Радиошпионаж

На следующей, более низкой ступени криптографической иерархии французской военной машины стояли шифротделы, приданные различным штабам армий и армейских групп на той же основе, что и подчиненные этим штабам службы связи. Присутствие криптоаналитиков вблизи линии фронта давало возможность находить детали, полезные в дешифровальной работе. Например, если немецкая артиллерийская часть получала шифрсообще-ние и через два часа наносила удар по определенному сектору, то в распоряжении французских «фронтовых» криптоаналитиков оказывались слова, которые с большой вероятностью присутствовали в открытом тексте переданного пару часов назад немецкого шифрсообщения и могли помочь в его дешифровании.

«Ранней пташке достается червяк»

К маю 1915 года закончился период маневренной войны. Объем немецких военных радиосообщений значительно сократился, и в течение оставшейся части года он был невелик. Эта передышка дала возможность французским военным криптоаналитикам заняться решением других задач. Например, ретроспективным чтением германских криптограмм, перехваченных в первые дни войны. Знакомство с их содержанием помогло уяснить ход мыслей немецких стратегов.

Затишье второй половины 1915 года сменилось взрывом радиопередач в начале следующего. Это был год, когда немцы безостановочно перебирали известные методы зашифрования в поисках идеального шифра. Но французы не отставали от них, и их Генеральный штаб иногда получал два-три вскрытия немецких шифров в течение нескольких часов. В этих криптоаналитических разработках французы зорко подмечали любую слабость в системах шифрованной связи противника. Особенно полезными были стереотипные сообщения типа «Ночь прошла спокойно» или «Докладывать нечего». Французы извлекли для себя выгоду даже из известной черты немецкого национального характера — методичности. Каждую новую шифрсистему немцы тестировали, зашифровывая пословицы в качестве проверочных сообщений. Особенно часто для этого использовалась поговорка «Ранней пташке достается червяк».

Большую помощь оказывало знание стандартной фразеологии немцев и их приемов ведения радиопередач. Подробное представление обо всем этом французы получили еще в первые месяцы войны. Тогда немецкие связисты, опьяненные молниеносными победами, ошарашенные объемом переписки и раздраженные скучной работой по зашифрованию, стали посылать свои сообщения открытым текстом. Иногда французы обстреливали немецкие окопы и имитировали подготовку к наступлению только для того, чтобы немцы включили в открытые тексты своих криптограмм некоторые позарез необходимые французским криптоаналитикам слова.

Первая из новых немецких шифрсистем появилась в 1916 году одновременно со вспышкой активности радиопередач. Французское верховное командование посчитало, что это было признаком подготовки немецкого наступления. Дешифрованные в криптобюро военного министерства тексты перехваченных немецких шифр-сообщений оказались всего лишь простыми шифровальными упражнениями, отрывками из газетных статей и даже тригонометрическими формулами. Тем самым военные криптоаналитики избавили командование французских войск от необходимости срочно принимать меры для подготовки к отражению германского наступления.

Легенда о ней была такова. Земное воплощение дьявола, красавица-танцовщица выдавала немцам важные военные секреты французов, относившиеся к боевым операциям 1915-1916 годов. Эти секреты она узнавала от высокопоставленного француза, с которым была в близких отношениях, и сообщала их еще гораздо более высокопоставленному немцу, с которым тоже была близка. После себя она оставила инструкцию для последующих поколений шпионов, правилами которой и по сей день пользуются западные шпионские службы.

Существовала и контрлегенда. Ни в чем не повинная мученица стала жертвой дьявольского умысла. Другая знаменитая артистка, приревновав ее к своему мужу, обвинила соперницу в шпионаже. В результате коварных махинаций произошла страшная судебная ошибка, закончившаяся расстрелом. Угрызения совести, терзавшие клеветницу, заставили ее съездить в Рим, покаяться папе и попросить у него прощения.

