Там, где Крюков канал...

Театральная площадь. Гравюра конца XVIII в.

Композиция Театральной площади образована объемами двух крупных зданий – Консерватории и Мариинского театра в сочетании с фасадами импозантных жилых домов, значительная часть которых возведена в 1870-1890-х годах.

Многие жители Петербурга, даже те, кто неплохо знает свой город, обычно связывают название Театральной площади с Мариинским театром оперы и балета. Мало кому известно, что имя площади старше его на целых 77 лет.

К. П. Беггров. Петербургский Большой театр. Литография по рисунку К. Ф. Сабата. 1820 г.

Щеголь в дрожках. Литография по рисунку А. О. Орловского. 1820 г. Слева здание Большого театра

Разгадку происхождения названия, оказывается, заключают в себе массивные стены расположенной напротив Мариинского театра Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, первого в России музыкального учебного заведения. Под слоем штукатурки можно обнаружить стены некогда стоявшего здесь Большого Каменного театра. Он занимал место, на котором сейчас расположено левое крыло Консерватории, включая вход в учебные помещения и Малый зал. Действительно, по своему архитектурному оформлению эта половина здания выглядит вполне самостоятельной. Семь окон ее фасада, обращенного к площади, когда-то смотрели в просветы между мраморными колоннами выступающего вперед изящного классического портика.

В конце 1773 года «повелением Екатерины Вторыя…» на малозастроенной просторной Карусельной площади в Коломне, прямоугольном пространстве, открытом к Крюкову каналу, началось возведение первого в России каменного театра. Его проектирование и сооружение осуществлялось архитектором А. Ринальди и инженером М. А. Деденевым. Долгое время разработку проекта театра связывали с именами театрального живописца Л. Тишбейна и инженера Ф. Бауэра. Однако недавно историк Т. А. Николаева обнаружила архивный документ, подтверждающий, что создателем проекта и главным строителем театра все же был А. Ринальди. В донесении действительного тайного советника и кавалера М. Деденева говорится: «Ваше императорское величество высочайше соизволили поручить мне строение здесь публичного театра по сделанным планам и смете обер-архитектора Ринальди». В 1779 году в переписке Екатерины II упоминается о падении Ринальди с лесов. Старый зодчий с тех пор не мог лично следить за всеми постройками, осуществлявшимися по его проектам, поэтому в 1791 году окончание строительства театра поручили генерал-инженеру Федору Бауэру.

Архитектор А. Ринальди – автор проекта Большого Каменного театра в Петербурге

Г. Бухгольц. Портрет Екатерины II. 1773 г.

Торжественное открытие театра состоялось 22 сентября 1784 года, в день коронации императрицы Екатерины II. Князь А. А. Шаховской в «Летописи русского театра» писал, что Большой Каменный театр был открыт премьерой итальянской оперы «На Луне» – творения драматурга К. Гольдони и композитора Дж. Паизиелло. Автор музыки долго жил в Петербурге, занимал место дирижера в опере и даже некоторое время был инспектором театральных оркестров. На заглавном листе пьесы Карло Гольдони, напечатанной в Санкт-Петербурге, было сказано, что «На Луне» – «веселое театральное празднество, имеющее быть представленным в новом Каменном императорском театре, по случаю дня открытия, назначенного на торжественный день коронации ея императорского величества Екатерины Вторыя». В комедии было три акта, но так как торжественный спектакль не мог продолжаться долго, то автору пришлось переделать пьесу, составив из нее большое театральное действо в пяти картинах. Музыка Джованни Паизиелло сопровождается несколькими составами хоров, дуэтов и инструментальных интерлюдий. Артисты, исполнявшие оперу, – итальянской труппы, хористы из придворной капеллы…». Именно с этого торжественного спектакля (22 сентября 1784 года) старая Карусельная площадь в столице стала официально называться Театральной.

Член Российской Императорской академии наук, член многих зарубежных королевских академий И. Г. Георги в 1794 году издал в Петербурге свой капитальный труд «Описание Российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга», в котором подробно, как очевидец, описал торжественное открытие Каменного театра. Автор книги, как и все петербуржцы, был потрясен его красотой и блеском: «Снаружи представляет оный громадное здание величественного вида. Над главным входом стоит изображение сидящей Минервы из карарского мрамора, с ее символами, а на щите надпись: Vigilando quiesco (покоясь продолжаю бдение). Все здание определено для комедий, трагедий, опер, концертов и маскарадов. Поелику в комедии и трагедии требуется, чтоб можно было явственно слышать говоренное и различать черты лиц актеров, то и неудобно было сделать залу весьма великую. Для достижения же первого отверстие театра сделано столь велико, как обширность места позволяла. Императорская ложа находится в середине, против театра, в горизонте онаго и так, что все перспективные линии в оной смыкаются, отчего разнообразные представления здесь наиболее пленяют. Под кровлей находятся четыре большие водохранилища с восьмью мехами и двумя насосами; сверх того, в этом здании восемь крылец и 16 выходов, которые все имеют взаимную связь между собою. Ради громовых ударов сделан при сем театре профессором Кольрейфом громовой отвод, где копие Минервы управляет молниею».

Театральный зал, освещенный органтовыми лампами и великолепной массивной люстрой, представлял собой величественное сооружение, которое вполне бы соответствовало своему назначению, если бы «не один важный недостаток: отсутствие резонанса; в ложах, расположенных напротив эстрады, голоса актеров едва слышны».

Спектакли обычно начинались в 5 часов и заканчивались не позднее 10 часов вечера.

Цены на билеты в новый театр были для того времени довольно высоки. Билет в ложу первого яруса стоил 12 рублей, в кресла – 2 рубля, а вход в партер – 1 рубль медью. В момент открытия Большого театра в партере было 3 ряда кресел и скамьи. Кресла, как правило, занимались стариками и первыми сановниками государства. Офицеры гвардии и «все порядочные люди» размещались на скамьях. В ложах второго яруса в те времена нередко можно было видеть старых женщин в домашних чепцах с вязанием в руках и стариков-купцов в атласных халатах, вальяжно расположившихся со всеми удобствами, по-домашнему. В то время билетов, поступающих в открытую продажу, было очень мало. Абонементы на ложи и кресла заранее раскупались знатной и богатой публикой, которая в то время имела право декорировать и обставлять купленную ложу по своему вкусу. Это придавало театру «ужасную пестроту», которую отметил И. А. Крылов: «Театр здешний показался мне довольно велик… но, осматривая вокруг, представилася мне ужасная пестрота, потому что каждая ложа обита особливого цвета обоями, а у каждой такого же цвета занавески, так что было тут смешение всех разных цветов».

Зодчий Тома де Томон – автор реконструкции петербургского Большого театра

Несколько позже партер стал делиться на две части: несколько рядов кресел и «стоячие» места. Обычно в «стоячем» партере и в верхних ярусах размещалась разночинная публика – журналисты, учителя, студенты, причем в левой стороне партера, как правило, собирались любители и знатоки театра. Здесь можно было встретить Пушкина, Грибоедова, Глинку, Шаховского, Одоевского и молодых людей, из среды которых впоследствии вышли декабристы.