Вертолёт, 2006 №2

Превосходное качество выпускаемой продукции, точное и своевременное исполнение заказов обеспечили предприятию заслуженный международный авторитет и репутацию надежного делового партнера. «Гидромаш» активно и успешно сотрудничает с компаниями Liebherr Aerospace, Liebherr Hydraulikbagger, Yungheinrich, Messier Dowty и др.

Предприятие оснащено высокопроизводительным и высокоточным оборудованием производства ведущих мировых компаний. Система качества ОАО «Гидромаш» сертифицирована европейской сертификационной фирмой AeroCert (на соответствие стандартам ISO 9001–2000, EN 9100–2001) и в системе добровольной сертификации «Военный регистр» (на соответствие качества требованиям ГОСТ РВ 15.002-2003 и ГОСТ РИСО 9001–2001).

Мощный научно-технологический задел позволяет предприятию уверенно смотреть в будущее, укреплять свои позиции на мировом рынке, расширяя международные контакты, постоянно участвуя в крупных международных проектах.

603022, Нижний Новгород пр. Гагарина, 22 тел: (8312) 78-84-44 факс: (8312) 30-94-50

e-mail: [email protected]

www.hydromash.ru

И С Т О Р И Я

На войне как на войне

Записки военного летчика

А.В. Сурцуков

Мы продолжаем публиковать воспоминания начальника Управления армейской авиации ВВС МО России генерал-лейтенанта Анатолия Васильевича Сурцукова, в которых перед читателем предстают события афганской войны. Военный летчик Сурцуков участвовал во многих локальных военных конфликтах последних десятилетий. Афганистан стал местом, где он и большинство его сослуживцев по вертолетной эскадрилье приняли первое боевое крещение.

Говорят, что от судьбы не уйдешь, что есть люди, над которыми довлеет злой рок. Встречаются такие и среди летчиков…

Федор Степанов в нашу эскадрилью попал сразу после училища. Неплохой летчик, он довольно успешно освоил курс боевой подготовки и быстро стал командиром экипажа. Не случайно именно его в числе первых «варягов» направили воевать в Афганистан. Зная честолюбивый характер Степанова, его стремление в каждом полете доказать свою исключительность, мы не сомневались, что из похода он вернется с заслуженной наградой. Однако этого не случилось. Вопрос «почему?» долго мучил эскадрилью.

Как выяснилось, был с ним в командировке такой случай.

Пошла пара вертолетов, в которой вертолет Федора был ведомым, на выполнение задачи по досмотру караванов. На борту вертолета находилась, как и положено, досмотровая группа. «Методика» выполнения подобной задачи такая: ведущий вертолет садится примерно в километре от объекта, высаживает досмотровую группу, а те шерстят колонну на предмет обнаружения оружия. Ведомый вертолет в это время прикрывает действия наземной группы с воздуха, обеспечивает ее отход, готовясь в случае сопротивления или обстрела с земли открыть ответный огонь.

Вот и наша пара вертолетов, обнаружив в назначенном квадрате караван, приготовилась к вышеперечисленным действиям. Ведущий, не найдя приемлемой площадки для посадки, принял разумное решение дождаться, когда караван выйдет на более ровное место. Но не таков был Федор. Доложив ведущему, что будет выполнять посадку именно тут, а то рассредоточатся и уйдут, мол, сволочи, он начал моститься на террасу горного склона.

И ведь сел, однако. Все было бы хорошо, но вздумалось ему (чтобы обеспечить возможность быстро взлететь в случае надобности) развернуться на этой чертовой террасе, где и так стоишь, как на одной ноге против ветра. Ну, и во время этого неуклюжего маневра нечаянно задел несущим винтом (между прочим, вращающимся с бешеной скоростью) за склон горы. Хорошо, что десантуру успел высадить. Вертолет от такой «грубости» отбросило набок, винт разлетелся в разные стороны, а вся машина во мгновение ока превратилась в груду металлолома, из-под которой выполз ошалелый экипаж, волею случая отделавшийся ушибами.