И легенда, и контрлегенда о супершпионке XX века Мате Хари не раз оглашались в печати. В легенде правды было немного. В самом деле, можно ли всерьез относиться к «матерой» шпионке, которая в инструкции для начинающих шпионов посоветовала: «Если вы увидели десять пушек, используйте шифр — запишите, что вы истратили десять шиллингов»? В контрлегенде же все совершенная неправда. И Мата Хари не была невинной жертвой, и та, другая артистка никому ее не выдавала. А разоблачила Мату Хари... Эйфелева башня!

Маргарита-Гертруда Маклеод, урожденная Зелле, дочь почтенной голландской семейной пары, своей сценической карьерой и псевдонимом была обязана Востоку, куда она отправилась вскоре после того, как в 1895 году вышла замуж за капитана голландских колониальных войск. Между 1901 и 1905 годами Маргарита Маклеод из голландки превратилась в танцовщицу Мату Хари, уроженку Явы. Ее характер определился, воля окрепла, и она отбыла в Париж, где почти молниеносно добилась успеха и известности. В 1914 году Мата Хари переехала в Берлин, который встретил ее не менее гостеприимно. В Париж она вернулась только в 1915 году.

Летом 1916 года Мата Хари заметила за собой слежку.

В августе того же года она сама явилась к Ладу, руководителю французской службы контршпионажа. Об их встречах рассказал Ладу в книге своих воспоминаний. Мата Хари начала беседу с ним с жалобы в кокетливом тоне: за ней, мол, следят, в ее отсутствие какие-то люди роются в ее чемоданах, что за безобразие! Ладу отшучивался, слабо отрицая свое участие в установленном за ней надзоре. Затем они перешли к делу. Танцовщица желала отправиться на лечение в прифронтовой город Виттель. Для этого ей был нужен пропуск-разрешение, и Ладу его охотно выдал.

Вблизи Виттеля в ту пору создавался французский авиалагерь. Немцы чрезвычайно им интересовались, и французская служба контршпионажа это знала. Ладу был совершенно уверен, что Мата Хари едет в Виттель исключительно из-за авиационного лагеря. Один агент под видом лакея был внедрен в гостиницу, где она остановилась, а другой, переодетый летчиком-офицером, активно за ней ухаживал. Однако эти хитрости не дали никакого результата: Мата Хари вела себя безукоризненно. По окончании лечения она вернулась в Париж и снова явилась к Ладу — как будто без особого дела, так, просто поболтать.

Вторая беседа оказалась гораздо интереснее первой. Она велась в том же веселом, шутливом тоне, вот только договорились на ней до вещей нешуточных. Было заключено соглашение: Мата Хари поступает в распоряжение французской службы контршпионажа, едет сначала в Испанию, а потом в Бельгию, где и будет работать. Ладу позже признался, что при расставании он не знал истинных намерений Маты Хари. Но его идея была очень проста. Дело в том, что в 1916 году французы получили в свое владение код, при помощи которого руководитель германской шпионской сети в Испании фон Крон сносился с верховным командованием в Берлине. Француженка Марта Рише, которая еще до первой мировой войны отличилась тем, что выступила пионером женского летного спорта, вызвалась отправиться в Испанию в качестве секретного агента, чтобы отомстить за убитого на войне мужа. Она поставила цель обворожить фон Крона и сумела завладеть не только его сердцем, но и ключами от личного сейфа, в котором хранилась кодовая книга. Разместившаяся на Эйфелевой башне станция перехвата улавливала все шифрованные радиотелеграммы, шедшие из Мадрида в ставку Гинденбурга, а французские криптоаналитики успешно их дешифрировали с помощью полученной от Рише копии кодовой книги.

Вскоре после прибытия Маты Хари в Испанию в Париже были перехвачены и дешифрованы две телеграммы. В первой сообщалось: «В Мадрид прибыл агент N21. Ему удалось поступить на французскую службу... Он просит инструкций и денег. Сообщает следующие данные о местонахождении французских полков... Указывает также, что французский государственный деятель... находится в близких отношениях с иностранной принцессой...» В ответной шифртелеграмме предписывалось: «Скажите агенту N21 вернуться во Францию и продолжить работу».