На берегах реки Ждановки

В 1930-х годах Спас Колтовской взорвут, и с ним исчезнет «страна Колтовская», превратившись в безымянную окраину сначала Приморского, а потом Ждановского района.

Начиналась же история храма Преображения Господня в самом начале XVIII века. В 1711 году дислоцировался в этом месте гарнизонный Колтовской полк. При нем по традиции того времени организовали походную церковь. Определили и причт для полковой церкви: два священника, дьякон, дьячки и просвирня. Штат для провинциальной церкви не такой уж маленький, что, видимо, объяснялось большим количеством треб.

Первым священником, о котором упоминает история, был «пришлый из Галича поп Симеон Иванов». Тому, что священник оказался «пришлым», удивляться не стоит: в молодой российской столице «своих» и не могло быть. Богослужения в походном храме начались в Великий пост 1722 года, но поскольку Колтовская слобода разрасталась, и регулярные службы требовались уже не только военным, но и гражданским лицам, проживавшим поблизости, в 1726 году освятили место для новой деревянной церкви. Вновь построенная и освященная во имя Преображения Господня церковь приняла верующих в 1727 году. Гарнизонный полк в это время уже переименовали в Невский пехотный полк, однако церковь, как и всю слободу в обиходе, продолжали называть Колтовскими – по имени первого командира Колтовского полка.

Преображенская церковь в Колтовской. Фото К. Шульца. 1890-е годы

Почти стихийно возле церкви возникло и кладбище. Сначала хоронили местных, затем «умерших под следствием» в располагавшейся поблизости Тайной канцелярии. Историк А.Б. Богданов в небольшой, но очень содержательной работе «Колтовская слобода» приводит список умученных в застенках Канцелярии и похороненных при Колтовской церкви. Называются имена основателя и первого настоятеля Саровской пустыни 84-летнего иеросхимонаха Иоанна (1736 год), монахини Серафимы Андреевой (1745 год), колодников Семена Милова, Ефрема Журавлева, Ивана Назарова, Петра Калачева, Ивана Андреева и др. Особенно много жертв Тайной канцелярии схоронили в 1752 году. Это при том, что специальным Указом запрещалось погребать тела умерших в городской черте. Но в осеннее и зимнее время, когда дороги покрывались непроходимой грязью или заметались непролазными сугробами, отвозить тела умерших куда-либо просто не представлялось возможным. Так и хоронили на Колтовском кладбище в нарушение Указа вплоть до 1770-х годов.

Вообще же о быте Колтовской слободы можно судить не только по роману «Петербургские трущобы», на который мы уже ссылались, но и косвенно по документам о перемещении и назначении священников. Все было на виду в этой небольшой замкнутой слободе, в том числе и неблаговидные поступки. Причем пьянство не являлось столь уж редкой страстью. К примеру, служивший настоятелем Колтовского Спаса в 1760 году отец Алексей (Федоров) возбудил недовольство прихожан вымогательством, а недовольство окрестных священников совершением служб и треб в соседних приходах. За это его вместе с предавшимся пьянству дьяконом Петром Гавриловым отстранили от церкви. В 1765 году другой настоятель о. Козьма был отдан под суд за те же грехи: вымогательство, пьянство, совершение треб в чужих приходах.

Надо отметить, что в окраинных районах Петербурга благосостояние священнослужителей сильно зависело от подношений прихожан, в частности во время треб (исповедь, причастие, отпевание, освящение жилища), поэтому так непозволительно было вторгаться священнику в чужой приход и отнимать кусок хлеба у своего собрата.

Впрочем, большинство священнослужителей являлось непререкаемым авторитетом для прихожан, исправно неся службу. Среди них были и выдающиеся личности, такие как о. Петр (Леонтьев), до службы в Колтовской церкви участвовавший в качестве полкового священника во многих сражениях русской армии и окончивший жизнь в сане иеромонаха на военном корабле «Исидор»; и Дмитрий Куколевский, сделавший придворную карьеру в 1850-х годах; и протоирей, кандидат богословия Александр Покровский, составивший в 1875 году подробные сведения о храме Преображения Господня в Колтовской, коими историки пользуются до сих пор.

