Каникулы в Бязино (СИ)

При мысли об Ирине Петровне Танюху скривило. Эта дама постоянно лезла в их отношения и старалась во всем "помочь" молодым. Особенно доставало то, что тетя Ира рвалась научить девушку как правильно стирать носки и сколько раз в день следует мыть пол. Пока Танюха относилась к этому спокойно, полностью игнорируя все речи Венькиной мамы, которую он так обожал. Но что будет, если, не дай бог, их отношения перейдут в более серьезные? Тогда Ирина Петровна вполне может стать ее свекровью? И придется ее во всем слушаться? И она будет вот так же смотреть на нее, как эти женщины? Каждый день? Да никогда!

И именно так созрело решение порвать с Венькой. Созрело в одну секунду и стало тверже гранита. Веньку она бы еще вынесла, но его маму никогда! Все, она теперь свободная девушка! Жизнь налаживается!

И именно обо всем этом она сообщила своим сестрицам, завалившись домой в разорванной одежде и чем-то жутко довольная. Анютка отнеслась к выходам младшенькой с полным равнодушием, только заявив, что от нее ничего другого и не ожидали. Но Манюня, как самая старшая, насупила брови и приготовилась прочитать непутевой сестрице мораль, хотя бы краткую, но взглянув на ее лицо и поняв, что ее пошлют по известному адресу раньше, чем она успеет открыть рот, решила ограничиться лишь выразительным взглядом, который Танюха не заметила вообще.

Да и вообще к старшим сестрам она относилась без должного уважения, справедливо считая, что если ты родился на полчаса раньше, чем остальные, это не дает тебе права считать себя главнее. К тому же ей было интересно, как родители определили, кто из трех близнецов родился первым. Похожих как три капли воды девочек еще в роддоме не раз перетусовывали и путали их кроватки, да и имена девчонки получили лишь через две недели после рождения, когда мечтавший о сыне папа, но получивший трех девчонок одновременно, вышел, наконец, из запоя. Правда, это был в жизни отца единственный запой. На своих девочек он никогда не жаловался, и когда тем стукнуло лет по десять, искренне стал считать, что ему с детьми повезло. Не отличаемые друг от друга по внешности, по характеру близняшки оказались абсолютно разными.

Маня, самая старшая, как определили родители, была девушкой хозяйственной и рассудительной. Она лихо варила суп и жарила приличные котлеты, что ее сестрам казалось верхом кулинарного искусства. Нет, Танюха тоже как-то попыталась сварить борщ, но госпитализированная после этого обеда с подозрением на дизентерию, семья очень просила Танюшу больше к плите не подходить. Та послушалась и доверила готовку Мане, которая занималась этим с удовольствием. Рассудительность старшей сестры заключалась в том, что после школы она не стала долго думать, а сразу подала документы на юрфак и теперь готовилась стать приличным юристом. По крайней мере, так мечтали родственники.

Аня была папиной любимицей. Пока остальные девчонки играли в принцесс и дрались из-за нового платья, Анютка, натянув старые джинсы, помогала отцу в гараже, и искренне считала это лучшим занятием в жизни. Она не боялась такой вещи как электричество и лихо управлялась с дрелью. Всю домашнюю технику чинила именно она, не подпуская к этому делу отца и уверяя, что починка утюга это занятие не для престарелых менеджеров. Александр Ильич, став отцом девчонок в двадцать лет, только хмыкал, прощая своей любимице любое хамство. В конце концов, дочь реально справлялась с техникой лучше него. И ничего удивительного, что Анютка выбрала для себя профессию по своей склонности, решив стать ядерщиком. Девушка мечтала создать космическую бомбу и родня не без оснований опасалась, что у этой-то она получится.

Таня была самой непутевой из сестер. Ни хозяйственностью, ни любовью к технике она не отличалась. Ее увлечением были книги и безумная страсть к придумыванию историй. В детстве у сестер никогда не было проблем с отмазками по любому поводу. Танюха, прогуляв уроки или задержавшись допоздна у подруги, придумывала такие истории, что у взрослых на глазах наворачивались слезы. Причем чистым враньем ее истории назвать было нельзя, Таня говорила всегда то, что действительно могло случиться и так закручивала сюжет сказки, что иногда сама в это верила. Ну, ведь действительно по дороге из школы сестрам могла попасться не только что залитая на площади здоровенная горка, а феноменальная авария с участием трех министров и девчонки не могли уйти с площади, не посмотрев, чем там все закончилось. Мама на такой рассказ не велась, а вот папа слушал с удовольствием, и дочь выдавала ему такие подробности аварии, какие он хотел. Папа и верил, и не верил, но выговоры за позднее возвращение всегда оказывались мягче, чем планировали родители. И поэтому по окончании школы Танюха отправилась на факультет журналистики, где вдоволь могла использовать свой талант. И все бы ничего, если бы не треклятая философия.

