты, отдавать каждому кадету или инструктору любые распоряжения – достаточно взять в руки этот микрофон, а тот, кого я вызывают на связь, может тут же, не отходя от своего места, ответить, как он понял мои

слова…

– А действительно ли тот, к кому вы хотите обратиться, правильно понимает вас, господин комендант?

– выразил сомнение лейтенант Шлегель,- честно говоря, я в этом что-то не очень уверен… Комендант подошел к пульту.

– Кадет О'Коннор,- произнес он в микрофон – как ваши успехи? Тот улыбнулся на весь экран.

– Спасибо, сэр! Комендант обернулся к Шлегелю.

– Вот видите,- самодовольно произнес он,- а вы мне не верили…

Телеведущий Джордж Хильер, бывший тут же, спросил у коменданта:

– Мне, как тележурналисту, хотелось бы узнать: действительно ли вы всегда можете видеть на этих экранах именно то, что хотите видеть?

Лассард широко улыбнулся.

– О да,- сказал он,- конечно, если я хочу видеть что-нибудь, мне достаточно только взглянуть на экран…- комендант нажал какую-то кнопку: в мониторе появилось изображение туалета. Стоя к камере спиной, какой-то кадет мастурбировал, поминутно оглядываясь по сторонам.

Члены комиссии подошли поближе к телеэкрану.

– Кадет Котек,- заорал Лассард в микрофон,- чем это вы там занимаетесь?

Мастурбатор вздрогнул и принялся запихивать свой член в штаны.

– Комендант Лассард,- обратилась к начальнику Академии пожилая леди,- но зачем вы так жестоко поступаете с этим бедным мальчиком?…

– Я? Жестоко?- переспросил Лассард.- В чем вы видите мою жестокость?

– Вы могли бы немножко обождать, пока этот

молодой человек окончит свое дело… Лассард нахмурился.

– Мэм, я не потерплю онанистов во вверенном мне учебном заведении!

Джордж Хильер подошел к одному из телеэкранов, и, указав на него Лассарду, спросил:

– Господин комендант, я вновь хотел бы повториться: вы действительно можете увидеть тут именно то, что хотите? Я имею в виду, тут не может быть никакого подлога?

– Я не понимаю, о чем речь,- Лассард недоуменно

пожал плечами. Джордж Хильер ткнул пальцем на экран.

– Тогда посмотрите сюда, господин комендант. Что это такое?…

На экране какие-то совершенно незнакомые коменданту люди занимались групповым сексом. Впрочем, присмотревшись, он выискал-таки одно знакомое лицо – кадета Агату Трахтенберг. Агату сношали во все возможные и невозможные отверстия. Девушка, стоя на карачках, исполняла у одного из партнеров минет. Двое других работали сзади – один въехал в анальное отверстие, другой, лежа под девушкой, совокуплялся с ней более естественным, классическим способом. Еще двое стояли сбоку – засунув свои инструменты подмышки девушки, они делали бедрами очень характерные движения. Агата, как можно было заметить по стонам и вздохам, получала от этого огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Вскоре в кадре появился еще один партнер – потеснив того, что стоял перед лицом девушки, он засунул стой орган ей в рот…

– Вот это класс!- пробормотал восторженный Хильер,- сразу у двоих! Ну и рот же у этой девицы!…

Комендант Лассард быстро-быстро замигал глазами – он никак не мог поверить, что подобные сцены возможны в стенах Полицейской Академии…

– Кадет Трахтенберг!- наконец-то среагировал он, заорав в микрофон,- кадет Трахтенберг! Сейчас же прекратите это безобразие!…

Та, продолжая свое дело, не обратила на приказ никакого внимания.

– Кадет Трахтенберг!… – продолжал неистовствовать комендант Лассард.

Джордж Хильер нажал какую-то кнопку рядом с экраном – изображение исчезло.

Лассард схватил телефонную трубку.

