В Желанном плену (ЛП)

— Нет.

И это шокирует меня. Настолько сильно, что я делаю шаг назад от него и прижимаю руку к груди.

Поднимая голову, он бросает на меня взгляд и со вздохом закрывает глаза.

— Вернулся всего час назад, а уже всё порчу. — Рассеянно потирая грудь, он прочищает горло и объясняет: — Я не люблю, когда люди трогают мою ногу. Или даже видят ее. Это очень сильно на меня влияет. Настолько сильно, что появляется сильная тревога.

Ему стыдно, и он смущен. И мой желудок скручивается при виде этого.

Мои руки опускаются, и я подхожу к нему с осторожностью. Вена на его виске вздувается, и я знаю, что он, скорее всего, теряет самообладание. Когда мы оказываемся нос к носу, я поднимаю руки и обнимаю его за талию, прижимаясь щекой к его груди, я вдыхаю его запах.

Тот же самый запах. Всё то же. Почти.

Воспоминания уносят меня в прошлое. Тихо хихикая, я спрашиваю:

— Помнишь, когда я напилась?

Из него вырывается ошеломленный смешок.

— Да. Помню. — Он перебирает мои волосы. — Моя дерзкая девчонка. — И я прыскаю со смеху.

И неожиданно неустойчивая стена неловкости — разрушена.

Мы обнимаем друг друга, смеясь, и я смотрю вверх в его радостные глаза. Мое лицо становится грустным, я еле выдавливаю из себя:

— Я думала, что ты умер.

Его смеющиеся глаза превращаются в обеспокоенные.

— Я знаю, малышка. Мне так жаль, что я не пришел раньше.

Хлюпая носом, я произношу:

— Нет. Ты делал то, что было необходимо, и я просто благодарна, что получила тебя обратно. Всё остальное мне безразлично. — Я тянусь и беру его лицо в свои ладони, поглаживая большим пальцем его челюсть. — Что я знаю, так это то, что я больше никогда не хочу быть без тебя. Поэтому, сейчас я сделаю кое-что, что мне следовало сделать, когда ты был рядом.

Отступая на шаг назад от него, я становлюсь перед ним на колено, и из него вырывается смешок. Улыбаясь как идиотка, я спрашиваю:

— Адам Кристиан Тэйлор, рожденный восемнадцатого марта 1984 года в Уайт Дир, штат Техас. Я люблю тебя, и я проведу остаток своей жизни, показывая тебе, насколько сильно, если ты согласишься жениться на мне. Я хочу провести с тобой всю жизнь. Ты никогда не был для меня мимолетным увлечением или кем-то, с кем можно просто провести время. Ты для меня — весь мир. И для меня было бы огромной честью, если бы ты согласился быть моим мужем.

Лишенный всяких эмоций, Нокс пятится назад к кровати, садится, оставляя меня, стоящей коленях, на полу, посреди комнаты.

.....Неловко.

Он говорит.

— Иди сюда, Лили. — И он хлопает себя по бедру.

Мне немного больно из-за отсутствия у него энтузиазма, поэтому я дуюсь и остаюсь там, где стою. Награждая меня строгим взглядом, он снова хлопает себя по бедру и говорит.

— Я сказал, иди сюда, Лили. — И это так похоже на моего старого Нокса, что я тотчас же встаю и иду к нему.

Когда я оказываюсь в шаге от него, он хватает меня за запястье и тянет вниз к себе на колени. Я сразу же беспокоюсь по поводу его ноги и выпаливаю.

— Я не хочу причинить тебе боль.

И то, что он говорит дальше, согревает мою душу.

— Мне было больно долгое время. Хотя ты и не можешь увидеть этот тип боли. Разбитые сердца нелегко излечить. И сейчас ты не причиняешь мне боль, малышка. Но даже если бы так и было, эта боль была бы такой сладкой. — Поворачиваясь к нему, я нежно целую его губы и вздыхаю. Он немного отстраняется. — Так же, я люблю то, что ты меня любишь настолько сильно, что хочешь выйти за меня замуж, но там, откуда я родом — это обязанность мужчины делать предложение. И я счастлив знать, что когда я поправлюсь и буду готов сделать предложение моей девочке — она скажет «да». У меня не осталось многого, чтобы тебе дать, поэтому, пожалуйста, оставь это мне и позволь мне сделать это в свое время. — Он прижимается к моим волосам и бубнит: — И это произойдет скоро, малышка. После всего этого, я знаю, что не могу жить без тебя.

