Сириус Б (СИ)

- Шесть, семь, восемь, - беззвучно шевеля губами, считал Эмилий. - Одиннадцать, двенадцать.

- Шестнадцать штук, - подвел итог Митроха. - Сто шестьдесят тонн. Миля, пойдем в контору, а то простудишься. И что это у тебя из штанов сзади выпирает?

- Это - последний привет из прошлой жизни, - дрожащим голосом сказал Подкрышен и на его глазах выступили крупные слезы.

Эмилий развернулся и, уронив голову на грудь, не разбирая дороги, прямо через сугробы, побрел к крыльцу своего ЧП.

Митроха проводил его взглядом и повернулся к Сивушкам.

- А вы чего встали? - спросил он.

- Разговор есть, - сказал Кривой Сивушка.

- Серьезный, - подтвердил Косой.

- Ну, пойдемте в помещение тогда, - сказал Митроха. - Только предупреждаю сразу - у меня времени нет с вами долго лясы точить, так что излагайте все коротко и по делу.

Они двинулись следом за Подкрышеном, но сразу на входе повернули в раздевалку - здесь было тихо и запаха окалины почти не чувствовалось.

Глава XVI

Не опуская рук

- Дядя Митя! - взволнованно говорил Косой Сивушка, разливая самогон по стаканам. - Ведь он нам всю малину ломает!

- И катану мою погнул, - тихо и зло добавил Кривой. - Я ее выпрямить так и не смог, а новую теперь полгода делать нужно, а потом еще год затачивать.

- У нас на четыре оградки клиенты заказ ожидают, и деньги уже уплочены, - торопясь и проглатывая слова продолжал Косой, нарезая сало. - А он нас выставляет нечестными людьми. И делов-то ведь - всего на сотню копий.

- Так объясните ему ситуацию, - сказал Митроха, поглаживая бороду. - Чего вы стесняетесь, что ли? А, хлопцы? Стесняетесь, да?

- Мы боимся, - нестройным хором сказали Сивушки.

- Пацаны! - торжественно произнес Митроха, принимая стакан. - Здесь не в копьях дело. Он вам зла не желает, поверьте.

- Не в копьях? - спросил Косой, сжимая левый глаз в узкую щель. - А в чем же?

Митроха опрокинул в себя стакан, а затем быстро закусил салом и показал пальцем в потолок.

- В высших сферах, - сказал он, принимая у Кривого чесночную дольку. - Здесь такие высшие сферы замешаны, что и говорить страшно...

- Мэр, что ли? - недоверчиво спросил Кривой.

- Бери выше, - сказал Митроха, прожевывая чеснок. - Дай еще сальца.

- Неужто - сам Кремль? - немного иронично спросил Косой, протягивая Митрохе бутерброд с салом.

- Выше.

- ООН?

- Еще выше.

- Госдеп?

- Пацаны, - сказал Митроха, - я не могу вам сейчас ничего сказать, потому, что и сам еще много не знаю. Но как только узнаю, скажу обязательно. Обещаю. А на Силантия вы не держите сердца, он в вашем горе не виноват.

- Ну, хорошо, - сказал Кривой, разливая самогон. - А нам что делать? Клиентам деньги возвращать? Как наши копья мешают этим его высоким делам? Мы ведь люди совсем маленькие и никому не желаем зла.

- Что ж, - сказал Митроха, поднимая стакан. - Это верно, вы пацаны совсем не злые. Попытаюсь помочь вашему горю, мне все равно с Силантием поговорить нужно срочно - о высших сферах. Вот только выпью сейчас для храбрости и отправлюсь.

- Дядя Митя! - воскликнул Кривой. - Если ты нашему горю поможешь, мы тебе... мы тебе... машину комбикорма сразу подгоним и волчаре твоему мослов коровьих, килограммов сразу тридцать!

- Об этом говорить пока рано, - рассудительно заметил Митроха.- А, впрочем... Мне бы еще ячменя килограммов пятьсот хотя бы. И Дружку - стройматериалов на будочку, не хочет он, стервец, зимою в хате ночевать, понимаешь. А зимы-то у нас с каждым годом все лютее.

