Каникулы в Бязино (СИ)

-- Дяденька! - надрывалась сестра. - Вы мне бюст обещали!

Танюха вздохнула. Приличный бюст Манюне надо было требовать с родителей, при чем, желательно, еще до рождения. А так поезд ушел. Обидно, конечно, но зачем требовать невозможного с чужого мужика? Разве что этот мужик пластический хирург. И она снова перевела бинокль на мужика в шортах.

Мужик удирал сквозь кусты странным полуприскоком и на отчаянные призывы девушки не реагировал. Внезапно он остановился и Танюха в свой бинокль разглядела как волосы у того встали дыбом. Из-под дуба, довольно ухмыляясь, не спеша и сохраняя достоинство, вырулил здоровенный хряк, гроза всего Бязина. Глядя на него, можно было подумать, что произошло явление народу не свиньи из-под дуба, а шерифа пьяным ковбоям где-нибудь на Диком Западе.

Хряк злорадно хрюкнул, цапанул копытом землю и двинулся на мужика. Мужик взревел и кинулся в обратном направлении. За считанные секунды он преодолел расстояние до поляны и с жутким воплем стал карабкаться на соседнюю с Танюхиной березу.

-- Дяденька! - обрадовалась Маня, увидев мужика. - Где вы были, дяденька? Мне нужен бюст!

-- Какой бюст? - пыхтел жертва хряка, пытаясь взобраться повыше. - Я скромный скрипач! Я приехал сюда искать вдохновения!

-- Какой скрипач? - обиделась Манюня. - Ты мне бюст обещал!

Старшая Бедная подошла к его березе и изо всех сил тряхнула ее. То ли ярость придала ей силы, то ли талант оказался хилым недокормышем, но он тут же рухнул вниз, прямо к довольной морде выскочившего на поляну хряка. Свинья растянулась в садисткой улыбке, выставив на обозрение свои здоровенные клыки, и тут же получила увесистый пинок в филейную часть.

-- Уйди! - зашипела на свинью разъяренная Маня. - Он мой!

Хряк поверил ей на слово. Когда на тебя смотрит взбешенная женщина, то лучше не спорить. Поэтому свинтус прижал уши и потрусил к своему дубу. Что мужику достанется и без него хряк не сомневался.

-- Бюст! - верещала Маня, прикладываясь к почкам мультиталанта. - Бюст Прозерпины!

-- Я скрипач! - отбивался несчастный. - Я пишу увертюры!

-- Девушка! У нас есть бюст! - на крыльцо домика вышел пасечник, держа в руках бюстик Ленина, завалявшийся у него на чердаке. - Такой подойдет?

Впрочем, встретившись с Маней взглядом, он тут же скрылся в доме и на всякий случай подпер дверь столом. В случае крайней опасности они с Гаврюшей покинут дом через окно.

-- Мне не нужна увертюра! Мне нужна романтика! - не останавливалась старшенькая Бедная.

-- Я пишу романтические увертюры! - пропищала ее жертва, стараясь прикрыть голову руками.

-- Насколько романтические? - заинтересовалась вдруг Маня.

-- Самые-самые романтические! - заверил ее новоиспеченный музыкант.

-- Ладно, - сменила гнев на милость Манюня, прикидывая, что нежные серенады, исполняемые Буровым под их окнами, тоже сойдут. - Как быстро пишешь?

-- Очень быстро! - заверили ее. - Только не бейте!

-- Ладно, пошли! - велела Маня, прикидывая, где лучше запереть талант на время сочинения шедевра. А то, не дай бог, снова придумает сменить творческую ориентацию. Может, в хлеву, пока Владик на пастбище?

Творческая личность тащилась вслед за своей мучительницей и пребывала в тяжком раздумье. Ему уже начинало казаться, что было бы правильнее сдаться хряку, чем нарваться на эту девушку.

Танюха подождала, пока те скроются из вида, и постаралась как можно скорее покинуть опасное место. Не дай бог Манюня вернется!

Кирюха йети - алкоголиком заинтересовался. Ни о ком таком за всю свою жизнь в Бязине он не слышал. Но Танюхе он верил, а пасечник у него давно вызывал подозрения. Правда, эти подозрения были весьма смутного толка, но ведь сейчас выясняется, что напрасными они не были! За подозрительными собутыльниками решено было проследить, но сначала приятель настаивал на тщательном изучении буровского участка. Закопанный у них в ограде клад, который Олег самым бессовестным образом увел у них с Танюхой из-под носа, не давал мальчишке спокойно спать. А в том, что клад был закопан именно у Буровых, подросток почти не сомневался.

