Еврейское остроумие

— Хуцпе — это когда ты спрашиваешь, что такое хуцпе!

Этика.

— Тате, что такое этика?

— Поясню тебе на примере. Приходит ко мне в лавку покупатель, берет товара на шестьдесят шиллингов и платит банкнотой в сто шиллингов. После его ухода я замечаю, что сдачу он взять забыл. Вот тут и начинается этика: как мне поступить? Взять эти деньги себе или поделиться с компаньоном?

Массовый психоз.

Жаркий летний день в галицийском городке. Янкель скучающе глядит в окно, видит своего приятеля, идущего мимо, и в шутку сообщает:

— Шмуль, ты уже знаешь? На рынке пляшет лосось! Шмуль тут же разворачивается и бежит на рынок. По

дороге он рассказывает эту новость всем встречным, и вскоре уже весь город валом валит к рыночной площади.

Янкель наблюдает эту суматоху, потом хватает шляпу и на ходу бросает жене:

— Я тоже пойду на рынок. Почем знать, может, и в самом деле там лосось пляшет?

Шмуль размышляет над псалмами:

— "Человек создан из праха и в прах возвратится" — и из-за этого люди стенают? Если бы ты был из серебра, а превратился в пыль, ты потерял бы сто процентов. А так — твой номинал не меняется!

Вариант.

Хасид поет: "Человек создан из праха и в прах возвратится", а сам при этом танцует. Друг спрашивает его:

— Разве это повод для танцев?

— Если бы человек был из золота, а превращался в дерьмо — тогда стоило бы заплакать. А так — вначале дерьмо и в конце дерьмо, а посредине немного шнапса. Так почему бы не потанцевать?

Еврейская мистика отрицает сущий мир, примерно так же, как немецкий идеализм Фихте.

Хасид прослушал убедительную речь об отрицании реальности.

— Ничего не существует! — бормочет он.

Хасид приходит домой и в темноте ищет спички. При этом больно ударяется о печку. Он потирает колено и делает вывод:

— Но печка все же существует!

Психология Талмуда.

Христианин:

— Почему еврей отвечает вопросом на вопрос?

Еврей:

— А почему бы ему не отвечать вопросом на вопрос?

Биржа, считал старый Оппенгеймер, подобна лавине: то вниз, то вверх.

Ассоциация.

— …И потом я повстречался с тем парнем… как его звали… ну, как можно забыть такое простое имя? A-а, его зовут — очень похоже на Наполеон… Правильно: Розенблюм!

Философия религии.

— Мне так трудно живется… Ну, с Божьей помощью как-нибудь справлюсь. — Вдруг обеспокоенно: — Да существует ли Бог вообще?! — Опять успокоившись: — Мой кузен Бильшовский говорит "Да!"

Вариант.

Вдовец перед портретом покойной жены.

— Вот она, моя ненаглядная! Никогда мы с тобой не увидимся… Разве что на том свете. — Обеспокоенно: — Да существует ли тот свет? — Опять успокаивается: — Мой кузен Бильшовский говорит "Нет"!

— Сын мой, Господь Бог вездесущ!

— Вот как? А что Он делает в субботу в трамвае? (Ездить в субботу запрещено.)

— Ну, поезжай с Богом, сынок!

— Но, папочка, разве Бог поедет четвертым классом?

Маленькая Ребекка в музее:

— Мама, почему у ангелов на головках маца?

Старый Шлойме:

— Видите ли, дети, здесь, на земле, нам живется хуже, чем гоям. Зато на том свете нам будет лучше… То есть я бы очень смеялся, если бы нам и на том свете жилось хуже!

Вариант.

— Я бы очень смеялся, если бы оказалось, что того света вообще нет!

— До чего жестока жизнь: вечером ложишься в постель здоровым, а утром встаешь мертвым!

Человек — словно сапожник: живет, мучается, работает — и умирает.

— Как правы были древние! В самом деле, лучше вообще не родиться. Но едва ли одному из тысячи выпадает такое счастье!

— Ребе, как человек растет — снаружи вовнутрь или изнутри наружу?

— Раз ты так спрашиваешь, могу ответить только: "Да!"

Никто за ухом просто так не чешется. Разве что заботы или вши заставят.

Природоведение.

— Я читаю, что Земля вертится, а Солнце стоит. Как же Иеошуа (Иисус Навин) мог остановить Солнце, если оно и так стоит?

— Но тогда оно не стояло! Он его остановил и забыл отменить свой приказ. С тех пор оно и стоит…

— Ребе, почему летом жарко, а зимой холодно?

— Очень просто. Зимой все топят печи, так? Тогда тепло из домов распространяется вокруг и помаленьку нагревает воздух. И к лету собирается тепло.

— Понял. А почему зимой холодно?

— Потому что летом никто печей не топит.

— Прибавьте мне жалованья, — просит шамес. — Я работаю двадцать пять часов в сутки!

— Что за глупости! В сутках только двадцать четыре часа!

— И все же это правда! Спросите хотя бы учащихся в иешиве, они вам подтвердят, что я начинаю работать уже за час до начала дня!

— Ребе, как получается дождь?

— Облака — это такого рода огромные губки. Когда они сталкиваются при ветре, вода из них выжимается, и у нас идет дождь.

— А чем вы докажете вашу теорию?

Сам видишь: дождь идет!

Знаете ли вы, что надежнее всего предсказывает погоду? Полотенце, висящее на веревке.

Если полотенце мокрое и холодное — будет снег.

Если мокрое и теплое — будет дождь.

Если обледенело — будет мороз.

Если развевается от ветра — будет гроза.

А если оно вообще исчезло — это признак того, что его украли.

— Мой кузен Сруль пишет из Америки, что он делает подтяжки. Я не могу этого понять.

— А что тут трудно понять?

— Ну, сам посуди: у нас носят подтяжки, чтобы штаны не свалились. Но зачем нужны подтяжки в Америке, на той стороне Земли, где ходят вниз головой?

— И что тут непонятного? Мы боимся, что штаны спадут, а в Америке боятся вывалиться из штанов.

— Мойше, ты понимаешь, как это поезд едет по железной дороге? Ведь никто его не тащит, не толкает…

— Это происходит так: на перроне стоит гой и звонит, как оглашенный. На голове у него нечто вроде бандитской шапки. Потом на перрон выходит второй гой, начинает размахивать красной тряпкой, похожей на женский фартук, и поднимает вверх руку. В этот момент среди людей, толпящихся на перроне — там и евреи, и христиане, — возникает паника. Все бросаются с дикими криками к вагонам. Ну, поезд тоже пугается и несется прочь…