Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1

При отчислении военного агента он получал ту же курьерскую дачу и 1.000 руб. кредитными.

Что из себя представляли "курьерские дачи", показывает тот факт, что в 1907 году на эту надобность было ассигновано 24.800 руб.

Таким образом, военный агент в стране 1-го разряда, помимо "курьерских дач" и червонцев, получал в год 7.270 руб.

На агентурные расходы все военные агенты вместе получали до 45.000 руб. в год. Но в 1907 году такой безотчетный отпуск военным агентам сумм на агентурные расходы был признан нерациональным, ибо выяснилось, что эти суммы не расходовались по своему прямому назначению, а являлись как бы дополнительным содержанием военных агентов. Поэтому впредь было решено отпускать военным агентам эти суммы на агентурные расходы под отчет.

Вообще же содержание военных агентов (без отпусков на агентурные расходы) обходилось в год 148.420 руб. золотом или 224.130 руб. кредитными, причем сюда еще не входили расходы на оплату телеграфа и почты, которые также относились на интендантскую смету.

Считая организационные вопросы так или иначе введенными в штатно-тарифные нормы, Генеральный штаб приступил к урегулированию вопроса работы военных агентов по существу.

Прежде всего необходимо было дать указания относительно того, чем именно интересуется Ген. штаб. До этого времени всем посылавшимся заграницу официальным и тайным военным агентам вместо точных, ясных и определенных заданий, периодически освежаемых, ставилась лишь одна общая задача — освещать данное государство в военно-политическом, экономическом и статистическом отношениях. Расшифровки этой всеобъемлющей формулы не давалось. Лишь в 1906 году была осознана необходимость детализировать даваемые общие задачи. Для этой цели в начале 1906 года при Генеральном штабе было созвано специальное совещание "по составлению программы для военных агентов". На совещании были представлены почти все главные управления военного министерства. Собралось всего 5 генералов и 4 полковника Генерального штаба. На этом совещании Генеральному штабу пришлось выслушать много неприятных истин. Агентура Генерального штаба беспощадно критиковалась представителями главных управлений военного министерства и некоторые из них требовали создания собственной, самостоятельной и независимой от Генерального штаба, агентуры. Так, например, представитель главного артиллерийского управления заявил, что “до сих пор артиллерийское ведомство не имело и не могло иметь постоянных агентов заграницей и должно было получать нужные сведения через Генеральный штаб от военных агентов. Однако такой порядок оказался на практике совершенно неудовлетворительным, вследствие слабой организации нашей военной агентуры и неподготовленности лиц, ее составляющих". Ежегодные командировки по 3–4 офицера заграницу, с целью, главным образом, технического усовершенствования, также не могли дать нужных артиллерийскому управлению сведений. Когда же представители Генерального штаба заявили, что не может быть и речи о создании специальной агентуры артиллерийского управления, представитель этого управления внес предложение "пересмотреть организацию военной агентуры и включить в ее состав офицеров-артиллеристов. В тех же случаях, когда в составе военной агентуры не будет специалистов, периодически командировать таковых для совместной работы с военными агентами по разбору и собиранию сведений по артиллерийской части".

Кроме того, представитель артиллерийского управления настаивал на предоставлении этому управлению "некоторой самостоятельности и независимости в собирании специально-технических сведений, для чего в бюджете этого управления должны быть особые денежные средства, как для специальных командировок, так и для покупки в исключительных случаях ценных документов и чертежей.

Однако последнее требование руководителя главного артиллерийского управления было категорически отвергнуто начальником Генерального штаба. Видя такое отношение начальника Генерального штаба к вопросу о децентрализации агентурной разведки, представитель главного инженерного управления ограничился тем, что представил совещанию специальную "декларацию", в которой, между прочим, указывалось, что это управление много сведений получает через посредство иностранных фирм, но эти сведения должны всегда тщательно контролироваться, так как "фирмы очень часто предлагают то, что заграницей при испытании оказалось непригодным для дела". Далее "декларация" указывала, что наиболее ценные сведения возможно получать только через посредство военных агентов, но что практика показала, что донесения военных агентов по техническим вопросам инженерного ведомства носят совершенно случайный характер и не основываются "на строгой и вместе с тем необходимой по существу дела программе".

Представители Генерального штаба указывали в ответ на все эти упреки, что в будущем работа агентурной разведки улучшится, что вся беда в том, что до сих пор ни одно из центральных управлений не представляло своих требований на нужные сведения.

В результате этого совещания все главные управления военного министерства представили громадные ведомости с перечнем необходимых им сведений. Генеральный штаб из этих отдельных ведомостей составил общую сводку и разослал их своим 12 военным агентам. Но самое характерное здесь то, что эта сводка вышла до того обширной и, следовательно, невыполнимой, что сам Ген. штаб, препровождая ее военным агентам для исполнения, счел нужным заявить следующее:

"… Различными отделами военного министерства представлены требования сведений, которые им необходимы и которые должны быть вами исполнены. Сведения эти до известной степени сокращены в особом совещании, но все-таки представляются весьма обширными. Прежде чем приступить к исполнению заявленного, предлагаю вам составить себе программу и постепенность исполнения. То, что может быть добыто непосредственно вами, то вы исполните, то же, что потребует помощи посторонних лиц и специалистов, должно быть вами выделено и заявлено."

"В интересах дела я считаю необходимым сообщить вам, что помощь в этом отношении может быть оказана лишь в ограниченном размере…"

Таким образом, вместо того, чтобы ясно и определенно заявить военным агентам, что вот, мол, вам программа минимум с перечнем наиболее важных и необходимых в первую очередь сведений и программа максимум с перечнем сведений общего, но более второстепенного характера, Генеральный штаб препроводил им всю кипу заданий и заявил, — "разберитесь в них и составьте себе программу действий". Понятно, что военные агенты "составили себе программу", но эта программа как раз шла в разрез с потребностями военного ведомства. Ясно, что ни один военный агент не включил в свою программу вопросов, освещение которых сопряжено с трудностями. Он себе наметил для исполнения более мелкие вопросы, не требовавшие особого труда, но маловажные для военного ведомства. Следовательно, и здесь Генеральный штаб не мог подняться до уровня руководителя и свалил решение такого важного вопроса в агентуре на плечи исполнителей — военных агентов.

Необходимо отметить, что в смысле постановки конкретных задач своим подчиненным исполнительным органам и в настаивании на их исполнении Генеральный штаб хромал на обе ноги. Он, видимо, был бессилен отличить важные вопросы от мелких, первоочередные от второстепенных. И, когда читаешь иногда мелочные до смешного задания, создается впечатление, что все крупное, большое и важное в жизни иностранных армий русскому Генеральному штабу было уже известным, оставалось лишь выяснить второстепенные вопросы и разные мелочи. Так, например, в конце 1906 года военному агенту в Париж летит задание: "Срочно выяснить порядок пригонки ружья у барабанщиков французской армии, достать рисунки и фотографии, уясняющие эту программу". Легко себе представить, сколько труда и энергии военный агент затратил на освещение этого "архиважного" вопроса.