Жонглер с тиграми

— То есть у вас уже есть самолеты? — уточнил я.

Он взял свой стакан лайм-соды и задумчиво отхлебнул.

— Точнее было бы сказать, что мы близки к подписанию договора по ним.

— Понятно, — я тоже отпил из своего стакана. Это походило на игру в покер — но без карт. — Итак, я полагаю, что коль скоро вы выбрали имя для компании, вам будет нужен новый логотип?

— Я был бы вам крайне признателен. Время поджимает… Что-нибудь такое, баронское.

Мы закончили обед (расплатиться за который у г-на Дхупа не было или средств, или желания). Выходя из ресторана, он спросил, разбираюсь ли я в компьютерах.

— В своей области — достаточно хорошо. А в чем дело?

— Компьютеры — будущее Индии, — объяснил он. — Я намерен открыть тут компьютерную фирму. «Барон Компьютерз» — неплохо, не правда ли?

Авиакомпания, компьютерная фирма… если он и дальше будет склоняться к разносторонности, я, пожалуй, сумею сбагрить ему немного подержанную пирамиду, что не понравилась людям из бомбейской тюрьмы.

Наученные опытом, во второй раз мы не особо старались с логотипом для авиакомпании. «Свежий ветер» — один из вариантов, придуманных нами, довольно спорный, но подходящий для авиакомпании, которая, по крайней мере по задумке, предлагала новый подход к сервису, — превратился в «Барон Эйруэй» (тоже одиннадцать букв!), и эти одиннадцать букв из голубых стали ультрамариновыми. Несколько дней спустя он позвонил вновь.

— Послушайте, вам необходимо проверить телефонную линию, вам при вашем роде деятельности полагалось бы держать ее в порядке! — атака явно была излюбленным средством защиты г-на Дхупа. Я принес что-то вроде извинений за плохую связь, и тон его голоса изменился. — Я пытался связаться с вами, чтобы спросить, нравится ли вам общество красивых женщин?

— Ну да, разумеется, — я помедлил. — Это намек или начало шутки?

— Намек? Шутка?.. Вы не поняли. Сейчас передо мной дефилируют три красивых малайки в униформе моей компании. Я хотел бы, чтобы вы высказали свое квалифицированное мнение относительно этой формы.

Когда я приехал в его офис — маленькую квартиру на первом этаже в центре Дели, — то увидел, что насчет красоты малайских дам он был прав, но вот униформа напоминала защитный комбинезон для фабрики, производящей токсичные химикаты.

— Что вы думаете? — спросил он. Дамы повернулись вокруг себя на манер манекенщиц. — Эту форму разработала моя супруга!

— Весьма оригинально. Может быть, самую чуточку консервативно, но с другой стороны, вы ведь пытаетесь привлечь деловых людей…

— Здесь не Европа. Приходится принимать во внимание общественную мораль. Показывать тело неприлично и может быть скверно воспринято, — объяснил он.

Действительно, даже водолазный костюм был бы более открытой одеждой по сравнению с его униформой.

Г-н Дхуп отпустил девушек и усадил меня в кресло.

— Я должен быть с вами откровенен, — сообщил он. — Боюсь, мой план лизинга [105] флота новейших самолетов был несколько излишне оптимистичен. Но сейчас я получил подтверждение по одному самолету.

— Только одному? — авиакомпания с одним самолетом — товар столь же ходовой, что и брюки с одной штаниной. С другой стороны, он же сам назвал свою компанию «Эйруэй», поставив это слово в единственном числе вместо традиционного «Эйруэйз». Не «Авиалинии», а «Авиалиния».

— Из маленького жёлудя… — начал он.

— Откуда этот самолет?

— Мне любезно согласился предоставить его в аренду король Бутана. Мой личный друг. Да, и я полагаю, что ваши опытные сотрудники сумеют произвести небольшое изменение…

— Какое?

— Не стоит перекрашивать самолет. Мы можем просто наклеить мой логотип поверх существующего. Безусловно, важно, чтобы во время полета он не отклеился.

— Безусловно, — согласился я. — И откуда же будет летать этот самолет, и куда?

— Иннаугурационный полет будет по маршруту Дели — Мадрас. Однако мне необходимо будет прежде решить ещё одну небольшую, чисто техническую проблему.

— Отсутствие запасных частей? — усмехнулся я.

