Сириус Б (СИ)

- Ну, ты! - закричал Эмилий, вскакивая на ноги, но Митроха его остановил, ухватив за воротник пальто.

- Не обращай внимания, Миля, - сказал он. - Пойдем лучше. Нам еще четыре километра пешком отмахать нужно, а тропинку уже снегом заносит.

- Как же не обращать? - возмущался Эмилий, поправляя вязаную германскую шапочку. - Это же свинство! Как нам с такими манерами в Европу пройти? И ударили меня по спине пребольно...

- Да просто наплюй и все, - сказал Митроха, удаляясь в темноту. - А потом молча проходи куда там тебе пройти надо. Подумаешь, по спине ударили, не по голове же...

Двери маршрутки все еще были призывно открыты и из ее темного нутра смотрело несколько пар внимательных и решительных глаз, но Эмилий решил последовать мудрому совету местного старожила, и двинулся по еле заметной тропинке за своим опытным проводником. У него за спиной послышался громкий стук закрываемой двери и ворчание мотора удаляющегося транспортного средства, а потом все стихло, и Эмилий немного успокоился.

Митроха шел быстро и Подкрышену, чтобы поспевать за ним, приходилось часто переходить с шага на легкий бег трусцой.

Вдобавок ко всему, уже перед калиткой, Митроха сказал: "ничего не бойся", и Эмилий сразу же начал бояться, сам пока точно не зная - чего именно и насколько сильно. Когда же прямо из темноты перед ним появился огромный волк, Подкрышен громко и хрипло закричал "А-а-а!", а где-то в темноте эхом, словно кривляясь и передразнивая этот отчаянный вопль, закричал петух.

- Я же тебе говорил, - спокойно сказал Митроха из темноты. - Не бойся. Лучше познакомься. Это - Дружок. Дружок, это Миля. Фу. Фу, я сказал! Да харэ уже орать. Всех соседей побудишь. Проходи-ка скорее в дом, а то горло простудишь.

Но Эмилий уже не слушал Митроху. Он продолжал кричать, пока не оказался внутри дома, а оборвав крик на самой высокой ноте, он сразу же пожалел о том, что отправился искать национальную идею в такое место.

"Какие пророки здесь могут обитать? - думал он, наблюдая за тем, как Митроха хлопочет по хозяйству, - откуда они здесь возьмутся? Из космоса они, разве сюда прилетят?"

Тем временем Митроха бросил Подкрышену пару глубоких валенок и старую, но чистую фуфайку.

- У нас здесь так не ходят, Миля, - пояснил он Подкрышену. - В таких пальтах ты здесь даже до околицы поселка не дойдешь, не то, что до Побрехоткина Яра.

- Зачем это? - говорил Подкрышен, осматривая валенки.

- Это называется - "маскировка". В школах бизнеса вас такому не учат.

- Слушай, Митроха, а такси сюда можно вызвать? Что-то мне уже не хочется никуда идти. Ну ее, эту идею, может как-нибудь в другой раз ее поищем?

- Вызвать такси, конечно, можно. Да кто ж сюда ночью-то поедет? Разве уж совсем какой-нибудь отмороженный и больной на всю голову таксист.

Эмилий тут же вспомнил неидеального извозчика, тяжело вздохнул и начал развязывать шнурки германских ботинок.

Тем временем Митроха принес откуда-то два вещевых мешка и принялся набивать их всякой всячиной. В один мешок он насыпал ведро картошки, а во второй аккуратно засунул две бутылки водки, краюху хлеба и завернутый в чистую тряпку кусок сала изрядных размеров.

- Подарки знающему человеку, - пояснил он Подкрышену.

- А я думал, мы сейчас пикник у обочины здесь устроим, - с не очень сильным сарказмом заметил Подкрышен.

- Это уж как выйдет, - задумчиво сказал Митроха. - Может быть и устроим. Это уж как получится, Миля, паренек.

Покончив с мешками, он сходил во двор и вернулся обратно с большой суковатой палкой.

- На вот, - сказал Митроха, протягивая палку Подкрышену. - Отличная вещь, для себя берег.

- Ты что - меня специально пугаешь? - спросил Эмилий, принимая и осматривая палку.

- Почему специально. Там просто снегу навалило, а лыжи у меня Сивушки на прошлой неделе заняли и не вернули еще. Будешь ею от снега отталкиваться и равновесие поддерживать. Да в случае чего этой палкой и отмахиваться можно будет.

- От кого это? - оторопело спросил Подкрышен.