Наверное, не стоит и говорить, что главной бедой для Колтовской слободы являлись наводнения. Страдала от них и церковь. Это сейчас местность в районе Новоладожской улицы и улицы Красного Курсанта значительно поднята над уровнем моря многочисленными подсыпками, а в XVIII веке ее уровень был метра на полтора ниже. Не только катастрофические, но и самые рядовые наводнения, на которые мы не обращаем никакого внимания, покрывали пол и подвалы храма невской водой. Не случайно ежегодный молебен об избавлении от наводнений стал традицией церкви, а икона «Иисус Христос словом укрощает бурю», написанная в честь спасения от наводнения 1824 года, считалась прихожанами особо чтимой.

Во время наводнений иконы укрывали на чердаках домов, но сама церковь ветшала. Подвалы долго не высыхали, дерево гнило. В 1759 году «начали дело» о постройке новой деревянной церкви. Собирали пожертвования и в ризнице хранили тетради с записями имен жертвователей; как свидетельствует история, самый значительный взнос на постройку храма сделал казначей Невского гарнизонного полка капитан Иван Делведеров.

В 1763 году новый деревянный Преображенский храм был освящен. Располагался он несколько южнее прежней церкви. Храм построили однокупольным, с колокольней над западным входом. Из-за недостатка средств купол сначала покрыли досками, однако позже, когда начались протечки, обили железом. Алтарь бокового предела был освящен в честь весьма чтимого в то время в России святителя Дмитрия Ростовского, мощи которого были незадолго до этого обретены.

В 1800 году гарнизонный полк, переживший к этому времени несколько переименований (Невский – далеко не последние его название), покинул устье Ждановки и церковь окормляла уже не солдат, а жителей Колтовской слободы и Петровского острова, всего около 70 дворов. Это много для маленькой церкви, и она не удовлетворяла потребности верующих. Ведь надо учесть, что в районе по соседству с храмом работала красильная фабрика Ф. Каттани, в устье Ждановки – ситцевая фабрика, а на Петровском острове – завод Ждановых, канатная фабрика Гота и российско-баварская пивоваренная фирма «Бавария». Значительная часть работающих на этих предприятий являлась прихожанами Спаса Колтовского, поэтому обойтись прежней вместимостью храма или прежним штатом священников было уже трудно.

Тем более церковь опять пришла в ветхость; побывавший там в начале 1860-х годов В. Крестовский назвал ее «очень древней». Встал вопрос о постройке каменной церкви, работа над проектом была поручена архитектору А. Жуковскому. За счет пожертвований собрали немалую сумму денег – свыше пятидесяти тысяч рублей; среди жертвователей были купцы, имевшие дворы поблизости: Андриянов – на Ждановской набережной; Жданов – на Петровском острове; Леонтьев – по соседству с церковью на Леонтьевском мысу.

На плане местности 1861 года, хранящемся в ЦГИА, показана в разных ракурсах планируемая к постройке новая каменная церковь, а рядом действующая старая, которую решили не сносить вплоть до постройки новой. Поначалу дело шло споро, и к 1863 году церковь была в основном построена; на праздник водружения креста собралось столько народу, что храм не вмещал всех желающих, что лишь подтверждает факт: Колтовская слобода к этому времени сильно разрослась. Но случилось несчастье.

Сейчас трудно сказать, то ли молодость и неопытность архитектора А. Жуковского, то ли иные факторы привели к катастрофе 1864 года, в результате которой рухнул внутрь главный купол церкви, погиб строитель и на много лет затормозились работы. Судя по тому, что специальная комиссия, хотя и признала Жуковского виновным в обрушении, не вынесла ему никакого серьезного взыскания – единого мнения о причинах катастрофы так и не было выработано.