На выручку потерпевшему аварию «борту» поспешила из Кабула группа, состоящая из «полосатых» прикрытия и «зеленых» спасательных (для запутывания врага в эфире было принято именовать в открытых радиопереговорах Ми-24 — «полосатым», Ми-6 — «большим», а Ми-8 называли «зеленым», прим. ред.). Один из них пошел на посадку, чтобы забрать Федин экипаж. Во время зависания вертолет также задел винтом гору, и. на земле образовалась уже вторая куча дымящегося металла. Только когда вызвали с ближайшего аэродрома редкостную тогда «эмтэшку», смогли с огромным трудом вызволить незадачливые экипажи из каменного плена.

Прошло полгода после возвращения Феди, когда наша эскадрилья засобиралась в свою командировку в Афганистан. Никто кандидатуру Степанова на эту командировку и не рассматривал. Но неукротимое самолюбие не давало Федору покоя, и он написал рапорт с просьбой отправить и его тоже. Сложное чувство вызвал этот рапорт у нас. С одной стороны, опытный летчик нам не помешал бы, помог бы быстрее освоиться в реальных боевых условиях. С другой стороны, я лично, будучи заместителем командира эскадрильи, прекрасно понимал, что когда перья у летчика торчат не только из задницы, а изо всех мест — добра не жди. Но командование рассудило иначе, видно, Федя нашел убедительные аргументы.

Действительно, по прибытии на место Степанов на практике многое нам открыл. И летал смело, я бы даже сказал, бесшабашно. Большое впечатление на комэска Юрия Васильевича Грудинкина произвел такой его прием: перед сбросом бомб Федя зажигал дымовую шашку под брюхом, имитируя подбитый вертолет, потом сухим листом падал на цель и с расчетного рубежа, отбросив шашку, производил бомбометание. Объяснял свои действия так: противник меньше внимания обращает на подбитый вертолет. У меня же на этот счет сложилось совершенно противоположное мнение: у любого волка срабатывает рефлекс добить ослабевшую жертву, поэтому ей уделяется наибольшее внимание.

Жизнь расставила все точки там, где они должны быть.

Федор летал на боевые задачи все более смело и даже залихватски. Его бреющий полет происходил уже не в метрах, а в сантиметрах от земли. «Правак» его экипажа Саня Чередников говорил после полета, утирая пот: «Он так убьет меня».

Борттехник Серега Богза написал рапорт о переводе на другую машину. Остальные командиры начали роптать, мол, так не успеем натаскаться перед выполнением серьезных задач, которые уже замаячили на горизонте, ведь Федя все удары (вылеты на выполнение огневых задач) на себя забрал! Это послужило поводом для серьезного и непростого разговора со Степановым. И я, употребив имеющуюся власть, отказался в дальнейшем планировать Федора к вылетам.

Через неделю грянула первая в нашей командировке операция серьезного масштаба. Она быстро набрала обороты, интенсивность вылетов резко возросла. Начал сказываться дефицит экипажей. Командир эскадрильи скрепя сердце начал планировать и Федора, взяв с него клятвенное обещание «не шалить». На задании в Газни Степанов сдержал свое обещание, образцово и без лишнего выпендрежа выполнив вылеты на разведку. Собравшись вылететь обратно в Кабул, он запустил вертолет, приготовился вырулить к месту взлета. В этот момент к его машине слишком близко подрулила пара «зеленых» с Кандагара. Саня Чередников, указав командиру на возможность «интимной близости» между их вертолетом и чужаком, начал жестами из кабины выражать свои чувства (командир подтвердил их соответствующими словами по радио).

Но то ли командир кандагарской «восьмерки» чего-то недопонял, то ли неправильно истолковал жестикуляцию, только его машина пошла на разворот на ужасающем расстоянии от винта Фединой «вертушки». Удар, скрежет, свист разлетающихся частей фюзеляжей, разрубаемых двумя винтами во взаимной рукопашной, и вот она — готовая авангардистская «композиция» из металла, которая еще минуту назад была двумя исправными, «живыми» вертолетами.