Сейчас же прислать ко мне эту мерзкую развратницу Трахтенберг!- приказал он дежурному по казарме срывающимся голосом.

Успокойтесь, господин комендант,- произнес Хильер,- это всего лишь видеозапись.

– Как, мне опять подсунули видеозапись?- возмутился Лассард,- и такую гадкую? В прошлый раз было лучше – мультики Диснея…

Двери помещения открылись – в дверном проеме появилась Трахтенберг.

Вы вызывали меня, сэр?- спросила она. Лассард резко обернулся.

Чем это вы занимаетесь? Трахтенберг слегка замялась.

А, господин комендант, вы, видимо, имеете в виду ту старую видеозапись? Один мой знакомый снял это на камеру, когда я еще училась в школе… Вам что, действительно понравилось?

Лоссард сделал недовольную гримассу.

– И вы еще спрашиваете…

– Но ведь в свободное время я могу заниматься чем угодно, не так ли? Вот я и занимаюсь сексом. Скажу честно

– мне очень нравится это занятие… Комендант перебил девушку:

– Но как эта видеокассета оказалась у меня?

– Эту запись случайно увидел один мой новый знакомый – Билл О'Коннор и попросил посмотреть. Он утверждает, что никогда не видел ничего подобного! У него ее взял ваш инструктор, лейтенант МакКони…

Лассард вновь схватил телефонную трубку.

– МакКони,- закричал он,- что это за безобразие? Почему на экране вновь какие-то не имеющие к учебному процессу кадры?…

– Извините, господин комендант,- виновато ответил лейтенант.- Я вновь перепутал: случайно подключил к нашей системе видеомагнитофон…

– Господин комендант,- Джордж Хильер, подойдя к Агате Трахтенберг, приобнял ее за талию,- я, как член общественной комиссии, выражаю свое восхищение вашими кадетами…- Журналист достал из кармана записную книжку,- я хочу сказать, что это происшествие оцениваю самым высшим баллом!…

Тем временем занятия с кадетами уже начались. Под руководством инструкторов будущие полицейские учились метко стрелять, драться, водить полицейскую машину. На теоретических занятиях они овладевали азами юриспруденции.

Через несколько недель почти все кадеты – исключая, пожалуй, только Абрахамсона, более походили на полицейских, чем на гражданских.

Мартинес продолжал издеваться над несчастным Питом. Его богатая на разные гадости фантазия была совершенно неисчерпаема.

Однажды, подкараулив, когда Пит поставил электрочайник и куда-то ненадолго отлучился, Мартинес засунул туда свой самый старый, самый вонючий носок – его сосед, заварив чай и выпив, только удивился новизне вкусовых ощущений. Когда же Эрик показал Абрахамсону, что же явилось причиной непонятного привкуса, того незамедлительно стошнило.

В другой раз Мартинес подсоединил металлическую кровать Пита к электросети – напряжение было небольшое, и Пит несколько минут трясся от разряда, как в лихорадке.

В третий раз Мартинес намазал форменную фуражку Абрахамсона каким-то быстрозасыхающим клеем – Пит снял ее с головы вместе с частью прически…

Самое удивительное, что во всех случаях Абрахамсон всегда оказывался виноватым в глазах начальства. Джон Насименто, под началом которого состоял взвод, где учились Пит и Эрик, устал, в очередной раз наказывая нарушителя.

Причем самые жестокие наказания – вроде подметания плаца железным ломом – Абрахамсон считал для себя не самым тяжелым…

Наконец, Пит не выдержал. Жаловаться на товарища начальству он не мог, так как страшней любого наказания для него был гнев его соседа по комнате – один вид бывшего налетчика ввергал Абрахамсона в полуобморочное состояние. Поэтому, потихоньку собрав с вечера свои вещи, Абрахамсон задумал бежать.

Благополучно миновав дежурного по казарме, Абрахамсон подбежал к небольшому ограждению в явном намерении его перелезть.