И вот так, моя уязвленная гордость пожимает плечами и улыбается, показывая мне большой палец.

В уголках моих глаз появляются морщинки, и я оставляю медленный поцелуй на его щеке. Я мягко отвечаю:

— Хорошо, милый.

Он сует руку в карман и улыбается.

— Хорошо. Потому что это кольцо оттягивает мне карман на протяжении трех месяцев.

Я широко открываю глаза, у меня отвисает челюсть, когда я смотрю, как он открывает красную бархатную коробочку.

Кольцо из белого золота, простое и элегантное с огранкой из череды бриллиантов наверху.

Кусая губу, я взвизгиваю, а он спрашивает, смеясь.

— Делайла Флинн. Я люблю тебя больше, чем думал вообще возможно. Я хочу прожить остаток своей жизни с тобой, если ты захочешь. — Я как раз хочу ответить, когда он добавляет: — Я не знаю, стану ли когда-нибудь тем человеком, которым был. Я просто хочу, чтобы ты знала это, потому что пойму, если ты не захочешь такого калеку в качестве мужа.

Не обращая внимания на его последние слова, я наклоняюсь, когда он подвигается ко мне.

Наши губы встречаются в медленном, но глубоком поцелуе, и я бормочу напротив его рта.

— Я не могу дождаться, когда стану Лили Тэйлор.

Я чувствую, как он улыбается напротив моего рта. Оставляя легкие поцелуи на моих губах, он спрашивает у меня то, что заставляет меня застыть:

— Хочешь познакомиться с моей мамой?

25 глава

Предки

Две недели спустя...

Лили

Нокс подъезжает к месту, которое я раньше считала своим домом, и я улыбаюсь, вспоминая, что здесь мы впервые встретились.

Моему жениху не нравился тот факт, что мы с отцом отдалились друг от друга, поэтому у него появилась идея, которая, надеюсь, всех нас снова воссоединит. Он предложил организовать семейный ужин.

Да, всё верно. Нокс организовал семейный ужин.

Он также рассказал мне один маленький секрет, о котором никто не знал. Его мать всегда знала, что ее сын был жив. И я узнала об этом, когда мы ездили навестить ее на прошлой неделе. Я нервничала и была в полном беспорядке. Нокс смеялся надо мной.

— Малышка, серьезно. Она всё знает о тебе. Я слал ей письма каждую неделю. Она уже тебя любит.

Я насмехалась.

— Да, конечно! Она любит маленькую потаскушку из-за которой, чуть не убили ее сына!

Он одарил меня безумным взглядом.

— Никогда больше так не говори. Никогда.

Закатывая глаза, я отвернулась и незаметно улыбнулась.

Каждый день я получала кусочек моего старого Нокса. Больше властности и меньше нерешительности. Я любила каждую секунду восстановления в своем мужчине.

Нам всё еще приходилось справляться со случившимся, но я собиралась быть настолько терпеливой, насколько это возможно, особенно после того, как я стала свидетелем полномасштабного приступа тревоги, которая была настолько сильной, что мне пришлось раздеть его и вытирать его дрожащее тело прохладным полотенцем.

Оказывается, у Нокса ночные кошмары. Он говорит, что они уже не такие интенсивные, и я склонна ему верить, потому что в нашу первую неделю, у него их было три, а на этой неделе у него не было ни одного.

Но видеть своего мужчину решительным и сильным серьезно меня заводит. Я не могу дождаться, когда мы вернемся назад в спальню.

Как только мы вышли из машины, появилась миниатюрная женщина с причесанными волосами, одетая в милый сарафан пастельного цвета, поверх повязан фартук. Вытирая свои руки о кухонное полотенце, она выбежала из дома, крича:

— Вы здесь! Вы наконец-то здесь!

Что шокировало меня еще больше, так это то, что эта маленькая женщина практически оттолкнула с пути своего сына, чтобы заключить меня в теплые объятия, и сказала лучшим южным говором, из всех, которые я когда-либо слышала.

— Лили, дитя мое, а я всё думала, когда же тебя увижу! О, дорогая. То, через что ты прошла, — она щебетала. — Заходите в дом и позвольте маме вас накормить.