На дело было решено идти ближайшей ночью. Было как раз новолуние, то есть тьма будет стоять кромешная, что для ночного налета представлялось идеальным. На худой конец, можно было запастись фонариками. Наученная горьким опытом, Танюха, на случай, если их все же заметут, предложила кардинально поменять внешность, или, если ничего другого не получится, просто замаскироваться. Можно просто надеть маскхалаты и в случае провала прикинуться заблудившейся погранслужбой. Кирюха знал две фразы на немецком, Танюха пару слов на французском, так что загулявшие силы натовцев можно было изобразить вполне сносно. Татьяна прекрасно отдавала себе отчет в том, что если Буров поймает ее у себя на огороде, то не избежать ей принудительной прополки помидоров как дракону зоопарка, а так с силами НАТО все же придется для начала поговорить. И если удастся, то и выклянчить на билет до Парижа. Ну, это уже как фишка ляжет.

Вдохновленная мечтами о Париже, Танюха перерыла у тети Раи все шкафы, но путнего ничего не нашла. В отчаянии ей пришла в голову мысль просто накинуть на себя здоровенный синий балахон и подвязаться непонятно как затесавшимся к пожилой родственнице армейским ремнем. Так она совершенно на себя не похожа. Как бы еще физиономию замаскировать? Вспомнив, что Манюня приволокла с собой в деревню кучу всяких "очень нужных" мелочей, она залезла в шкатулку к сестре и обнаружила там три пары линз для глаз. На фига они были Мане, у которой зрение было как у орла Танюха сразу не поняла, пока не увидела надпись на дружественном языке, из которой поняла только одно слово: цвет. Значит, линзы были цветными. Немного подумав, младшая Бедная взяла две линзы с разных упаковок и осталась довольна. Теперь можно было ждать Кирюху.

Проблемы с маскхалатом возникли и у Кирюхи. Но, в отличие от приятельницы, менять внешность ему было довольно проблематично. К тому же мальчишка был начисто лишен дизайнерской жилки. Перерыв отцовский гардероб и на всякий случай проверив дедовский сундук, Кирюха понял, что ему придется довольствоваться новогодним костюмом чебурашки. Ну, раз надо маскироваться, так надо. Тем более, что на новогодней елке в школе его реально никто не узнал. Правда, в таком виде к дому Буровых придется пробираться в кромешной тьме. Но зарытый клад того стоил.

Анютка, тяжело пережив разлуку с капканом, решила навестить близкую к душе штуковину, а именно железяку, закопанную в малине у Буровых. Кто знает, может эта придурочная Лялька нашла ее, и теперь ее имуществу грозило похищение? Нет, железяку надо проверить и на всякий случай перепрятать. В огороде же, как на зло, копался Олег, так и не закончивший своей работы по установке глупого чучела. По мнению Анютки, это было делом пяти минут, и чего тот раззява возится столько времени она понять не могла. Тем не менее пришлось дожидаться, пока спуститься темнота и это настроения не прибавило. Но, едва только на небе зажглись звезды и Буров покинул свой огород, Анютка мигом проникла в его малину, не забыв про свою простынь. Чтобы добиться большего эффекта, она вытащила из шкатулки у Мани первые попавшие под руку цветные линзы и осталась очень довольна. Если Иванова-младшая явится, в чем Анютка почти не сомневалась, то она устроит ей шоу с привидениями. За их симпатичность она не ручается, а вот дикости хватит с лихвой.

Манюня, полдня издевавшаяся над бывшим художником, поэтом и скульптором, и ныне просто великим скрипачом, и добившаяся у того пусть и пятиминутной, но все же приличной мелодии, которую он старательно навывал ей в хлеву, решила немного передохнуть и уселась на крылечке. Талант был отпущен домой "под подписку о не выезде" с заданием научиться исполнять эту мелодию на скрипке. Скрипку же доморощенный Паганини обязался найти сам, благо проникнуть в местный клуб большого труда не представляло. Поэтому Манюня и решила дать себе немного передохнуть, а заодно и дать поспать соседям, у которых от завываний таланта волосы шевелились даже в подмышках.