Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1

Если вспомнить стремление Германии во что бы то ни стало поссорить Англию с Россией и, таким образом, расстроить "Entente Cordiale" ("сердечное согласие"), то станет совершенно ясным, откуда, из каких источников шла информация Гартинга и Манасевича о присутствии японских истребителей в Северном море. Прямым подтверждением, на наш взгляд, этого мнения является телеграмма Вильгельма Николаю Романову от 17 (30) октября 1904 года, в которой он пишет:

"… Слышал частным образом, что тульские рыбаки уже заявили, что среди своих судов они видели чужой пароход, не принадлежащий к их рыбацкой флотилии и им неизвестный. Значит тут была измена. Думаю, что английское посольство в Петербурге должно знать эту новость, которую доселе скрывают от английской публики из боязни "blamage" ("шума").

Глава шестая. Военная агентура департамента полиции

Задания Морского министерства по агентурной охране эскадры Рожественского и поручение их выполнения Мануйлову. — Сведения Мануйлова. — Оценка работы Мануйлова департаментом полиции.

Нам остается сказать еще несколько слов о той помощи, которую старался оказать военному ведомству департамент полиции.

Из книжки Бецкого и Павлова мы узнаем, что с начала военных действий Манасевичем-Мануйловым была создана, по поручению департамента полиции, непосредственная внутренняя агентура при японских миссиях в Гааге, Лондоне и Париже. Мануйлову, якобы, удалось установить наблюдение за корреспонденцией этих миссий, осветить настроение и намерения японцев "причинить повреждения судам второй эскадры на пути следования на восток". Кроме того, Мануйлов, якобы, достал также дипломатические шифры Америки, Китая, Болгарии и Румынии. Тот же Мануйлов, якобы, перехватывал письма японского военного агента в Стокгольме — Акаши.

От морского министерства Мануйлов имел поручение охранять Балтийский флот, получив на это дело 300.000 руб. Для артиллерийского управления военного министерства он покупал какие-то чертежи новых орудий и т. д.

В общем, вся эта агентурная деятельность Мануйлова, кроме "охраны Балтийского флота", обошлась за время с 19 октября 1904 года по 14 июля 1905 года, т. е. за 9 месяцев — 52.628 руб.

Все эти, добытые Мануйловым, материалы, однако, были раскритикованы самим департаментом полиции и признаны никуда не годными. Вот что писал департамент полиции:

1. Мануйлов берет слишком дорого за свои сообщения.

2. Мануйлов совершенно не церемонится с фактами. Они (факты) показали, что выписки и фотографии, которые Мануйлов выдавал за копии и фотографии японских шифров, просто-напросто взяты из китайского словаря, что военные чертежи и планы, которые заинтересованные агенты иностранных держав всучили Мануйлову, работая не в пользу, а против России".

После такой оценки работы Мануйлова со стороны департамента полиции, конечно, не приходится говорить о ценности ее для русского военного ведомства.

Глава седьмая. Заключение

Отсутствие достоверных сведений о японской армии. — 25 % прибавка. — Мнение "эксперта" о японской армии и его постепенное изменение. — Признания Куропаткина. — "Важная причина неудач — малая осведомленность о противнике".

Итак, можно сказать, что русская армия начала и кончила войну с Японией без разведки, без знания своего противника.

До какой степени плохо было поставлено дело разведки во время русско-японской войны, показывает хотя бы тот факт, что русское командование, неуверенное в достоверности имеющихся и доставлявшихся разведкой сведений о численности японской армии, прибавляло к имевшимся данным о численности еще по 25 % надбавки. Даже сам Куропаткин после заключения мира притворился весьма неприятно пораженным этой своеобразной надбавкой. Он писал [40]о прибавке в 25 %, которая, "как только заключили перемирие, вдруг исчезла и японцев оказалось менее, чем мы считали по данным разведки, ожидая боя…"

Когда война кончилась, Куропаткин в том же "отчете" вышучивал одного из русских "экспертов" по японским делам, который "утверждал во Владивостоке до начала войны с Японией, что мы можем считать одного русского солдата равным трем японским". После первого поражения он умерил свой тон и допустил, что, пожалуй, можно противопоставить каждому японцу одного русского. К концу следующего месяца он объявил, что "если желаем одержать победу, мы должны выставить на каждого японца по три русских…" Вышучивая задним числом легкомысленные суждения сомнительного "эксперта" в японских делах, сам Куропаткин, также болевший этим общим недугом по оценке сил японцев, — принял эти суждения все-таки за чистую монету. На этом основании при выработке плана кампании войны бывший военный министр и впоследствии главнокомандующий принял в основание возможность "сбросить японцев в море", даже при численном превосходстве с их стороны…

В своих "записках" [41]Куропаткин признает, что "мы не оценили материальных и особенно духовных сил Японии и отнеслись к борьбе с нею недостаточно серьезно". Куропаткин обвинял в этом "проглядении" ему неподчиненный долгое время Главный штаб…

В апреле 1905 года опомнился также и генерал-квартирмейстер штаба главнокомандующего. Он написал длинный доклад главнокомандующему о необходимости разведки. В этом докладе он, между прочим, говорил, что "одной из важных причин наших неудач в столкновении с японцами является неуверенность в своих силах, даже в своем численном превосходстве. Неуверенность эта происходит, отчасти, от малой осведомленности войск о данных, добытых уже разведкой…"

Это показывает, что даже те жиденькие сведения, которые имелись в русских штабах, не были известны соответствующим войсковым начальникам.

Часть III. Русская агентурная разведка с 1906 г. по 1914 год

Глава первая. Планы реорганизации агентурной разведки

Приказ о новой организации центрального органа разведки. — Критика прежней организации разведки — доклады Никольского, Михельсона и др. — Попытка министерства иностранных дел забрать агентурную разведку в Азии в свои руки. — Сведения о постановке агентурной разведки в иностранных государствах — доклад военного атташе в Турции полк. Хольмсена. — Расчет и дислокация тайных агентов. — Идея реванша и попытка Ген. штаба объединить агентуру всех ведомств на Дальнем Востоке. — Проект Лехмусара о поддержке революционного движения в Корее против Японии. — Отчет о результатах агентурной работы в 1907 году.

В начале 1906 г., в результате работ разных компаний и совещаний по реорганизации управления армий, был издан приказ по военному ведомству с опубликованием новых штатов разных военных учреждений, в том числе и вновь созданного Генерального штаба. К последнему перешли также и разведывательные функции.

Согласно приказа по военному ведомству от 22/IV 1906 года за № 252, было создано 5-ое делопроизводство части 1-го обер-квартирмейстера, в которое перешли оперативные-добывающие функции разведки. Личный состав этого делопроизводства должен был состоять из 5-ти штатных делопроизводителей — полковников или подполковников Генштаба и 6-ти их помощников в тех же чинах.

Обработка добытых этим делопроизводством сведений и материалов об иностранных армиях была сосредоточена в шести делопроизводствах части 2-го обер-квартирмейстера следующим образом:

Как видим, тут уже налицо разделение добывающего и обрабатывающего органов разведки, при чем бросается в глаза весьма своеобразное распределение стран между обрабатывающими делопроизводствами; так например, Турция делится между двумя делопроизводствами. По каким соображениям был установлен такой порядок, нам неизвестно.