Он удивился.

— Запчастей?..

— Старая шутка «Индийских авиалиний», — попытался объяснить я. — Так в чем состоит ваша небольшая проблема?

— К прискорбию, я столкнулся с определенными непредвиденными сложностями, связанными с финансированием. Ничего серьезного — просто временное осложнение. Я полагаю, через неделю-другую всё разрешится… — он задумчиво погладил пальцем хвостовое оперение модели самолета, стоявшей на столе. На фюзеляже модели было довольно коряво написано «Барон Эйруэй». Затем он гораздо более бодро спросил:

— Кстати, вы принесли мой новый логотип?..

Международные отношения

По крайней мере дважды, заезжая в ворота «Белого дома», Джордж замечал: «Сэр, ваш дом выглядит постоянно недостроенным!».

Может, недостроенным, а может, и полуразвалившимся. Была масса признаков, свидетельствовавших как о первом, так и о втором варианте. Вестибюль, например, по-прежнему оставался стройплощадкой, в лестничном пролете опасно раскачивались трещащие электрические провода, оздоровительный клуб по-прежнему выглядел пустынным и нездоровым местом, а в лифте, когда он почему-то работал, запыленные строительные рабочие постоянно возили какие-то доски. В самой моей квартире опять не работали кондиционеры, контуженные диким скачком напряжения в сети, фильтр «Аквагард» отказался от бесполезных попыток совладать с содержимым водопровода, а общую тарелку спутниковой антенны залило дождем. Мадонна больше не исполняла для меня соблазнительные танцы, Би-Би-Си перестала рассказывать мне о новостях в мире, и даже Робин Лич больше не предлагал мне роскошную жизнь звезд… Когда мир вокруг рушится, у того, кто в нем обитает, есть два выхода: съехать с квартиры или с катушек. Бог знает по какой причине я выбрал второе.

В отсутствии телефона, в ситуации, когда единственным говорящим по-английски человеком в пределах досягаемости был сухопутный спасатель, я вдруг ощутил, что даже зачаточное знание хинди могло бы оказаться для меня полезным. Выучи язык — и все вокруг станут твоими друзьями, а страна — твоим домом, верно? Однако, не будучи прирожденным лингвистом, я сразу же испытал ряд проблем с назальными гласными, взрывными и придыхательными согласными [106]. Европейцу, решил я, для овладения произношением следовало бы обзавестись сильным насморком или повредить гортань, или, в идеале, получить оба этих преимущества. Была и другая проблема. Похоже, никто не знал точно, сколько же всего в хинди гласных и согласных. Согласно первой купленной мной книге — «Хинди за один месяц», гласных было одиннадцать (неужто этот самоучитель редактировал Хари Дхуп?), а согласных тридцать три; но вторая книга — «Универсальный самоучитель хинди» — сообщила мне, что гласных на самом деле шестнадцать, а согласных тридцать шесть [107]. Поскольку вторая книга была одобрена Министерством просвещения и вдобавок президентом, я склонялся к тому, чтобы поверить именно ей. На бумаге, впрочем, все гласные и согласные выглядели одинаково. Кроме того, меня интересовали не тонкости — мне было нужно лишь несколько обиходных фраз.

Те фразы, которые используются в учебниках языка, отчего-то никогда не имеют отношения к обычной, повседневной жизни. Мне всегда было интересно узнать, как живут их авторы. Они постоянно покупают билеты на поезд и спешат на вокзал, желают показаться врачу, спорят о цене овощей и спрашивают, как пройти в музей. Авторы двух моих самоучителей хинди, похоже, жили более интересной жизнью. Уж не знаю, чем они занимались помимо написания учебников, но в их жизни, по всей видимости, играли немаловажную роль такие фразы, как «Покажите мне этот язык», «Пересчитайте мои одежды», «Не стреляйте!», «Как много вам нужного хочется?», «Вы меня видите?», «Черт возьми! Что есть в этой деревне?» и, наконец, «Спокойное рассуждение отлично от возбужденного и поспешного мнения» [108]. Всё это было прекрасно, но мне-то нужен был достаточно краткий и вместе с тем бойкий перевод совсем других высказываний! Например: «Почему ремонт моего кондиционера должен длиться шесть месяцев?». ещё мне нужно было научиться как-то понимать ответы.