Хочу харчо (Рассказы, Монологи, Сценки, Пьесы)

- Вы тоже красивый, - сказал он. - Глаза большие. Уши чистые. За зубами следите...

- Я мигом вернусь, - сказал я.

- Пожалуйста, - сказал он. - Я без вас буду скучать...

Мы нежно улыбнулись друг другу, и я вышел из машины.

Уже подходя к проходной, я обнаружил, что у меня нет пропуска.

- Вот негодяй! - подумал я. - Значит, на всякий случай оставил мой пропуск себе... Ну ничего!.. Не удерет... На всякий случай я проколол ему задние шины...

Убийца

Кирюша Лапенков, высокий худой юноша лет двадцати пяти, сидел в диетической столовой и обедал. Настроение у Кирюши было скверное. Мрачное было настроение.

Да и с чего, спрашивается, быть хорошему настроению у человека, болеющего гастритом, сидящего в душной столовой и поедающего обед за пятьдесят три копейки в составе: суп овощной протертый, тефтели паровые с картофельным пюре, кисель молочный?

Какие мысли должна рождать в мозгу такая пища?

Грустные мысли. Протертые мысли. Паровые. Желеобразные. Бессолевые.

Но нет! Организм Лапенкова протестовал. И в тот момент, когда его желудок равнодушно принимал всю эту преснятину, мозг Кирюши вел активную, буйную деятельность. Мозг кипел. Он рождал острые, соленые мысли, мысли, пересыпанные перцем и аджикой, мысли шипящие и дымящиеся, как шашлык на шампуре.

Вот они, мысли Кирюши Лапенкова, в кратком изложении:

1. Повар - сволочь! Протираешь овощи - протирай, но не до дыр!.. Сам небось харчо жрет!..

2. Участковый врач - халтурщик. Раз нашел у человека гастрит, так лечи. А он, кроме диеты, ничего не прописывает. За что им, коновалам, только зарплату повысили?

3. Председатель месткома Точилин - прохиндей! Не дал путевку в Кисловодск. У вас, говорит, товарищ Лапенков, всего-навсего гастритик, а у нас есть товарищи уже с язвочкой. Им путевочку в первую очередь надо. Мерзавец! На следующие выборы месткома не приду. В знак протеста!

4. Начальник отдела Корольков - убогий чинуша. И голос у него визгливый, как у бабы.

"Вы почему, товарищ Лапенков, не отправили запрос в Керчь по поводу трансформаторов?" - "Потому что забыл!" - "А зарплату вы получать не забываете?"

У, зануда! Тебе бы мою зарплату!

5. Сосед по квартире Рубинин - подонок и извращенец. Каждую ночь у него музыка орет и женщины повизгивают. Оргии устраивает! И хоть бы раз пригласил, каналья!

6. Лето нынче ужасное. Жара, духота! Говорят, солнечная радиация усилилась. Полысеем все к чертовой бабушке!

7. Вообще народ как-то измельчал... Стал хлипкий и пузатый... Сегодня шел по улице - ни одной красивой девушки не встретил... Вырождается род человеческий помаленьку!

8. В футбол наши играть определенно не умеют. Распустить бы команды, а Лужники - огурцами засеять... Все же польза была бы...

9. По телевизору все время какую-то муру передают... В комиссионку отнести его, что ли?

10. Эх, жизнь.............!"

На десятом пункте мысли Лапенкова приостановились в своем развитии. Но произошло это вовсе не потому, что этот пункт был наиболее ярким и всеобъемлющим. Просто Лапенков вдруг заметил, что сидящий рядом за столиком бородатый мужчина пристально его разглядывает. Кирюша этого не любил. Под чужим взглядом он терялся и нервничал. Поэтому, быстро допив кисель, Лапенков встал и направился к выходу. Однако спиной он почувствовал, что бородач тоже поднялся и идет за ним.

Так они прошли вместе по улице шагов десять, и все время Лапенков чувствовал на своем затылке сверлящий взгляд бородача. Тогда Лапенков остановился и обернулся.

- Извините, - сказал бородач, подходя к Лапенкову. - Извините. Разрешите представиться: Валабуев, художник!

- Лапенков, - тихо сказал Кирюша, слегка пожимая протянутую руку.

- Не сердитесь, что задерживаю вас, - сказал бородач, - но дело в том, что меня, как художника, поразило ваше лицо... Это то, что я искал...

- В каком смысле? - растерянно спросил Лапенков.

