Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1

Эти две задачи автор доклада находил "весьма значительными по объему" и не по силам одному Генеральному штабу. Для их разрешения он полагал необходимым привлечь под общим руководством Ген. штаба все разведывательные органы на Дальнем Востоке, а именно: штабы Иркутского и Приамурского военных округов, Заамурского округа пограничной стражи, консулов в Цицикаре и Гирине, помощника военного агента в Мукдене, негласного агента ген. штаба. Ладыгина и заведовавшего разведкой в Корее. Автор доклада, предлагал поручить каждому из указанных разведывательных органов и лиц организацию агентурной разведки в определенном районе, "определив начертание последних на основании совокупности современных стратегических данных, заранее позволяющих с достаточной долей вероятности предусмотреть вероятный ход развития военных действий в начальный период нашей войны на дальневосточном театре….

Дальше автор доклада развил свою теорию о разных категориях агентов и их взаимоотношениях.

Он утверждал, что разведывательные организации в военное время не могут ограничиться одним лишь агентом-резидентом потому, что последний, особенно в крупных узловых пунктах, не может единолично уследить за прибывающими в эти пункты и расходящимися из него по различным направлениям войсковыми группами и транспортами средств снабжения противника. Поэтому в распоряжении некоторых агентов-резидентов "должно находиться определенное в каждом отдельном случае количество помощников для одного лишь наблюдения за неприятельскими действиями".

Однако и этого мало, ибо, по словам автора доклада, агент-резидент и его помощники способны лишь учесть количество, составив направление движения войсковых групп в момент прохождения последних через данный пункт. Для достижения полной осведомленности о группировке и передвижениях неприятельских войск, необходимо в составе "звеньев разведывательной сети, расположенных в исходных пунктах предполагаемых операционных направлений отдельных неприятельских групп, иметь особую категорию так называемых подвижных агентов тыла, кои, будучи приданы к этим группам, преимущественно в качестве маркитантов, кули и т. п., и прочно связаны как со своим агентом-резидентом, так и с внешним центром разведки, постоянно доносили бы последним о составе и передвижениях данной группы".

По мнению автора доклада, крайняя бедность усовершенствованных средств сообщения на Дальнем Востоке и совершенная неуверенность в возможности использования их в военное время "вызывает необходимость принять в основание организации связи выше упомянутых категорий агентов, как между собою, так и с Россией — способ личной передачи сведений. Отсюда вытекает необходимость иметь еще одну категорию лиц — так называемых агентов связи. Число последних в составе каждого отдельного звена автор доклада поставил, в зависимость от важности и объема задачи последнего, а именно, — "от вызываемой обстоятельствами степени оживленности сношений агента-резидента с внешними центрами разведки, величины расстояния между пунктами их расположения, количества высылаемых звеном подвижных агентов тыла, а равно от тех же данных в отношений связи последних с агентами-резидентами или же непосредственно с внешним центром разведки".

Но и это еще не все. Оказывается, что в составе каждого звена "необходимо иметь еще и некоторое количество запасных агентов, для немедленного замещения убыли в той или иной категории".

Кроме агентов, входящих в состав районных организаций, должно иметься некоторое количество агентов для поручений, для выполнения в военное время особых задач по разведке, для проверки наиболее важных сведений, доставляемых агентами-резидентами, а равно для усиления связи с последними или замещения их, если бы какое-либо звено было захвачено целиком неприятелем. Эти агенты для поручений должны состоять на лицо уже в мирное время, комплектоваться из наиболее верных, ловких и смышленых людей, и с объявлением войны вместе с заведывающими районной организацией войти в состав внешнего центра.

К докладу-мобилизационному плану были приложены штаты и тарифы мирного и военного времени, дававшие следующую картину:

В мирное время на их содержание требовалось 64.800 руб.

Генерал-квартирмейстер счел возможным представить этот, с позволения сказать, "мобилизационный план" начальнику Генерального штаба со следующим заключением:

"Представляя настоящий доклад вашему превосходительству, по детальном его обсуждении, докладываю, что на проектируемые мероприятия нельзя смотреть иначе, как на примерную общую схему, в которую могла бы вылиться разведывательная деятельность нашей агентурной службы в Маньчжурии и Корее.

Ввиду тревожных слухов о военных приготовлениях Японии, нам надлежит быть особенно чуткими в отношении проявления этих приготовлений в сопредельных с нами районах и сделать нашу разведку более интенсивной на случай возможного разрыва…".

Начальник Генерального штаба в ответ на это заявил, что "с предметом доклада я был совершенно незнаком, а потому затрудняюсь сказать что-либо определенное. Казалось бы, план выработан целесообразный; вероятно, применение его на деле укажет на необходимые поправки…".

Таким образом, доклад был утвержден, на чем и закончились приготовления агентурной разведки военного времени на Дальнем Востоке.

Беспечность русского Генерального штаба в отношении подготовки разведывательной службы к военному времени вообще была прямо поразительной. Так, например, в 1912 году русскому Ген. штабу удалось через адъютанта австрийского начальника Ген. штаба получить австрийский план войны. Неловкость Ген. штаба тотчас же дала возможность австрийцам узнать о нахождении этого плана в руках русских. Несмотря на это, русский Ген. штаб решил почивать на лаврах, в надежде по всей вероятности, что австрийцы оставят этот план войны без изменений и Россия будет в случае войны "играть с открытыми картами". На деле же в 1914 году оказалось иначе, Ген. Ю. Н. Данилов [46](бывший ген. — квартирмейстер Ген. штаба за несколько лет до войны и ген. — квартирмейстер Ставки в первый год войны) пишет:

"…Однако, к этому времени (23/VIII 1914 г.) выяснилось, что наши сведения мирного времени, касавшиеся формы стратегического развертывания австро-венгерских армий, оказались неточными и что развертывание австрийцев в действительности произошло значительно западнее, чем мы ожидали…".

Эта беспечность русского Ген. штаба тем более странна и непонятна потому, что Австро-Венгрия, ведя захватническую политику на Балканах, в начале 1912 года сумела совершенно секретно мобилизовать свою армию против России [47]. Это показывает, что русский, Ген. штаб, имея агентурную сеть, не чувствовал не только биения политического пульса, но даже неспособен был улавливать такие крупные события, как мобилизация армии своего ближайшего соседа:

Заканчивая эту главу, можно сказать, что:

1. Русский Генеральный штаб не имел в мирное время систематически организованной агентурной разведки, хотя об этом все время говорил и писал;

2. О своих противниках он имел самое смутное и подчас совершенно неверное представление;

3. Никаких реальных мер для заблаговременной организации и насаждения агентурной сети на случай войны русским Ген. штабом принято не было.

Часть IV. Русская агентурная разведка во время войны 1914–1918 гг

Глава первая. Фронтовая (оперативная) агентурная разведка армий

Отсутствие указаний, и инструкций свыше. — Вместо определенной системы — изобретательность низовых начальников разведки. — Агентурная разведка V армии — ее организация, вербовка, подготовка, отправка и оплата агентов. — Количество агентов. — Качество доставленных сведений. — Расходы. — Трудности разведки. — Конкуренция между штабами армий при вербовке агентов, — Издевательство над агентами.