Необявленная Война. Роман (СИ)

Доктор затрепетал от ужаса:

- Я не знаю, клянусь вам, это правда. Я же сказал, что группы работают независимо друг от друга. Я не видел их, я не знаю, кто они, я не знаю, как их зовут. Так устроена система, с этим ничего не поделаешь. Все что я знал, я уже рассказал вам! Пожалуйста, не делайте этого! Лучше сразу убейте...

- Нам нет смысла тебя убивать. Ты же понимаешь, что мы хотим добраться до самого главного. Но твоя дальнейшая жизнь теперь зависит от того, получиться ли у нас это сделать или нет.

- О главном магистре я ничего не знаю, никто, никогда не видел его лица. Мы получаем лишь приказы и ... деньги.

- Приказы и деньги?

- Да.

- Каким образом вы их получаете?

- В основном через курьеров Ордена. Мы никак с ними не связываемся. Они находят нас сами и передают зашифрованные послания. Это всегда разные люди, они появляются без предупреждения в любое удобное для них время.

- Это все?

- Да я рассказал вам все, что знаю. Я рассказал то, что не должен был рассказывать. Если об этом узнают люди из Ордена, они расправятся со мной так же, как расправляются со всеми предателями. А это значит, что меня ожидает нечто более страшное, чем смерть.

- Значит, закончилась твоя карьера в Ордене, - улыбнулся полковник. - Потому что весь твой рассказ записан на камеру, и теперь, если ты попытаешься от нас убежать, мы передадим эту запись журналистам. Я думаю, им будет интересно это увидеть.

- Я думаю, это будет интересно увидеть всем! В том числе и руководству Ордена! - подхватил Громов.

Полковник Кононов с довольным видом поднялся со стула, отошел в сторону, вытащил из картонной коробки цифровую видеокамеру, которая все это время записывала их разговор, и продемонстрировал ее шокированному пленнику. Доктор Вайнерман в смятении опустил голову вниз и закрыл глаза. Полковник выключил камеру.

* * *

Покинув подвал, в котором они надежно приковали доктора Вайнермана к водопроводной трубе, после того как ввели ему лошадиную дозу снотворного, Полковник и Олег вышли во двор. Было уже раннее утро и на улице начинало светать. Взглянув на усталое лицо Громова, Кононов похлопал его по плечу:

- Ну, что Олег, - проговорил он, зевая и поеживаясь от утренней прохлады. - Поезжай-ка ты домой и выспись, как следует. Сегодня был тяжелый день. А завтра решим, что делать дальше.

- Времени на отдых у нас совсем нет, - возразил Громов, щурясь от ярко-красных лучей восходящего солнца. - Кто знает, возможно, они уже сегодня готовятся нанести следующий удар, а мы даже не знаем, что это будет и где это произойдет. И эти активные группы... Пока мы спим, они работают, они делают свое дело и люди гибнут. Мы должны это остановить. Вот только как? Я даже не знаю с чего начать!

- Начнем разрабатывать эти активные группы.

- Нет! - возмутился Олег. - Это слишком долго. Чтобы выявить хотя бы половину из них на это уйдет несколько лет, а может и больше. Так мы ничего не добьемся.

- Ну и что ты предлагаешь?

- Я не знаю, - Громов в растерянности пожал плечами. - Но мне кажется, этот хитрый доктор чего-то не договаривает. Нужно внимательно просмотреть запись.

- Завтра в офисе этим и займемся. А пока поезжай домой. Сегодня мы все равно ничего не сможем сделать. Мы оба устали и нам нужно отдохнуть.

- Хорошо, - кивнув головой, Громов пожал ему руку и направился к воротам.

- Если хочешь, можешь взять мою машину, - крикнул вслед Кононов.

- Спасибо, я на такси. Автобусы уже ходят, так что доберусь как-нибудь. Не беспокойтесь.

Через некоторое время он уже стоял у дверей своей собственной квартиры и доставал ключи из внутреннего кармана куртки. Не успел он дернуть за ручку, как дверь распахнулась и на пороге возникла Анна с бледным испуганным лицом и с большим кухонным ножом в руке. Олег заметил, как она дрожала от страха.