- В прямом! - сказал бородач. - У вас выдающееся лицо... Низкий скошенный лоб, тяжелые надбровные дуги, острый нос, губы тонкие, нервные... А скулы какие! Ведь это черт знает какие скулы!..

- При чем здесь скулы? - начал нервничать Лапенков. Что вы хотите, товарищ?

- Я хочу вас попросить позировать мне, - сказал художник. - Ваше лицо мне нужно для картины... Это не займет у вас много времени... Всего несколько сеансов... И я заплачу!

Приветливая улыбка на лице бородача и ласковое "заплачу" как-то успокоили Лапенкова. Он смутился и спросил:

- А кого же вы хотите с меня рисовать?

- Убийцу! - сказал художник и улыбнулся.

Наступила пауза.

- То есть как это? - наконец осторожно спросил Лапенков. - Почему убийцу? С какой стати?

- Это не совсем убийца в обычном понимании этого слова, - продолжая улыбаться, сказал бородач. - Это - браконьер. Понимаете, картина называется "Убийство". Композиционно она решается так: опушка леса, а на переднем плане - косуля и охотник. Нежная, трепетная косуля, обагренная кровью, лежит на траве, а над ней склонился охотник. Браконьер с дымящимся ружьем. У него низкий скошенный лоб, тяжелые надбровные дуги, тонкие нервные губы искривились в садистской усмешке...

- Не, не! - запротестовал Лапенков. - Я отказываюсь... Что вы на самом-то деле?.. Я люблю животных... И потом у меня семья, соседи...

- При чем здесь соседи? - поморщился художник. - А что касается животных, то именно из любви к ним я и взялся за это полотно. Я считаю охоту занятием аморальным! Моя картина будет публицистична от начала до конца. Это будет полотно-протест! Почему же вы отказываетесь помочь мне в этом благородном деле?

- Я не отказываюсь, - пробормотал Лапенков, - но как-то странно. Вы меня нарисуете, а что потом скажут?.. Лапенков - мерзавец, скажут...

- Ну зачем же так примитивно, - снова поморщился художник. - Картина не фотография, это все прекрасно понимают... А если кто и узнает вас, то ничего, кроме уважения, к вам это не вызовет...

- Это почему же? - не понял Лапенков.

- Потому что не каждого рисуют художники, - сказал бородач. - Это, если хотите, большая честь... Неужели вы этого не понимаете?

- Подумать надо! - вздохнул Лапенков.

- Хорошо! - сказал художник. - Пошли ко мне домой... Это пятнадцать минут ходу... Вот вам и время на раздумье...

Он взял Лапенкова под руку и повел по улице... Шел он быстро, широким, уверенным шагом... Лапенков едва поспевал за ним. Приходилось семенить ногами и даже иногда подпрыгивать... Оттого и мысли в лапенковской голове были тоже какие-то семенящие и подпрыгивающие...

Вот они, мысли Кирюши Лепенкова, в кратком изложении:

"Откажусь! К черту!.. Почему?.. Потому!.. Зачем людей смешить?.. Почему смешить?.. Ну, не смешить - пугать?.. Зачем людей пугать?.. А чего их не пугать?!.. Пусть знают! С кем! Имеют! Дело! Они все думают, что у меня лицо как лицо! Тьфу, лицо!.. А у меня лоб скошенный!.. Ага, задрожите, голубчики! И Точилин! И Корольков! И Рубидин!.. И все!.. С таким лицом шутки плохи!.. Попробуй! Обидь! А я с ружьем! На картине!.. Над косулей!.. Ничего! Они не дураки! Сегодня над косулей - завтра над тобой!.. Попробуй обхами! Попробуй не дай путевку!.. Ненавижу всех!.. И это зафиксируем!.. Картина-протест!.. Смотрите, люди, до чего довели человека!.. Всех на выставку свожу - звериный лик свой покажу!.. Да и самому на себя со стороны посмотреть интересно. Роковой мужчина!.. Девицы! Будут! Замирать! От! Страха! И! Любить!.. Эх!"

- Пришли! - сказал художник, остановившись перед подъездом большого кирпичного дома. - Ну как, согласны?

- Согласен! - вздохнул Лапенков.

- Я так и думал, - сказал художник. - Прошу вас...

Квартира у художника оказалась огромная и светлая. Три комнаты, через которые прошел Лапенков, были уставлены красивой старинной мебелью и книжными полками. Стены были увешаны картинами, иконами и какими-то диковинными масками. С потолков свешивались огромные старинные люстры с множеством стеклянных подвесок. Было очень уютно и, главное, прохладно.