Колония (СИ)

- Думаешь, она собиралась сделать со мной то же самое, что со Славой и Панацеей? - спросила Кукла.

- Не отрицаю подобную возможность, - ответила Флешетта. - Поэтому и нужно быть настороже.

К чёрту всё.

- Я не пытаюсь совратить или психологически травмировать Куклу. Или кого-то ещё! Да, мы пытаемся завладеть городом. Да, сейчас мы работаем над устранением конкурентов...

- Хм, - проворчала Флешетта, нахмурившись.

- Но я здесь не для этого, вернее не только для этого. Присоединившись, Кукла поможет нам достичь этих целей. Минус одна помеха, плюс одна возможность помочь нуждающимся.

- Так я тебе и поверила.

- Блядь, ненавижу, когда люди так говорят. "Все твои слова - ложь, и никакие доводы и возражения не изменят того факта, что ты лжец".

Раздался грохот, в этот раз гораздо дальше предыдущего. Баллистик удалялся от нас. По крайней мере, сейчас мы были в безопасности.

- Тебя знают как человека, который может ввести других в заблуждение и действует исподтишка.

- Это из-за того, что сказал в больнице Оружейник?

- Отчасти.

- А никого не волнует, что он серьёзно слетел с катушек? Настолько, что сама Бойня номер Девять сочла его прекрасным кандидатом в свои ряды?

- Манекен выбрал Оружейника, чтобы навредить ему. Это его почерк... Он атакует и разрушает жизни Технарей и людей, которые делают что-то для общества.

- Обожаю, как эти типа "хорошие ребята" умеют истолковать всё что угодно с выгодой для себя.

- Это бонус. Если ты поступаешь правильно, люди склонны доверять именно твоей версии событий, - сказала Флешетта. Шип, который она держала между пальцев, прижался к моему горлу, хотя и не проткнул кожу. Она не воспользовалась силой, иначе бы убила меня.

- При этом подразумевается, что вы поступаете "правильно" гораздо чаще, чем мы.

- Это же очевидно.

- И ты правда в это веришь?

- Приходится.

- Тебе известно, за что арестовали Оружейника?

- Его не арестовывали.

- Значит, они это не афишировали. А ты знаешь, почему его заперли в штаб-квартире Протектората без официального звания или обязанностей?

- Он был на лечении после ранения. Он потерял руку.

- Я знаю, потому что была прямо там, когда Левиафан вырвал её из сустава. Я зажимала его рану, чтобы замедлить потерю крови. Но заперли его не поэтому. Если бы дело было только в ранении, ему могли бы дать административную работу. Однако ему ничего не поручили.

- Может и поручили. Вообще-то никто из нас не присутствовал во время обсуждения.

- Что, правда поручили, а официальной должности не дали? Учитывая состояние города, можно было использовать одну только его репутацию, чтобы поднять уровень общественной морали. Достаточно было сделать заявление, что Оружейник возглавит одно из местных подразделений.

- Получение увечья сопровождалось эмоциональным стрессом.

- После нападения Губителя множество людей испытывают такой же стресс, если не больший. Но я признаю, тебе известно больше, чем мне, - сказала я и подняла на неё глаза. - Ты присоединилась к Стражам как раз после того, как погибли Рыцарь и Эгида. Как они поступили? Если СКП позаботилось об Оружейнике, я уверена, что они организовали психотерапию и отдых для всех Стражей.

- Терапия была, - ответила она. - Отдыха не было. Слишком много задач нужно решать.

- Правда? - ответила я растерянно. Признаться, не думала, что они организуют терапию. Это сбило меня с мысли.

- Почему ты удивляешься? И откуда ты столько знаешь? Сплетница поставляет информацию?

- Только некоторые общие детали, например, о том, что замышлял Оружейник. То, что СКП пренебрегает необходимостью заботиться о вас, известно из прошлого опыта.

- Они не пренебрегают.

- Флешетта, - вмешалась Кукла. - Разве не ты говорила, что это Сталевар настоял на проведении психотерапии?

Флешетта бросила на неё взгляд, будто спрашивая: "Ты вообще на чьей стороне?"

- Стражи заботятся о Стражах, - сказала я. - Ладно, думаю, мой аргумент остаётся в силе. Нет причин предполагать, что Оружейник до такой степени был окружён заботой, не важно, насколько велика его эмоциональная или, там, психологическая травма.

- К чему ты клонишь?

- Я говорю, что он был арестован. Неофициально. И нет никаких разумных доводов против этого утверждения. Люди до сих пор доверяют его суждению о происходящем и его суждению обо мне, хотя он такой же псих, как и любой из нас.

- Если нужно выбирать, то я доверюсь его словам, а не твоим, прости.

- Об этом я и говорю, и это достало! - я почти прокричала последнее слово. - Почему? Только из-за ярлыка, который он на себя навесил? Он называет себя героем, и поэтому ему можно доверять?

- Потому что он пахал пятнадцать лет на благо этого города, а ты судишь несомненно предвзято.

- Все предвзяты! Особенно здесь и сейчас, когда город в таком состоянии. Я предвзята потому, что все, на кого я рассчитывала, умыли руки, а единственными людьми, на которых я могла положиться, оказались преступники! А Панацею вообще бросили её же приёмные родители - вместо того, чтобы рассказать ей, кто её настоящий отец и что ей с этим делать. Поэтому она запуталась и сама себя убедила, что обречена пойти по его стопам.

- Откуда ты это знаешь?

- Я была там! Я... мы действительно пытались помочь. Но у неё никогда не было кого-то с кем можно было бы поговорить, поэтому она не стала слушать и нас. Хотя нет худа без добра, потому что она не стала слушать и Джека с Ампутацией.

Флешетта странно посмотрела на меня. Её глаза за щитком казались расплывчатыми тенями, однако я заметила, как одна из теней шевельнулась, словно она подняла бровь.

- Что? - спросила я. Что-то про Панацею и Славу? Она упоминала их раньше.

Она прервала ход моих мыслей раньше, чем я успела сформулировать вопрос.

- Ничего. Полагаю, сейчас ты начнёшь рассказывать, как пыталась помочь Оружейнику?

- Нет. Я обратилась к нему за помощью, а он попытался кинуть меня. Я присоединилась к Неформалам, чтобы сообщить ему необходимую информацию об их силах и методах работы, а он не только бросил меня на произвол судьбы, но и попытался убить меня. Он убил Кайзера и Фенью, ненароком чуть не убил Крутыша и нескольких других. И всё только ради своих амбиций. Потому что когда дела касаются его достижений и успеха, он перестаёт замечать окружающих.