- Тихо-тихо, успокойся, - произнес он, протягивая руку, чтобы забрать у нее нож. - Это я. Все в порядке. Я пришел домой.

Глаза ее заблестели от слез, а из груди вырвался сдавленный стон отчаяния. Громов медленно забрал у нее нож и, переступив через порог, закрыл за собой дверь. Она сделала шаг назад, и вдруг оступилась. Он вовремя успел подхватить ее, не дав упасть на пол. Не в силах больше сдерживаться в себе эмоции, женщина заплакала и опустилась на диван, стоявший в коридоре.

- Я...я не знала, что и думать! - сквозь слезы проговорила она, сотрясаясь всем телом словно от ледяного холода. - В чужом городе, в чужой квартире... Я не знала что с тобой. Я думала, что с тобой что-то случилось. Где ты был? Почему, так долго не возвращался?!

- Работал, - Громов повесил на вешалку куртку, и, сняв ботинки, сел рядом с ней на диван.

- До шести часов утра? - в недоумении произнесла женщина.

- Да, иногда журналисты работают целые сутки без сна и отдыха. Такая у нас работа, - усмехнулся Олег и взял ее за руку. - Извини, мне надо было позвонить, но у меня просто не было такой возможности. Я действительно очень сильно был занят.

- Значит, про меня ты совсем забыл?!

Не успел он повернуться к ней, чтобы ответить на этот вопрос, как вдруг ощутил на себе ее нежные руки и почувствовал легкое прикосновение шелковистых волос на своей щеке. Он хотел, что-то сказать, но мягкие губы девушки впились в его губы, и он уже не смог оторваться от нее.

Ее тонкие пальцы принялись расстегивать пуговицы на его мятой рубашке. Она спускалась все ниже и ниже, и вскоре Олег почувствовал, как ее рука расстегнула пуговицу на его джинсах. Как только он оказался голым по пояс, она скинула с себя домашний халат, который был единственной одеждой на ней в этот момент, и прижалась к нему всем телом, положив руки ему на плечи.

Олег почувствовал, как быстро бьется ее сердце. Почувствовал ее горячее дыхание на своей шее, почувствовал ее упругую грудь, почувствовал жар, исходивший от ее тела. Ее дыхание стало прерывистым и учащенным. Тогда он обнял ее за талию и прижал к себе. По ее телу пробежала мелкая дрожь, и он принялась целовать ее в шею, в глаза, в лоб, в волосы, которые шелковистыми прядями ниспадали на ее обнаженные плечи.

Но внезапно он остановился и слегка отстранился от нее.

Несмотря на это она снова прильнула к его губам, прижалась вплотную к нему и обхватила за шею обеими руками, начала целовать его в грудь но, почувствовав, что он не отвечает ей, подняла голову и посмотрела на него в недоумении.

- В чем дело?

- Извини...

Он осторожно освободился от ее объятий и отвернулся в сторону.

Она тихо произнесла:

- Я тебе не нравлюсь? Или ты устал?

- Нет, дело не в этом. Мы просто не должны...

-- Почему? - с обидой в голосе проговорила женщина.

-- Не прошло и двух месяцев как погиб твой муж. Я так не могу.

От напоминания о погибшем супруге на глазах у нее вновь выступили слезы. Она тут же встала с дивана, быстро подняла с пола халат, и, запахнув его, скрыла свою наготу. Олег подобрал с пола рубашку и застегнул пуговицу на джинсах.

- Ты мне очень нравишься. Просто пока мы не должны этого делать. Пусть пройдет какое-то время. Ты должна меня понять. Прости, я не хотел тебя обидеть...

- Ты меня нисколько не обидел, - ответила она упавшим голосом, в котором все же слышалась некоторая горечь. - И я прекрасно тебя понимаю. Если ты не хочешь этого, значит, так тому и быть.

После этих слов девушка ушла в ванную и включила воду, чтобы он не слышал, как она плачет. Натянув на себя рубашку, Олег добрел до дивана в гостиной, свалился на него обессиленный и тут же заснул крепким и глубоким сном.

* * *

На следующий день он встал рано утром, принял душ, переоделся в свежую одежду, привел себя в порядок и отправился навестить Михаила, которого после операции уже перевели из реанимационного отделения в общую палату.