- Да от всего подряд. Понимаешь, Миля, нечисто там - в Побрехоткином Яру этом. Но словами этого не объяснишь, да ты и сам скоро все увидишь.

- Нужно было карабин прихватить, - дрожащим голосом сказал Эмилий.

- Карабин твой там не поможет, - заметил Митроха, - а такая вот палка в самый раз будет.

- Да неужели этот знающий человек живет так далеко?

- Не очень далеко - на противоположном краю поселка, одну улицу пройти только, и его хата там сразу по левой стороне будет, но по улице мы до него не доберемся. До него нам одна дорога - через Яр, а там нечисто.

- Да почему же по улице-то не доберемся? - воскликнул Эмилий.

- Потому. Зачем болтать по-пустому, скоро сам все увидишь.

"А ведь мы совсем не знаем страны, в которой занимаемся бизнесом, - с тревогой подумал Подкрышен. - Где уж тут подходящую идею для нее отыскать? Не удивительно, что нас так легко настигают и валят в местные снега черные зебры".

Уже через час Митроха с Эмилием выходили из калитки прямо в ночь. Подкрышен нес на плечах зеленый брезентовый сидор с картошкой и опирался на суковатую палку, а Митроха шел налегке - в его мешке кроме хлеба, сала и водки ничего не было. Руки его были свободными, только из голенища правого валенка выглядывала рукоятка памятной, проверенной временем, финки.

Сделав несколько шагов, он остановился, шумно втянул в себя воздух и сказал:

- Поворачиваем к Яру. Он от нас по правую руку будет. Слева, значит, Бобров, а прямо - улица.

- Не хочу я никуда поворачивать, - заныл вдруг Подкрышен. - Там везде темно, а впереди хотя бы фонари какие-то горят. Пойдем прямо, а Митроха? Ну, пошли-и-и прямо, пожалуйста.

- Ты думаешь, я из вредности к Яру заворачиваю? - удивленно спросил Митроха. - Думаешь, мне самому туда идти хочется? Ну, ладно, пойдем, сходим прямо. Только предупреждаю - все равно возвращаться придется.

- Ур-ра, - тихонько сказал Подкрышен. - А вот посмотрим. Не вижу я ничего страшного на этой улице, хоть ты глаз мне выколи.

- Лучше не говори так, Миля, - сказал Митроха, три раза сплевывая через плечо. - Здесь у нас по ночам так не шутят. Ну, раз ты ничего не видишь, иди тогда вперед.

- Да, пожалуйста! - бодрым голосом воскликнул Подкрышен. Он резким движением затянутых в камуфляж ягодиц подбросил сидор с картошкой повыше и быстрым шагом двинулся к ближайшему уличному фонарю.

Когда до тусклого светового пятна оставалось совсем недалеко, Эмилий вдруг заметил, что вдоль по слабоосвещенной улице ходят какие-то люди. Они двигались очень медленно, все были одного роста и словно бы с одинаковыми лицами. А еще они ходили какими-то странными не то колоннами, не то квадратными толпами, и с каждым шагом их становилось все больше и больше. Когда одна шеренга уходила в темноту, на ее месте тут же вырастала другая, а из-за плохого освещения и наброшенных на головы капюшонов совершенно невозможно было определить кто это - мужчины или женщины. Впрочем, во всем этом медленном шествии не чувствовалось никакой агрессии и Эмилий лишь слегка сбавил шаг.

- Кто это? - шепотом спросил он у Митрохи.

- Это местные шалопуты, - так же шепотом ответил Митроха. - На ночную прогулку повыходили. Ох, Миля, если бы ты только знал - до чего их наши Сивушки не любят. Косой их по-умному "сетевыми утопленниками" называет, а Кривой совсем просто - "электрозадротами". Опасные они люди. Ну, что? Поворачиваем к Яру?

- И не подумаю! - воскликнул Эмилий, ускоряя шаг. - Из-за каких-то электрозад... этих самых утопленников назад поворачивать? Вот еще!

- Ну, иди тогда один, - сказал Митроха, доставая из кармана пачку "Беломора". - А я здесь пока подожду, чтобы два раза туда-сюда зря не бегать. Только предупреждаю - сейчас тебе очень нехорошо будет.

- Вот еще скажешь тоже - нехорошо!- весело воскликнул Подкрышен, приближаясь к световому пятну. - Сейчас я прямо через них пройду, и очень даже быстро. Отстанешь ведь, а Митроха? Где хоть пророк-то твой живет?