Не смотря на внешнюю идентичность и полное расхождение во внутренних мирах, девчонки дружили, и драки между ними вспыхивали редко и по таким незначительным поводам, что тут же затихали, что, вообще-то, для близнецов было не свойственно.

Вот и сейчас, пока Танюха решала, выбросить ли ей испорченное платье или имеет смысл его зашить и носить на даче, Маня накрывала стол к обеду и готовила серьезный разговор.

-- Родители в Болгарии, - важно произнесла старшая сестрица.

По ее тону можно было предположить, что старшие Бедные отправились туда не на три месяца, командированные туда папиной фирмой, а в составе сопровождающих президента и их должны непременно показать сегодня в новостях. Впрочем, командирован за границу был только папа, мама, узнав об этом, тут же взяла на работе отпуск за свой счет и решительно отправилась вслед за мужем, справедливо решив, что три взрослые девицы без них не пропадут.

Девицы действительно не пропали, наметив каждая для себя, как они проведут эти свободные от предков каникулы. Маня планировала поехать к подруге в Омск и оценить все прелести Сибири. Ее не пугали даже здоровенные комары, которые, по слухам, уже несколько лет терроризировали омичей. Анютка собиралась с местными байкерами в автопробег и как раз уточняла схему маршрута. Танюха... Танюха вообще ничего не планировала, полагая, что что-нибудь интересненькое и так наклюнется. И поэтому именно ей было легче всего переварить заготовленную Маней новость.

- Родители в Болгарии, - вновь произнесла Маня и выразительно посмотрела на сестер.

Потянувшаяся, было, за пампушкой Анютка почему-то передумала и на всякий случай вспомнила, помыла ли она руки перед обедом. Когда старшая начинала говорить таким тоном, то непременно стоило ожидать чего-то педагогически полезного. Ладно, если снова будут воспитывать Таньку, которой все это было фиолетово, а если ее? Вечером Анютку ждало свидание с лидером байкерского движения, и она не хотела портить себе настроения ссорами с сестрами.

- Нам пришло письмо от тети Раи, - наконец произнесла Маня и тяжело вздохнула, - Конец нашим планам! - последняя фраза была сказана с таким отчаянием, как будто бедная тетя Рая лишила ее наследства на золотые прииски.

- И что пишет старушка? - поинтересовалась Танюха, которой после сегодняшних событий нестрашны были никакие катастрофы. К тому же тут рушились планы, а как раз их она и не имела.

- Она уезжает в Австралию!

- Куда? - потянувшая заново за пампушкой Анютка снова отдернула руку. - Зачем?

- Планирует выйти замуж, - последовал ответ.

- Замуж? Так ей же семьдесят три!

- Да хоть девяносто восемь! - вспылила Маня, - И она непременно до них доживет! И ее личная жизнь меня никак не касается! Другое дело, что пока она катается к жениху на его ферму, ее собственное хозяйство остается без присмотра! А так как мы ее единственные родственники, то приглядеть за всем за этим она поручает нам! Родители в Болгарии....

В комнате повисло молчание. Планы действительно летели к черту. Ни одной из них не хотелось ехать за двести километров от города в богом забытую деревню и пытаться справиться с хозяйством. Тем более, что никто даже смутно не представлял что же это хозяйство в себя включало. Девчонки были в гостях у тети Раи, когда им было лет по семь, и единственным общим в их воспоминаниях было то, как папе дал под зад соседский козел Петька. Именно тогда сестрички выучили много цветистых и емких характеристик, коими родной отец осыпал козла. Дальше воспоминания расходились. Маня помнила, как Танюха порвала новое платье, повиснув на яблоне, и категорически открещивалась от бега от стада коров по заболоченному лугу, на котором настаивала Анютка. Анютка помнила отлично и стадо, и Маню, бегущую от них, и никак не соглашалась на то, что это была Танюха, так как та в это время каталась на кабане вместе с мальчишками и как она рухнула носом в лужу, наблюдала вся деревня. Танюха не помнила ни коров, ни кабана, ей память подсовывала стадо гусей, которое почему-то надо было срочно ощипать. Но гусей не помнили ни Маня, ни Анютка. Да и вообще детские воспоминания вещь ненадежная, надо было ехать и смотреть все на месте.