Ларек Пузырек (повести и рассказы)

Макс открыл размякший ящик, начерпал трехлитровый бидон. "Хоть наемся досыта", - подумал с тоской.

Завтракал мороженым, обедал им же, от ужина отказался. К вечеру в носу хлюпало, в горле хрюкало, в животе пал иней, а на голове хоть блины пеки.

Весь иссопливевший пришел к нам. Стипендия растаяла, на что-то надо было жить.

Как и всех продавцов, учил я Макса за бутылку не умирать, подвигов у прилавка с бросками под танки не делать.

На грозное:

- Ну-ка, лох, выручку быстро сюда!

Макс собрал деньги и медленно левой подает. Дуло исчезло, навстречу деньгам потянулась жадная лапища. Но Максу хотелось под танки. Я и не знал, что на прилавке у него всегда стоял, четко направленный, прикрытый пачками сигарет, газовый баллончик. Руку правую протяни... Он протянул и дал очередь...

Дальше Макс не помнит, сам хватанул газа. Очнулся на полу в тошнотворном состоянии, с выручкой.

Стас посоветовал в милицию не заявлять:

- Проходили, - безнадежно махнул рукой, - Могут самого крайним сделать. Будешь потом время терять доказывать, что ты не двугорбый. И бандитам я бы не говорил на твоем месте.

Максу я выдал компенсацию за треволнения и взял с него слово в будущем героической самодеятельностью не заниматься.

Такой возможности Максу больше не предоставили.

В его следующую смену дуло, появившись, не исчезало, пока 200 тысяч не покинули киоск. После чего под прикрытием того же ствола в окошечко пролезла ручища и начала выгребать все до чего дотягивалась: видеокассеты, бутылки... Одних кассет забрали на двести пятьдесят тысяч.

"Крыша" появилась утром уже откуда-то наинформированная.

- Странно, - недоверчиво качал головой Степан, - ты сам попробуй одной рукой натаскать столько.

Я пробовал, не получалось.

- Будем разбираться, - пообещал Степан.

А я пошел посоветоваться с Петро Иванычем. Его насторожил факт: откуда бандиты так быстро все узнали, если я их еще не успел оповестить. И добавил:

- Твой Степа дуру гонит! Есть такие загребалы, через окошечко полкиоска очищают.

Вечером "крыша" сняла меня с ужина. Ко мне домой "крыша" приезжает всегда без предупреждения и, когда они предлагают "проехаться", у меня на языке вертится брякнуть: с родными прощаться или как?

По дороге сообщили результаты следствия:

- Разводит тебя твой продавец. У него дома нашли пять бутылок водки, три шампанского, четыре видеокассеты, хотя видака нет.

Что-то вякать против следствия было бесполезно.

Привезли меня в большой подвал, где во времена моей студенческой молодости был турклуб. Здесь мы готовились к походам, здесь счастливыми щенятами пели: "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!" Теперь в подвале стояли качковые тренажеры, сидел избитый Макс. Вокруг него бандиты, в основном блатнячок сопливый.

- Не колется пока, - сказал один из них Степану.

Тот отвел меня в угол, где на стене была нарисована снежная вершина, оставшаяся от другой жизни.

- Если он тебе нужен, - кивнул в сторону Макса Степан, - плати четыре лимона. Иначе здоровье у него отнимем и сдадим в милицию...

Достал я кошелек.

- Классно он тебя сделал! Ох, классно! - говорил на следующий день Стас. - Они нас лохами кличут. Лохи мы и есть! Были, есть и будем! Как хотел великий Ленин!

ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ РОМАН

Любовь не вздохи

на скамейке...

Кого только нет у нас среди продавцов! Дипломатов нет. Летчиков нет. Хирург торрокальный был. Коля Брагин. Можно сказать, распределился к нам. Заканчивая институт, попросился на постоянную работу:

- Возьмете?

Почему не взять умного человека. Макса "крыша" потребовала уволить, открылась вакансия.

Работала у нас в ту пору Лида Потехина, когда-то учитель физики и всегда чистюля до мозга костей. Пылинки на витрине в ее смену не найдешь. Белоснежную тряпочку из рук не выпускала.

Что Коля-хирург, что Лида-физик работали без претензий, подвела весна.

В пересменку подает Лида список прохождения товаров, я на обратной стороне обнаруживаю:

У меня поехала крыша

Я несу несусветную чушь!

Но хочу тебя, Лидочка, слышишь!

И обидеть тебя не хочу!

И подпись: "Николай".

С "Я помню чудное мгновение" не сравнить по гениальности. Тем не менее, даже самый вредный критик не будет отрицать - оба произведения не что иное, как признание в любви. У Коли, может, платонизма поменьше. Да оно бы и ладно, так имелось осложняющее поэзию обстоятельство - Лида была замужем. Хотя Коля-хирург тоже. Кстати, муж у Лиды виртуоз. Как-то я обронил при нем: хорошо бы иметь свою печать санэпидстанции. Он на следующий день приносит.

- Где, - спрашиваю, - приватизировал?

- Нигде, - говорит, - сам вырезал, как выпускник кружка "Знай и умей".

Тут бегаешь штампульки дурацкие по кабинетам собираешь, он их играючи делает.

И вот его разводят. Сразу по прочтению стиха, хотелось думать - развод поэтический. Так сказать, гипотетически-филологический.

Ан, нет.

Прихожу утром на остановку, у одного моего киоска, как после артналета, ни одного целого стекла. Витрина всяким тряпьем закрыта: одеялом, полушубком, ящичным картоном.

Селезенка екнула - ограбили! Второй раз екнула - а продавец?

После Макса я куста боялся...

Коля-хирург выходит, весь живой и виноватый.

- Виктор Никитич, - начинает лепетать, - извините, стекла сегодня же вставлю.

- И ничего не рассказывает, поросенок, что ночью заявился муж Лиды и устроил взятие Бастилии.

Драма началась вечером. В одиннадцать часов Коля, нарушая закон "Пузырька" - не оставлять киоск без присмотра, - закрыл свой и побежал к возлюбленной на чашку чая. Пока муж в отъезде. Он возьми и анекдотично заявись раньше срока. Квартира у них в двух уровнях. На первом этаже две комнаты, наверху зал и кухня. Муж постучал в дверь, Лида Колю спрятала за шкафом. Стой, мол, ниже травы, тише воды. А сама мужа от гнезда любви уводит на второй этаж и укладывает бай-бай под предлогом: внизу жара, дышать нечем.

Коля, боясь задохнуться от жары, поспешил с эвакуацией. Ему бы подождать чуток, когда супруг-соперник крепче уснет. Да сердце болит за производство, киоск бесхозно брошен. В темноте в прихожей оделся-обулся и тихохонько принялся замки открывать. Крутит-крутит, ничего не получается. Откуда Коле знать, что один вправо открывается, а другой влево. Ну и заблудился в двух замках. Крутит, дверь дергает, трусливым потом обливается. Шаг до спасения остался и...