Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Одной из ярких фигур, работавших по белой эмиграции, был Николай Николаевич Крошко, о котором в 1928–1929 годах в западной печати были помещены публикации под броскими заголовками: «Король кремлевских шпионов», «Коллекционер ротозеев», «Человек, который проходит сквозь стену».

Вначале Крошко внедряется в монархическую организацию «Братство белого креста» (ББК), входит в доверие к его руководителю, становится его первым помощником и советчиком. Под влиянием Крошко ББК сворачивает активную антисоветскую деятельность и распадается. Используя свое руководящее положение в «Братстве», Крошко проникает в другие белоэмигрантские центры и собирает по ним обширную информацию. Ему удается снять копии секретных документов, хранившихся в сейфе престолонаследника великого князя Кирилла, а также с секретной документации миссии Деникина и Врангеля в Берлине. После распада «Братства белого креста» Крошко внедряется в находившийся в Берлине белоэмигрантский разведывательно-диверсионный центр, который возглавлял бывший царский судебный следователь по особо важным делам, действительный статский советник Орлов В. Г., а в годы Гражданской войны — начальник контрразведки Добровольческой армии.

Одной из излюбленных форм подрывной работы Орлова было изготовление и распространение фальшивых документов, которые искусно оформлялись по подлинным документам советских инстанций или Коминтерна. Одна из таких фальшивок привела к нанесению жестокого удара по Компартии Болгарии. Другая — к серьезному осложнению отношений Советского Союза с Англией, поставленных почти на грань разрыва (известное письмо Зиновьева).

Крошко удалось «поймать» Орлова на одной из таких фальшивок, и это привело к ликвидации разведцентра. Орлов изготовил и подсунул американским корреспондентам фальшивку о якобы имевшем место подкупе советским правительством двух американских сенаторов. Крошко негласно изъял из архива Орлова черновики фальшивки. Когда эти черновики были доведены до американцев, правительство США потребовало от Германии суда над Орловым. К этому требованию присоединилась и советская сторона. В результате Орлов был осужден немецким судом к четырем месяцам тюремного заключения, а по отбытии наказания выдворен за пределы Германии.

В 1928 году, когда Крошко был заподозрен на Западе в связи с советской разведкой, в печати появилось сообщение о его гибели при переходе границы. На самом же деле он возвратился на родину, проживал и работал в Москве под фамилией Кейт.

В 30-е годы в Румынии работала агентурная группа, в которую входили выведенный нелегально в эту страну разведчик Георгий Эммануель (Мартовец) и местные жители — баронесса Евгения Зоти и ее сын Юрий Зоти. Этой группе удалось поставить под контроль деятельность нескольких белоэмигрантских центров и иноразведок.

Так, ровсовские полковники Желундковский и Боголюбов, а также английский разведчик Мюллер давали Мартовцу задания по сбору стратегической и оперативной информации о Черноморском военном флоте. Румынская разведка поручала сбор информации в пограничных западных областях Советского Союза.

По всем этим вопросам через Мартовца и другие возможности до противника была доведена выгодная для советской стороны информация.

Полковник Боголюбов по заданию «Братства русской правды» пытался привлечь Мартовца к созданию бандитских групп для организации вылазок в районе Киев— Проскуров — Винница. Разведчик, ссылаясь на знание обстановки на местах, сумел убедить полковника в невозможности и нецелесообразности проведения этой работы.

Через Мартовца были перехвачены три письма бежавшего за границу Петра Крючкова, руководителя антисоветской организации, взорвавшей в 1925 году пороховой склад в Севастополе, к оставшимся в Советском Союзе его сообщникам. В письмах предлагалось возобновить враждебную деятельность, сообщалось, где хранится оружие, давались соответствующие инструкции. Естественно, эти инструкции остались невыполненными.

В результате работы Мартовца и его группы с 1931 по 1936 год было выявлено и нейтрализовано свыше сорока агентов, засланных белоэмигрантскими организациями и зарубежными разведками в СССР.