- Да об чем разговор! - воскликнули Сивушки хором. - Все будет, только не подведи.

- Ну, ладно, - Митроха выпил самогон и направился в коридор, на ходу застегивая респиратор .- Пойду, попробую.

- С богом! - крикнули Сивушки ему в спину.

- Он всегда с нами, - пробубнил Митроха в респиратор.

На самом деле он не был уверен ни в чем. Митроха отлично помнил приступы шалопутства, которые случались с Силантием во время работы на ЗТЛ. Тогда с ним не удавалось справиться даже всей заводской охране во главе с главным инженером и технологами, а теперь ему предстояло решать все вопросы в одиночку.

Но делать все равно что-то было нужно, ведь тетрадный листок с посланием из Танцевального Космоса лежал сейчас в нагрудном кармане Митрохиной фуфайки, да и комбикорм на его куриной ферме уже подходил к концу, и собственный уютный домик его Дружку не помешал бы никак. Как бы там ни было, но даже несмотря на только что принятый для храбрости самогон, он страшно волновался, приближаясь к дверям литейной.

Митроха просто не знал, что Силантию так и не удалось использовать домну "Скорби" для перемещения на "Ломотанго". В самом начале он предполагал, что как только ДЭ -3918/12 бис выйдет на полную мощность, его сознание тут же окажется в Танцевальном Космосе, а дальше.... А дальше он нежно обнимет Мари и закружит ее в вихре аргентинского танго и все сразу же наладится, все сразу придет в норму. Так думал Силантий, начиная вывод домны на максимальный температурный режим.

Но ничего подобного не произошло. В самом начале все шло очень обыденно и скучно, как всегда, а когда внутри домны закипела чугунная масса, Силантий погрузился в какое-то странное состояние то ли яркого полусна, то ли грез наяву.

Когда первая плавка была окончена и остальные сталевары покинули литейную, ему пришлось работать за четверых. Силантий никогда не думал, что его тело на такое способно, но оно действовало очень уверенно, словно бы не нуждаясь в его сознании.

Самым сложным оказалась работа с заливочными формами, так как они были очень тяжелыми и раньше ее делали оба Сивушки, причем им приходилось помогать и Силантию, и деду Митрохе. Но его тело справилось и с этим. Оно устанавливало готовую форму на транспортную тележку, подвозило ее к разливочному желобу и быстро открывало заслонку, а когда заливка была окончена, тело Силантия брало в руки тяжелую кувалду, и одним мощным ударом выбивало клин запорного замка. Форма распадалась на две половины, тяжелые опоки падали с тележки на разные стороны и готовый ангел вываливался из формы прямо на пол. Силантий видел, что работая за четверых, его тело не может позволить себе ни одного лишнего шага, ни одного неверного движения, поэтому все его перемещения по литейной напоминали какой-то странный и очень сложный металлургический танец.

Еще ночью температура в литейной выросла настолько, что Силантию пришлось раздеться до пояса, а из-за высокой загазованности намотать на нижнюю часть лица, смоченную водой тряпку. Он не знал, что если бы его перемещения можно было заснять на пленку, а затем прокрутить на замедленной скорости, то они очень сильно напоминали бы какой-то фантасмагорический балет. Танец Спартака на склонах разбуженного Везувия, или что-нибудь в этом роде.

Один раз Силантию показалось, что он видит висящие в темноте габаритные огни огромного космического корабля, а его руки вроде бы даже начали обрастать белыми рукавами капитанского кителя, но тут в литейную вошли Митроха с Подкрышеном и видение прекратилось.

Силантий отлично видел вошедших и слышал их разговор, но не стал с ними общаться, ему просто было не до них - полным ходом шла разливка чугуна по формам. Когда же в литейную зашел один Митроха, у Силантия как раз образовалось небольшое свободное окно, и он решил с ним переговорить, успокоить.