В конце 1936 года в результате предательства Эмма-нуель (Мартовец) Георгий Александрович, Зоти Евгения Евстафьевна, Зоти Юрий Константинович были арестованы румынскими властями и приговорены к большим срокам каторжной тюрьмы. Евгения Зоти не вынесла каторжного режима и умерла в тюрьме в 1943 году. Мартовец и Юрий Зоти были освобождены из заключения Красной Армией в 1944 году и принимали участие в боях с фашистами.

По указанию руководства страны резидентуры выполняли также работу по зарубежным троцкистским организациям. В этот же период перед разведкой все чаще ставились задачи по оказанию активного влияния на внешнюю политику иностранных государств и государственных деятелей в выгодном для СССР направлении. Наиболее успешно эта задача была выполнена в период прихода к власти и последующей деятельности правительства Народного фронта во Франции. Большие успехи были достигнуты й в проникновении в международные сионистские организации в США.

В этот период появляются и первые зарубежные партнеры советской разведки. Ими являлись работники созданной в 1922 году Государственной внутренней охраны Монгольской Народной Республики, а также сотрудники турецкой контрразведки, с которой с 1927-го по середину 1931 года поддерживались официальные контакты.

Важное значение в истории становления внешней разведки имело решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года. Деятельность разведки была подвергнута тщательному анализу, и в принятом развернутом решении были определены приоритетные задачи разведывательной работы. В постановлении Политбюро констатировалось, что Советский Союз находится на пороге новой войны, в связи с чем рекомендовалось переводить работу заграничных аппаратов ИНО из советских учреждений на нелегальное положение. Резко увеличилось финансирование разведки. В середине 30-х годов на ее нужды отпускалось от восьми до десяти миллионов рублей в валюте.

Тем же постановлением было предписано развернуть «активные действия» по ликвидации предателей и перебежчиков, главарей белоэмигрантских террористических организаций. Одновременно была создана самостоятельная спецгруппа под руководством Я. И. Серебрянского, вошедшая в историю советской разведки как «группа Яши», для развертывания диверсионно-террористической деятельности в глубоком тылу противника на случай начала войны с «западными демократиями». Первоначально эта группа действовала в составе ИНО ОГПУ, но позднее она перешла в непосредственное подчинение наркома Ягоды, а с 1937 года функционировала при секретариате Наркомата внутренних дел. Серебрянский и его сотрудники создали двенадцать резидентур на территории основных стран Европы, Азии и Америки.

В мае 1934 года правительство вновь рассмотрело вопрос о повышении эффективности работы ИНО ОГПУ и Разведупра РККА, улучшении координации их деятельности. Была создана постоянная комиссия в составе начальников этих органов. На нее возлагались разработка и согласование общего плана разведывательной работы за границей, обмен опытом, взаимная информация о провалах, тщательное изучение их причин. В мае 1935 года в целях более тесного взаимодействия и повышения уровня разведработы начальник внешней разведки А. X. Ар-тузов был переведен на работу в военную разведку в качестве заместителя ее начальника в звании корпусного комиссара. Его преемником стал бывший заместитель А. А. Слуцкий.

Постоянный оперативный контакт между двумя разведками на уровне их руководителей как в центральном аппарате, так и в резидентурах, взаимная помощь, согласованность в действиях — все это сыграло немаловажную роль в успешном решении целого ряда разведывательных задач. Однако в конце 30-х годов сотрудничество было нарушено в связи с незаконными арестами и обвинениями ряда руководящих работников обеих разведок.

В это время отец часто контактировал по службе с Артузовым и Слуцким. Когда в 1935 году Артузов перешел на работу в Разведупр РККА, а Слуцкий возглавил И НО, то заместителем Слуцкого стал опытный разведчик Шпигельглас, у которого был большой опыт работы за границей в качестве нелегала — в Китае и Западной Европе. В начале 30-х годов в Париже «крышей» ему служил расположенный возле Монмартра рыбный магазин, специализировавшийся на продаже омаров.